4 декабря 1943-го года
в дневниковой прозе и стихах
Всеволод Вишневский, писатель, 42 года, политработник, Ленинград:
4 декабря.
Сообщение ТАСС о встрече Сталина, Рузвельта, Черчилля в Тегеране... Подробностей пока нет. Очевидно, встреча трех и североафриканская встреча - преддверие событий 1944 года, до наступления которого осталось 27 дней.
Мысли о встрече трех... Как это было? Когда мы узнаем о сути бесед? Это долж[ен] быть глубокий урок современной психологии, политики и дипломатии. Вероятно, постепенно выяснятся некоторые подробности, но о главном, может быть, лишь после войны... Надо думать, что контуры ближайших событий определены...
Ожидаются новые события на фронте. Ближайший месяц будет безусловно активным. Пора, пора! Ну как уезжать в Москву в такое время?
Гулял. Падает снежок; в тумане, в сгущающихся сумерках - темная Большая Невка. Дымит буксир... По Кировскому проспекту медленно проходит стрелковый полк со знаменем, видимо - смена частей. Идут лыжники... Готовятся дела!..
Вадим Шефнер, поэт, 28 лет, сотрудник армейской газеты Ленинградского фронта:
4 декабря.
22.45. Ходил к зубному. Нужна операция. Ну, что ж… «От боли нет лекарств иных, как только боль сама», - говорит Киплинг. Это мудро, но не утешительно. В особенности если речь идет о душевной боли. Физическая боль уже несет в себе исход боли - чем сильнее боль, тем скорее она кончается. Хоть чем-нибудь да кончается. А тут - черта с два. Нe стоит думать об этом.
Сделал стихотворение для номера, неважное получилось... Галина пишет в своем письме, что у Джека Лондона есть такая фраза: «Я не боюсь смерти, потому что со смертью теряешь сознание своей потери». Может быть, это - ключ к отношению к жизни. Мудро... Опять шел снег. Весь день над холмами, как вчера, висели графитовые тучи, тяжелые и тугие. И опять тишина. Нет, ключом фраза Лондона не может быть. Если принимаешь ее за ключ - значит, у тебя психология труса. Жизнь надо любить, а смерти бояться не надо, но не потому, что с ней все забудешь, а... Ну, я запутался... А в общем, с собой покончить легко, но это глупо. Страшно глупо. Есть цветы, есть стихи, есть небо, есть воспоминания. Все это есть даже в том случае, если нет счастья.
Получил у старшины новый свитер. А простыней и наволочки до сих пор нет. Впрочем, я привык спать без этой роскоши. Лишь бы тепло было. Сегодня хорошо нажарили печь… Что было год назад в этот день? Было холодно. Жил уже в Токсове. Ничего интересного в этот день не было. Что было два года назад в этот день? Было холодно, жил в Агалатове, было много снегу. Был голод, начало голода. Уже умирали в нашем взводе. Я был уже дистрофиком. Все время сосало под ложечкой. Еще жива была мама, Галя жила в Ленинграде, еще приходили письма от Кати Павловой, еще был жив Костя. Еще не знал эту Катю. Что было три года назад? Было все, чего не стало. Был дом, был Павловск, чего только не было... Все ерунда! Завтра дадут водку.
А Ленинград вчера опять обстреливали. Но скоро, теперь скоро это кончится. Вот ради чего стоит жить - чтобы увидеть освобожденный Ленинград, чтобы увидеть освобожденный Павловск... Читать сегодня буду Достоевского. Перед сном. Странно, я соскучился по музыке.
Давид Самойлов, поэт, 23 года, Солдат запасного полка (после ранения и госпиталя), Горький (Нижний Новгород):
4 декабря. Редактирую историю полка. Неприятная казенщина. Нет! Лучше топать.
УКРАИНСКАЯ КУХНЯ
В «Фатерланде» не сиделось
Фрицам-генералам:
Поживиться захотелось
Украинским салом.
Тех, кто им пророчил беды,
Не желали слушать:
Им приспичило отведать
Полтавских галушек.
Покорить и Днепр, и Припять
Мнилось им - безделка!
Захотелось фрицам выпить
Киевской горелки.
Их друзья за стервецами
Стаей налетели:
Нежинскими огурцами
Закусить хотели...
Мы к гостям незваным пушек
Повернули дула.
От полтавских от галушек
Им бока раздуло.
Их горелка - ряд за рядом
На полях простерла.
Нежинский огурчик гадам
Встал поперек горла!
Побежали без оглядки
Фрицы-генералы,
И пришлось им мазать пятки
Украинским салом.
4 декабря 1943, Дмитрий Кедрин.
Михаил Пришвин, писатель, 70 лет, Ярославская область, Переславль-Залессский район:
4 декабря.
Метель на вторые сутки ослабела. Берем с собой лопату и постараемся пробиться через сугробы. В последний час перед отъездом пришли девки и принесли нам за фотографии, сделанные в августе, хлеб и деньги. Это подстегнуло меня, чтобы не бросать фотографию, а зимой этой подготовиться к весне. (Значит, по приезде в Москву помнить о трех вещах: 1) избегать спора с Лялей. 2) Не соблазняться ни в каких случаях даже на одну папироску. 3) Наладить фотографию в Москве.)
Когда принесли хлеб и деньги, Ляля сказала:
- Вот, Бог послал!
А Петя, укладываясь, пробурчал:
- Послал фотоаппарат.
- Ляля, - поднял я Петино ворчанье, - ты слышала? Петя сейчас сказал, что не Бог послал, а фотоаппарат.
- Ну что же: это два понимания, одно через мотивы, другое через вещи. Сейчас, может быть, вся война проходит как спор культуры с цивилизацией.
