В день рождения Сергея Петрова (1911 - 1988)
моя подборка стихов поэта, написанных им к своему дню рождения
MIR ZUR FEIER 1934
Я родился в Благовещенье,
в час, когда ранняя обедня
шла по обедневшим ветвям берез,
шла по рукам разменной монетой ветра,
звякающей мелочью жизни,
обступившей с дарственными лицами
мой первородный крик.
Звенели почки и бубенчики,
отголоски румяной масленицы,
и комья рыжего снега
летели из-под саней.
Меня обступили лица
шумевшего человечества,
надо мной проносились предметов
погремушечные тела.
Комната была как аквариум,
в нем слонялись гибкие рыбки,
шатались, шептались растения,
в ней припрыгивали канарейки
и разбрасывали семя.
В этот день прилетавшие птицы,
огромные как южные звезды,
гнезда себе не свивали,
а громко молились и пели
о моей одинокой жизни.
Мир выпущен был на волю -
таков был милый обычай -
и пел, и свистел, и щелкал
на ветках ближайших деревьев.
Он славил мое рожденье,
неотвязное чувство жизни,
то, которое ближе
своей самой милой тени.
В пучину простынь и подушек
я свалился розовой раковиной,
всё во мне орало от радости,
от воздуха, переполнявшего рот.
Цвели пасхальные лилии,
водосточная труба гремела,
как труба архангела Гавриила…
Я родился в Благовещенье.
БЛАГОВЕЩЕНСКИЙ ПСАЛОМ 1944
Я родился в Благовещенье.
Слава Тебе, Господи!
Во Святом быв зачат Духе,
приобщен есмь к одиночеству,
ко скотам, древесам земным,
ко снегам, широким как шуба,
к путям, изборожденным морщинами,
к избам, черствым как плоть старухи,
к тишине душевной и к бородатым,
премудрым Твоим созданьям.
Слава Тебе, Господи!
По многотрудной лествице
месяц за месяцем
восходя ко смерти,
достиг я возраста Иисусова.
Слава Тебе, Господи!
Не творил чудес я,
не шествовал со ученицы своя
и куролесил не вволю.
Но страдаше душа моя,
и всё же
смиренно взираю ввысь
и, не жалуясь, воплю:
"Слава Тебе, Господи!"
Как окину оком своим
половину жизни моей,
канувшей капелькой слезной
то ли весною, то ли по осени,
так возрадуюсь горести своея.
Слава Тебе, Господи!
Я родился в Благовещенье.
7 апреля 1944
MIR ZUR FEIER 1954
Я родился в Благовещенье.
А нынче не повезло мне!
Даже радостной грязи, смеющейся на солнце,
не было,
а только студеная слякоть!
Но не от дурной погоды
пасмурно на душе
и уму
тошно и муторно,
а оттого, что годы
подбираются к тому,
что называется старостью,
пустотой или точкой.
Нетрудно мне с этим смириться,
однако что-то не верится:
неужели я - опустелая дача,
нежилое помещение,
ограбленный склад былого?
Нет!
Бродят в старом доме
еще живые тени,
рождаются бледные дети.
Но давно уже нету мне солнца
и тепла на сем сером свете,
как сегодня.
Но верится! -
Потеплеет,
и старый дом
заговорит
на семи языках,
зазвонит
на все голоса,
засверкает окнами,
и захлопают двери в ладоши.
Ах, когда бы дома
умели стряпать погоду!
А вот я чудак:
взял да и родился в Благовещенье.
7 апреля 1954
MIR ZUR FEIER 1959
Я родился в Благовещенье.
Старею и крепну.
Под старость
из конуры собачьей,
из норы барсучьей
высунул голову
и что-то прошамкал вполголоса
с юношеским задором.
Укоротили меня, да не укротили -
тявкаю понемножку,
чавкаю потихоньку.
А в общем зверь я предобрый,
куда добрее людей звериных.
Авось, авось хоть под старость
совершу я великую глупость:
заговорю непонятным голосом,
голосом человечьим,
человечным и человеческим,
и тогда скажу, умирая,
что я родился в Благовещенье.
7 апреля 1959
MIR ZUR FEIER 1964
Я родился в Благовещенье.
За полвека перевалило,
а я и полдела не сделал.
Ждал я, ждал -
и проходят жданы.
Недалеки, видно,
ко смерти сборы.
Но под руку с пером толкает
развеселый мальчик Авось:
«Ты кряхтишь,
но лезешь в гору.
А с тобою ползут и жданы,
богоданные жданы,
и я, Авось,
как Мусагет,
веду их до последнего вздоха».
Что ж, Авоська!
Ты прав, пожалуй.
Выползаю я потихоньку
на одну из своих дорог.
Если даже она оборвется,
буду я повторять упрямо:
я родился в Благовещенье.
