14 июня. Максимилиан Волошин
два стихотворения из разных веков
***
Был мрак кругом. В надвинувшейся тьме
Мы шли и шли, куда? - не сознавали.
Но силы бодрые копились в тишине
И первого толчка для выхода лишь ждали.
И он был дан, свободен стал народ,
И с треском рухнуло покинутое зданье.
С какою силою мы двинулись вперед!
С какою верою, с какою жаждой знанья!
Как сразу вспрянуло все общество кругом,
И все слилось в одном только стремленьи,
И с светлой радостью, и с гордым торжеством
Мы славили тогда свое освобожденье.
И сколько личностей, и сколько свежих сил
Нам дал народ, стряхнувший это бремя!
Он нам тогда сторицей возвратил
Годов сороковых посеянное семя.
Да, то была пора - пора веселых дел,
Общественных вопросов, пробужденья.
Но наш порыв все медленно слабел,
И впало общество опять в оцепененье.
А что ж теперь? Что ж в будущем нас ждет?
Где нам искать желанного ответа?
Кругом туман, кругом нас тьма гнетет,
И нет нигде ни проблеска, ни света.
14 июня <1894>
МАТРОС
(1918)
Широколиц, скуласт, угрюм,
Голос осиплый, тяжкодум,
В кармане - браунинг и напилок,
Взгляд мутный, злой, как у дворняг,
Фуражка с лентою «Варяг»,
Сдвинутая на затылок.
Татуированный дракон
Под синей форменной рубашкой,
Браслеты, в перстне кабошон,
И красный бант с алмазной пряжкой.
При Керенском, как прочий флот,
Он был правительству оплот,
И Баткин был его оратор,
Его герой - Колчак. Когда ж
Весь черноморский экипаж
Сорвал приезжий агитатор,
Он стал большевиком, и сам
На мушку брал да ставил к стенке,
Топил, устраивал застенки,
Ходил к кавказским берегам
С «Пронзительным» и с «Фидониси»,
Ругал царя, грозил Алисе;
Входя на миноноске в порт,
Кидал небрежно через борт:
«Ну как? Буржуи ваши живы?»
Устроить был всегда непрочь
Варфоломеевскую ночь,
Громил дома, ища поживы,
Грабил награбленное, пил,
Швыряя керенки без счёта,
И вместе с Саблиным топил
Последние остатки флота.
Так целый год прошёл в бреду.
Теперь, вернувшись в Севастополь,
Он носит красную звезду
И, глядя вдаль на пыльный тополь,
На Инкерманский известняк,
На мёртвый флот, на красный флаг,
На илистые водоросли
Судов, лежащих на боку,
Угрюмо цедит земляку:
«Возьмём Париж… весь мир… а после
Передадимся Колчаку».
14 июня 1919, Коктебель.
***
Был мрак кругом. В надвинувшейся тьме
Мы шли и шли, куда? - не сознавали.
Но силы бодрые копились в тишине
И первого толчка для выхода лишь ждали.
И он был дан, свободен стал народ,
И с треском рухнуло покинутое зданье.
С какою силою мы двинулись вперед!
С какою верою, с какою жаждой знанья!
Как сразу вспрянуло все общество кругом,
И все слилось в одном только стремленьи,
И с светлой радостью, и с гордым торжеством
Мы славили тогда свое освобожденье.
И сколько личностей, и сколько свежих сил
Нам дал народ, стряхнувший это бремя!
Он нам тогда сторицей возвратил
Годов сороковых посеянное семя.
Да, то была пора - пора веселых дел,
Общественных вопросов, пробужденья.
Но наш порыв все медленно слабел,
И впало общество опять в оцепененье.
А что ж теперь? Что ж в будущем нас ждет?
Где нам искать желанного ответа?
Кругом туман, кругом нас тьма гнетет,
И нет нигде ни проблеска, ни света.
14 июня <1894>
МАТРОС
(1918)
Широколиц, скуласт, угрюм,
Голос осиплый, тяжкодум,
В кармане - браунинг и напилок,
Взгляд мутный, злой, как у дворняг,
Фуражка с лентою «Варяг»,
Сдвинутая на затылок.
Татуированный дракон
Под синей форменной рубашкой,
Браслеты, в перстне кабошон,
И красный бант с алмазной пряжкой.
При Керенском, как прочий флот,
Он был правительству оплот,
И Баткин был его оратор,
Его герой - Колчак. Когда ж
Весь черноморский экипаж
Сорвал приезжий агитатор,
Он стал большевиком, и сам
На мушку брал да ставил к стенке,
Топил, устраивал застенки,
Ходил к кавказским берегам
С «Пронзительным» и с «Фидониси»,
Ругал царя, грозил Алисе;
Входя на миноноске в порт,
Кидал небрежно через борт:
«Ну как? Буржуи ваши живы?»
Устроить был всегда непрочь
Варфоломеевскую ночь,
Громил дома, ища поживы,
Грабил награбленное, пил,
Швыряя керенки без счёта,
И вместе с Саблиным топил
Последние остатки флота.
Так целый год прошёл в бреду.
Теперь, вернувшись в Севастополь,
Он носит красную звезду
И, глядя вдаль на пыльный тополь,
На Инкерманский известняк,
На мёртвый флот, на красный флаг,
На илистые водоросли
Судов, лежащих на боку,
Угрюмо цедит земляку:
«Возьмём Париж… весь мир… а после
Передадимся Колчаку».
14 июня 1919, Коктебель.