31 мая. Евгений Евтушенко

[vazart]

БОГАТЫРЬ

Если б собрать все то,
                                    что выпил и слопал он,
цирк будет мал - это точно.
                                              Требуется стадион!
Одну бы трибуну Северную
                                              заняли, как молодцы,
им на закуску съеденные
                                         соленые огурцы.
Одну бы трибуну Западную
                                              пришлось бы тогда отвести
под сизые, уксусом залитые
                                             селедочные хвосты.
Одну бы трибуну Южную,
                                           пройдя сквозь его кишки,
заполнили луком навьюченные
                                                   воскресные шашлыки.
Одну бы трибуну Восточную
                                               набили наверняка
совместно с подливкой чесночною
                                                   румяненькие «табака»…
Какое пищеварение!
                                 Геракл! Гулливер! Лукулл!
Все то, чем пичкало время,
                                            переварил - не икнул.
А если б на поле футбольное
                                               в майках наклеек цветных
поставить бутылки, довольные
                                                  тем, что он выпил их,
то гордо под звуки оркестра,
                                              попахивая, как скипидар,
встанут «Московская», «Экстра»,
                                                «Вермут» и «Солнцедар».
Пройдут спортивной походочкой,
                                                   знамена неся над собой,
«Кубанская», «Старка», «Охотничья»,
                                              «Калгановая», «Зверобой».
Шампанское из Артемовска,
                                              Ростова,
                                                            Тбилиси,
                                                                           Баку
пройдет,
              присоседясь для тонуса
                                                    к армянскому коньяку.
Все цинандали и рислинги,
                                             что-то крича от души,
промаршируют, кисленькие,
                                              на опохмел хороши.
Нельзя сказать, что изысканный,
                                              но, в общем-то, право, мил,
в обнимочку ром египетский
                                          пройдется с «Либфраумилх».
Портвейны, для печени пагубные,
                                   пройдут - все в медалях сплошь,
и вина фруктово-ягодные
                                             из старых штиблет и галош.
Пристроятся за колоннами,
                                             заканчивая парад,
флакончики одеколонные
                                          и даже денатурат.
Какие печень и почки!
                                    Какой мочевой пузырь!
Вот мужество одиночки.
                                        Вот истинный богатырь.
Но если б хотели вы записи
                                           всех его мыслей собрать -
особый он гомо сапиенс.
                                        Была бы ненужной тетрадь.
Хватило б наклейки с пива,
                                             и та бы просторной была.
Пишите, товарищ Пимен:
                                         «Шайбу!» - и все дела.

Коктебель, 31 мая 1974