7 апреля 1964
MIR ZUR FEIER 1934
Я родился в Благовещенье,
в час, когда ранняя обедня
шла по обедневшим ветвям берез,
шла по рукам разменной монетой ветра,
звякающей мелочью жизни,
обступившей с дарственными лицами
мой первородный крик.
Звенели почки и бубенчики,
отголоски румяной масленицы,
и комья рыжего снега
летели из-под саней.
Меня обступили лица
шумевшего человечества,
надо мной проносились предметов
погремушечные тела.
Комната была как аквариум,
в нем слонялись гибкие рыбки,
шатались, шептались растения,
в ней припрыгивали канарейки
и разбрасывали семя.
В этот день прилетавшие птицы,
огромные как южные звезды,
гнезда себе не свивали,
а громко молились и пели
о моей одинокой жизни.
Мир выпущен был на волю -
таков был милый обычай -
и пел, и свистел, и щелкал
на ветках ближайших деревьев.
Он славил мое рожденье,
неотвязное чувство жизни,
то, которое ближе
своей самой милой тени.
В пучину простынь и подушек
я свалился розовой раковиной,
всё во мне орало от радости,
от воздуха, переполнявшего рот.
Цвели пасхальные лилии,
водосточная труба гремела,
как труба архангела Гавриила…
Я родился в Благовещенье.
БЛАГОВЕЩЕНСКИЙ ПСАЛОМ 1944
Я родился в Благовещенье.
Слава Тебе, Господи!
Во Святом быв зачат Духе,
приобщен есмь к одиночеству,
ко скотам, древесам земным,
ко снегам, широким как шуба,
к путям, изборожденным морщинами,
к избам, черствым как плоть старухи,
к тишине душевной и к бородатым,
премудрым Твоим созданьям.
Слава Тебе, Господи!
По многотрудной лествице
месяц за месяцем
восходя ко смерти,
достиг я возраста Иисусова.
Слава Тебе, Господи!
Не творил чудес я,
не шествовал со ученицы своя
и куролесил не вволю.
Но страдаше душа моя,
и всё же
смиренно взираю ввысь
и, не жалуясь, воплю:
"Слава Тебе, Господи!"
Как окину оком своим
половину жизни моей,
канувшей капелькой слезной
то ли весною, то ли по осени,
так возрадуюсь горести своея.
Слава Тебе, Господи!
Я родился в Благовещенье.
7 апреля 1944
MIR ZUR FEIER 1954
Я родился в Благовещенье.
А нынче не повезло мне!
Даже радостной грязи, смеющейся на солнце,
не было,
а только студеная слякоть!
Но не от дурной погоды
пасмурно на душе
и уму
тошно и муторно,
а оттого, что годы
подбираются к тому,
что называется старостью,
пустотой или точкой.
Нетрудно мне с этим смириться,
однако что-то не верится:
неужели я - опустелая дача,
нежилое помещение,
ограбленный склад былого?
Нет!
Бродят в старом доме
еще живые тени,
рождаются бледные дети.
Но давно уже нету мне солнца
и тепла на сем сером свете,
как сегодня.
Но верится! -
Потеплеет,
и старый дом
заговорит
на семи языках,
зазвонит
на все голоса,
засверкает окнами,
и захлопают двери в ладоши.
Ах, когда бы дома
умели стряпать погоду!
А вот я чудак:
взял да и родился в Благовещенье.
7 апреля 1954
MIR ZUR FEIER 1959
Я родился в Благовещенье.
Старею и крепну.
Под старость
из конуры собачьей,
из норы барсучьей
высунул голову
и что-то прошамкал вполголоса
с юношеским задором.
Укоротили меня, да не укротили -
тявкаю понемножку,
чавкаю потихоньку.
А в общем зверь я предобрый,
куда добрее людей звериных.
Авось, авось хоть под старость
совершу я великую глупость:
заговорю непонятным голосом,
голосом человечьим,
человечным и человеческим,
и тогда скажу, умирая,
что я родился в Благовещенье.
7 апреля 1959
MIR ZUR FEIER 1964
Я родился в Благовещенье.
За полвека перевалило,
а я и полдела не сделал.
Ждал я, ждал -
и проходят жданы.
Недалеки, видно,
ко смерти сборы.
Но под руку с пером толкает
развеселый мальчик Авось:
«Ты кряхтишь,
но лезешь в гору.
А с тобою ползут и жданы,
богоданные жданы,
и я, Авось,
как Мусагет,
веду их до последнего вздоха».
Что ж, Авоська!
Ты прав, пожалуй.
Выползаю я потихоньку
на одну из своих дорог.
Если даже она оборвется,
буду я повторять упрямо:
я родился в Благовещенье.
7 апреля 1964