14 мая. Юрий Кублановский
METAMORPHOSIS
Уже ль отпустится
мое бесовство мне?
И. Л.
От каждой станции
и поле и откос
- весь север Франции
сурепкою зарос,
чью зыбь лимонную
готова придавить
гроза стотонная,
и так тому и быть.
Так получается,
когда своя дотоль
земля меняется
и в грудь стучится боль.
При блеске молнией
распоротых рогож
я вижу корни и
иные стебли тож.
Шустрящим сусликом,
медлительным червём
- я в землю русскую
ещё вернусь потом.
Ветрило спелую
листву распотрошил.
Я так и сделаю,
как, помнится, решил.
На полном вёсельном
разогнанном ходу
ещё по осени
по озеру пройду.
Подлещик с красною
под жаброй бахромой,
волну грабастая,
ещё вплыву домой.
За шкурку беличью
свободой заплачу,
точнее, мелочью.
А лучше прилечу
клювастым вороном
умолкнуть на меже.
Пропаще, холодно
и радостно уже!
14. V. 1984, Юрий Кублановский, из книги стихов «Чужбинное».
Примечание
В 1999 году Инна Лиснянская получила первую в своей жизни литературную премию Александра Солженицына "За прозрачную глубину стихотворного русского слова и многолетнюю явленную в нём поэзию сострадания". Слово от имени Жюри, присудившего данную Премию, произнёс Александр Солженицын. В своей ответной речи Инна Львовна рассказала об истории написания и прочла стихотворение две строчки из которого взял ранее эпиграфом к своим METAMORPHOSIS Юрий Кублановский:
Я не только впервые в жизни получаю премию, не считая двух журнальных, но впервые в жизни выступаю с речью. Свои нехитрые мысли я буду перебивать своими же стихами. Я дерзнула пойти на эту нескромность не для того лишь, чтоб не читать стихи отдельно, а чтобы объяснить некоторые мотивы моего стихотворчества и даже разоблачить себя. В 59-м году Твардовский предложил мне от «Нового мира» командировку, куда захочу. И я, южанка, выбрала Север: Хатангу, остров Диксон, Енисей, города и селенья на Енисее. И вот тут-то я и ступила на тропу грешников. Самозащитно позволила себе забыть, что хожу не просто по слегка оттаявшей мерзлоте, а по костям гулаговцев. Я позволила себе забыть и написала цикл пейзажно-романтических стихотворений типа: «Гудит над Арктикой антенна - единственное деревцо». Таким образом, не куря фимиама советской власти, я его постыдно воскурила. Описать, как олени щиплют ягель, и забыть, что под этой травой - для стихотворца умолчание, равное лжи, и непростительный грех. Само понятие блуда, греха, особенно если речь о женщине, в наше время изменилось, приобрело несколько иное значение. В 72-м году от лица Магдалины я написала стихи, в которых попыталась искупить свой грех и, быть может, не только свой.
Напрасно выбили
Из рук моих вино!
Я чашу гибели
Пригубила давно.
И не цыганская
Влечёт меня гульба,
А каторжанская
Мерещится тропа.
Средь снега вешнего
На третью на зарю
Я обрусевшего
Христа на ней узрю.
Магдальским мирром
Здесь не пахнет и в жару,
Оленьем жиром
Я ступни Ему натру.
Власы распустятся,
Прильнут к его ступне, -
Ужель отпустится
Моё бесовство мне,
И с успокоенным
Я упаду лицом,
Когда конвойные
Прошьют меня свинцом?
Уже ль отпустится
мое бесовство мне?
И. Л.
От каждой станции
и поле и откос
- весь север Франции
сурепкою зарос,
чью зыбь лимонную
готова придавить
гроза стотонная,
и так тому и быть.
Так получается,
когда своя дотоль
земля меняется
и в грудь стучится боль.
При блеске молнией
распоротых рогож
я вижу корни и
иные стебли тож.
Шустрящим сусликом,
медлительным червём
- я в землю русскую
ещё вернусь потом.
Ветрило спелую
листву распотрошил.
Я так и сделаю,
как, помнится, решил.
На полном вёсельном
разогнанном ходу
ещё по осени
по озеру пройду.
Подлещик с красною
под жаброй бахромой,
волну грабастая,
ещё вплыву домой.
За шкурку беличью
свободой заплачу,
точнее, мелочью.
А лучше прилечу
клювастым вороном
умолкнуть на меже.
Пропаще, холодно
и радостно уже!
14. V. 1984, Юрий Кублановский, из книги стихов «Чужбинное».
Примечание
В 1999 году Инна Лиснянская получила первую в своей жизни литературную премию Александра Солженицына "За прозрачную глубину стихотворного русского слова и многолетнюю явленную в нём поэзию сострадания". Слово от имени Жюри, присудившего данную Премию, произнёс Александр Солженицын. В своей ответной речи Инна Львовна рассказала об истории написания и прочла стихотворение две строчки из которого взял ранее эпиграфом к своим METAMORPHOSIS Юрий Кублановский:
Я не только впервые в жизни получаю премию, не считая двух журнальных, но впервые в жизни выступаю с речью. Свои нехитрые мысли я буду перебивать своими же стихами. Я дерзнула пойти на эту нескромность не для того лишь, чтоб не читать стихи отдельно, а чтобы объяснить некоторые мотивы моего стихотворчества и даже разоблачить себя. В 59-м году Твардовский предложил мне от «Нового мира» командировку, куда захочу. И я, южанка, выбрала Север: Хатангу, остров Диксон, Енисей, города и селенья на Енисее. И вот тут-то я и ступила на тропу грешников. Самозащитно позволила себе забыть, что хожу не просто по слегка оттаявшей мерзлоте, а по костям гулаговцев. Я позволила себе забыть и написала цикл пейзажно-романтических стихотворений типа: «Гудит над Арктикой антенна - единственное деревцо». Таким образом, не куря фимиама советской власти, я его постыдно воскурила. Описать, как олени щиплют ягель, и забыть, что под этой травой - для стихотворца умолчание, равное лжи, и непростительный грех. Само понятие блуда, греха, особенно если речь о женщине, в наше время изменилось, приобрело несколько иное значение. В 72-м году от лица Магдалины я написала стихи, в которых попыталась искупить свой грех и, быть может, не только свой.
Напрасно выбили
Из рук моих вино!
Я чашу гибели
Пригубила давно.
И не цыганская
Влечёт меня гульба,
А каторжанская
Мерещится тропа.
Средь снега вешнего
На третью на зарю
Я обрусевшего
Христа на ней узрю.
Магдальским мирром
Здесь не пахнет и в жару,
Оленьем жиром
Я ступни Ему натру.
Власы распустятся,
Прильнут к его ступне, -
Ужель отпустится
Моё бесовство мне,
И с успокоенным
Я упаду лицом,
Когда конвойные
Прошьют меня свинцом?