15 октября. Кондратий Рылеев
ПУТЕШЕСТВИЕ НА ПАРНАС
Подражание Крылову
Итак, предпринят путь к Парнасу;
Чего же медлить? Ну, смелей,
Начнемте бить челом Пегасу,
Чтоб он домчал нас поскорей!
Боярский! сядь со мной в карету!
Фролов! на козлы поскорей!
И докажи, пожалуй, свету,
Что ты мастак кричать: «Правей!»
Смотри ж! Не вдруг! Поудержися:
Четверка бойких разнесет!
А пуще в гору берегися:
Там скалы есть, там терн растет!
Там многих авторов творенья,
В пыли валяяся - гниют!
Там Лета есть, река забвенья,
В ней также много уж живут!
Я видел, в ней как Львов купался
И обмывал своих детей;
Я зрел, Шихматов в ней остался,
А с ним и тысяча дестей!
Я сам свидетель был в то время,
Как, несколько прочтя листов,
За нанесенное тем бремя,
Был столкнут с берега Хвостов!
Я был при том, когда Гераков,
Пузатый, лысый, небольшой,
Потомок вздорливый Ираклов,
Был Леты поглощен волной!
Я зрел, как наш пиит слезливый
Красу лужков, лазурь небес,
И сельску жизнь, и злачны нивы
Пел, пел, - и наконец - исчез!
Такая ж участь, может статься,
И нам, о други, суждена!
Так лучше вдаль нам не пускаться,
Чтоб не измерить Леты дна!
Иль едем хоть, да непроворно,
Где можно рысью, где шажком,
И уж тогда, друзья, бесспорно
Мы будем, где творцов содом!
«Ну, что же трусить?!» - вдруг воскликнул
Фролов, тут перервав мой глас,
На удалых лошадок крикнул,
И правил прямо на Парнас!..
И вот мелькнули перед нами
Рифей и Волга! Всё прости!..
И, мчаты бодрыми конями,
На половине уж пути!
Там зрели мы, как девы красны
Сбирали сочный виноград;
Там расцвели древа прекрасны,
А здесь пушистый снег и хлад!
Но вот! поднялися и в горы!..
Парнас! Парнас! Какая близь!..
Как вдруг толчок! - и где рессоры? -
Тю, тю! - и мы катимся внизь!
С сим вместе я как раз проснулся,
От страху мраз бродил по мне!
Я окрестился, оглянулся -
И рад, что было то во сне!
15 октября 1814, Дрезден.
Примечания
Стихотворение являет собой подражание "Видению на берегах Леты" - широко разошедшемуся в списках сочинению Константина Батюшкова, написанному в 1809 году. Рылеев не знал, кому оно принадлежит, и приписал его И. А. Крылову. Как и в стихотворении Батюшкова, объектом сатиры «Путешествия» становятся поэты круга А. С. Шишкова, лидера наиболее консервативной части литературных архаистов и эпигонов.
Боярский, Фролов - скорее всего друзья Рылеева по корпусу, очевидно разделявшие его литературные интересы.
Львов П. Ю. (1770-1825) - писатель, член Российской Академии, участник возглавляемой А. С. Шишковым группы "Беседы любителей русского слова".
Шихматов - Ширинский-Шихматов С. А. (1783-1837) - поэт, один из наиболее последовательных сторонников литературных взглядов А. С. Шишкова.
Десть - стопка бумаги в 24 листа, здесь намек на монументальность произведений Ширинского-Шихматова.
Гераков Г. В. (1775-1838) - педагог и писатель, преподаватель истории 1-го кадетского корпуса, грек по происхождению.
Пиит слезливый - скорее всего П. И. Шаликов (1768-1852), плодовитый, но малоталантливый поэт-сентименталист, объект многочисленных эпиграмм и пародий.
Рифей - старинное название Урала.
Подражание Крылову
Итак, предпринят путь к Парнасу;
Чего же медлить? Ну, смелей,
Начнемте бить челом Пегасу,
Чтоб он домчал нас поскорей!
Боярский! сядь со мной в карету!
Фролов! на козлы поскорей!
И докажи, пожалуй, свету,
Что ты мастак кричать: «Правей!»
Смотри ж! Не вдруг! Поудержися:
Четверка бойких разнесет!
А пуще в гору берегися:
Там скалы есть, там терн растет!
Там многих авторов творенья,
В пыли валяяся - гниют!
Там Лета есть, река забвенья,
В ней также много уж живут!
Я видел, в ней как Львов купался
И обмывал своих детей;
Я зрел, Шихматов в ней остался,
А с ним и тысяча дестей!
Я сам свидетель был в то время,
Как, несколько прочтя листов,
За нанесенное тем бремя,
Был столкнут с берега Хвостов!
Я был при том, когда Гераков,
Пузатый, лысый, небольшой,
Потомок вздорливый Ираклов,
Был Леты поглощен волной!
Я зрел, как наш пиит слезливый
Красу лужков, лазурь небес,
И сельску жизнь, и злачны нивы
Пел, пел, - и наконец - исчез!
Такая ж участь, может статься,
И нам, о други, суждена!
Так лучше вдаль нам не пускаться,
Чтоб не измерить Леты дна!
Иль едем хоть, да непроворно,
Где можно рысью, где шажком,
И уж тогда, друзья, бесспорно
Мы будем, где творцов содом!
«Ну, что же трусить?!» - вдруг воскликнул
Фролов, тут перервав мой глас,
На удалых лошадок крикнул,
И правил прямо на Парнас!..
И вот мелькнули перед нами
Рифей и Волга! Всё прости!..
И, мчаты бодрыми конями,
На половине уж пути!
Там зрели мы, как девы красны
Сбирали сочный виноград;
Там расцвели древа прекрасны,
А здесь пушистый снег и хлад!
Но вот! поднялися и в горы!..
Парнас! Парнас! Какая близь!..
Как вдруг толчок! - и где рессоры? -
Тю, тю! - и мы катимся внизь!
С сим вместе я как раз проснулся,
От страху мраз бродил по мне!
Я окрестился, оглянулся -
И рад, что было то во сне!
15 октября 1814, Дрезден.
Примечания
Стихотворение являет собой подражание "Видению на берегах Леты" - широко разошедшемуся в списках сочинению Константина Батюшкова, написанному в 1809 году. Рылеев не знал, кому оно принадлежит, и приписал его И. А. Крылову. Как и в стихотворении Батюшкова, объектом сатиры «Путешествия» становятся поэты круга А. С. Шишкова, лидера наиболее консервативной части литературных архаистов и эпигонов.
Боярский, Фролов - скорее всего друзья Рылеева по корпусу, очевидно разделявшие его литературные интересы.
Львов П. Ю. (1770-1825) - писатель, член Российской Академии, участник возглавляемой А. С. Шишковым группы "Беседы любителей русского слова".
Шихматов - Ширинский-Шихматов С. А. (1783-1837) - поэт, один из наиболее последовательных сторонников литературных взглядов А. С. Шишкова.
Десть - стопка бумаги в 24 листа, здесь намек на монументальность произведений Ширинского-Шихматова.
Гераков Г. В. (1775-1838) - педагог и писатель, преподаватель истории 1-го кадетского корпуса, грек по происхождению.
Пиит слезливый - скорее всего П. И. Шаликов (1768-1852), плодовитый, но малоталантливый поэт-сентименталист, объект многочисленных эпиграмм и пародий.
Рифей - старинное название Урала.