12 июля. Евгений Евтушенко
два стихотворения 1964-го года
ЗАЧЕМ ТЫ ТАК?
Когда радист "Моряны", горбясь,
искал нам радиомаяк,
попал в приёмник женский голос:
"Зачем ты так? Зачем ты так?"
Она из Амдермы кричала
сквозь мачты, льды и лай собак,
и, словно шторм, кругом крепчало:
"Зачем ты так? Зачем ты так?"
Давя друг друга нелюдимо,
хрустя друг другом так и сяк,
онда другой хрипели льдины:
"Зачем ты так? Зачем ты так?"
Белуха в море зверобою
кричала, путаясь в сетях,
фонтаном крови, всей собою:
"Зачем ты так? Зачем ты так?"
Ну, а его волна рябая
швырнула с лодки, и бедняк
шептал, бесследно погибая:
"Зачем ты так? Зачем ты так?"
Я предаю тебя, как сволочь,
и нет мне удержу никак,
и ты меня глазами молишь:
"Зачем ты так? Зачем ты так?"
Ты отчуждённо и ненастно
глядишь - почти уже как враг,
и я молю тебя напрасно:
"Зачем ты так? Зачем ты так?"
И всё тревожней год от году
кричат, проламывая мрак,
душа - душе, народ - народу:
"Зачем ты так? Зачем ты так?"
ШУТЛИВОЕ
Комаров по лысине размазав,
Попадая в топи там и сям,
Автор нежных, дымчатых рассказов
Шпарил из двустволки по гусям.
И грузинским тостам не обучен,
Речь свою за водкой и чайком
Уснащал великим и могучим
Русским нецензурным языком.
В темноте залузганной хибары
Он ворчал, мрачнее сатаны,
По ночам - какие суки бабы,
По утрам - какие суки мы.
А когда храпел, ужасно громок,
Думал я тихонько про себя:
За него, наверно, тайный гномик
Пишет, нежно пёрышком скрипя.
Но однажды ночью тёмной-тёмной
При собачьем лае и дожде
(Не скажу, что с радостью огромной)
На зады мы вышли по нужде.
Совершая тот обряд законный,
Мой товарищ, спрятанный в тени,
Вдруг сказал мне с дрожью незнакомой:
«Погляди, как светятся они!»
Били прямо в нос навоз и силос.
Было гнусно, сыро и темно.
Ничего как будто не светилось
И светиться не было должно.
Но внезапно я увидел, словно
На минуту раньше был я слеп,
Как свежеотёсанные брёвна
Испускали ровный-ровный свет.
И была в них лунная дремота,
Запах далей северных лесных
И ещё особенное что-то,
Выше нас, и выше их самих.
А напарник тихо и блаженно
Выдохнул из мрака: «Благодать…
Светятся-то, светятся как, Женька!» -
И добавил грустно: «Так их мать!..»
12 июля 1964 года
ЗАЧЕМ ТЫ ТАК?
Когда радист "Моряны", горбясь,
искал нам радиомаяк,
попал в приёмник женский голос:
"Зачем ты так? Зачем ты так?"
Она из Амдермы кричала
сквозь мачты, льды и лай собак,
и, словно шторм, кругом крепчало:
"Зачем ты так? Зачем ты так?"
Давя друг друга нелюдимо,
хрустя друг другом так и сяк,
онда другой хрипели льдины:
"Зачем ты так? Зачем ты так?"
Белуха в море зверобою
кричала, путаясь в сетях,
фонтаном крови, всей собою:
"Зачем ты так? Зачем ты так?"
Ну, а его волна рябая
швырнула с лодки, и бедняк
шептал, бесследно погибая:
"Зачем ты так? Зачем ты так?"
Я предаю тебя, как сволочь,
и нет мне удержу никак,
и ты меня глазами молишь:
"Зачем ты так? Зачем ты так?"
Ты отчуждённо и ненастно
глядишь - почти уже как враг,
и я молю тебя напрасно:
"Зачем ты так? Зачем ты так?"
И всё тревожней год от году
кричат, проламывая мрак,
душа - душе, народ - народу:
"Зачем ты так? Зачем ты так?"
ШУТЛИВОЕ
Комаров по лысине размазав,
Попадая в топи там и сям,
Автор нежных, дымчатых рассказов
Шпарил из двустволки по гусям.
И грузинским тостам не обучен,
Речь свою за водкой и чайком
Уснащал великим и могучим
Русским нецензурным языком.
В темноте залузганной хибары
Он ворчал, мрачнее сатаны,
По ночам - какие суки бабы,
По утрам - какие суки мы.
А когда храпел, ужасно громок,
Думал я тихонько про себя:
За него, наверно, тайный гномик
Пишет, нежно пёрышком скрипя.
Но однажды ночью тёмной-тёмной
При собачьем лае и дожде
(Не скажу, что с радостью огромной)
На зады мы вышли по нужде.
Совершая тот обряд законный,
Мой товарищ, спрятанный в тени,
Вдруг сказал мне с дрожью незнакомой:
«Погляди, как светятся они!»
Били прямо в нос навоз и силос.
Было гнусно, сыро и темно.
Ничего как будто не светилось
И светиться не было должно.
Но внезапно я увидел, словно
На минуту раньше был я слеп,
Как свежеотёсанные брёвна
Испускали ровный-ровный свет.
И была в них лунная дремота,
Запах далей северных лесных
И ещё особенное что-то,
Выше нас, и выше их самих.
А напарник тихо и блаженно
Выдохнул из мрака: «Благодать…
Светятся-то, светятся как, Женька!» -
И добавил грустно: «Так их мать!..»
12 июля 1964 года