И пошло, и пошло... Петя уперся, было, в природу, как в средство спасения культуры.
- А все равно и природа не спасет, если делать ее фетишем, не все ли равно, летать на самолете по чужому велению или землю пахать без Бога, как и снимать фотокарточки, а с Богом везде и всюду, чем бы ни занялся - все будет культура, значит - связь между людьми и любовь, вот почему мы говорим: Бог послал нам хлеб и деньги.
После рассвета началась опять снежная вьюга. Пробовали уехать и не могли выбраться даже из Усолья. Ляля вечером читала стихи.
Говорили об устройстве на Торговище возле Хмельников.
(Подготовить фототехнику, спиннинг, пчелиные отводки и пр.)
Всеволод Вишневский, писатель, 42 года, политработник, Ленинград:
4 декабря.
Сообщение ТАСС о встрече Сталина, Рузвельта, Черчилля в Тегеране... Подробностей пока нет. Очевидно, встреча трех и североафриканская встреча - преддверие событий 1944 года, до наступления которого осталось 27 дней.
Мысли о встрече трех... Как это было? Когда мы узнаем о сути бесед? Это долж[ен] быть глубокий урок современной психологии, политики и дипломатии. Вероятно, постепенно выяснятся некоторые подробности, но о главном, может быть, лишь после войны... Надо думать, что контуры ближайших событий определены...
Ожидаются новые события на фронте. Ближайший месяц будет безусловно активным. Пора, пора! Ну как уезжать в Москву в такое время?
Гулял. Падает снежок; в тумане, в сгущающихся сумерках - темная Большая Невка. Дымит буксир... По Кировскому проспекту медленно проходит стрелковый полк со знаменем, видимо - смена частей. Идут лыжники... Готовятся дела!..
Вадим Шефнер, поэт, 28 лет, сотрудник армейской газеты Ленинградского фронта:
4 декабря.
22.45. Ходил к зубному. Нужна операция. Ну, что ж… «От боли нет лекарств иных, как только боль сама», - говорит Киплинг. Это мудро, но не утешительно. В особенности если речь идет о душевной боли. Физическая боль уже несет в себе исход боли - чем сильнее боль, тем скорее она кончается. Хоть чем-нибудь да кончается. А тут - черта с два. Нe стоит думать об этом.
Сделал стихотворение для номера, неважное получилось... Галина пишет в своем письме, что у Джека Лондона есть такая фраза: «Я не боюсь смерти, потому что со смертью теряешь сознание своей потери». Может быть, это - ключ к отношению к жизни. Мудро... Опять шел снег. Весь день над холмами, как вчера, висели графитовые тучи, тяжелые и тугие. И опять тишина. Нет, ключом фраза Лондона не может быть. Если принимаешь ее за ключ - значит, у тебя психология труса. Жизнь надо любить, а смерти бояться не надо, но не потому, что с ней все забудешь, а... Ну, я запутался... А в общем, с собой покончить легко, но это глупо. Страшно глупо. Есть цветы, есть стихи, есть небо, есть воспоминания. Все это есть даже в том случае, если нет счастья.
Получил у старшины новый свитер. А простыней и наволочки до сих пор нет. Впрочем, я привык спать без этой роскоши. Лишь бы тепло было. Сегодня хорошо нажарили печь… Что было год назад в этот день? Было холодно. Жил уже в Токсове. Ничего интересного в этот день не было. Что было два года назад в этот день? Было холодно, жил в Агалатове, было много снегу. Был голод, начало голода. Уже умирали в нашем взводе. Я был уже дистрофиком. Все время сосало под ложечкой. Еще жива была мама, Галя жила в Ленинграде, еще приходили письма от Кати Павловой, еще был жив Костя. Еще не знал эту Катю. Что было три года назад? Было все, чего не стало. Был дом, был Павловск, чего только не было... Все ерунда! Завтра дадут водку.
А Ленинград вчера опять обстреливали. Но скоро, теперь скоро это кончится. Вот ради чего стоит жить - чтобы увидеть освобожденный Ленинград, чтобы увидеть освобожденный Павловск... Читать сегодня буду Достоевского. Перед сном. Странно, я соскучился по музыке.
Давид Самойлов, поэт, 23 года, Солдат запасного полка (после ранения и госпиталя), Горький (Нижний Новгород):
4 декабря. Редактирую историю полка. Неприятная казенщина. Нет! Лучше топать.
УКРАИНСКАЯ КУХНЯ
В «Фатерланде» не сиделось
Фрицам-генералам:
Поживиться захотелось
Украинским салом.
Тех, кто им пророчил беды,
Не желали слушать:
Им приспичило отведать
Полтавских галушек.
Покорить и Днепр, и Припять
Мнилось им - безделка!
Захотелось фрицам выпить
Киевской горелки.
Их друзья за стервецами
Стаей налетели:
Нежинскими огурцами
Закусить хотели...
Мы к гостям незваным пушек
Повернули дула.
От полтавских от галушек
Им бока раздуло.
Их горелка - ряд за рядом
На полях простерла.
Нежинский огурчик гадам
Встал поперек горла!
Побежали без оглядки
Фрицы-генералы,
И пришлось им мазать пятки
Украинским салом.
4 декабря 1943, Дмитрий Кедрин.
Михаил Пришвин, писатель, 70 лет, Ярославская область, Переславль-Залессский район:
4 декабря.
Метель на вторые сутки ослабела. Берем с собой лопату и постараемся пробиться через сугробы. В последний час перед отъездом пришли девки и принесли нам за фотографии, сделанные в августе, хлеб и деньги. Это подстегнуло меня, чтобы не бросать фотографию, а зимой этой подготовиться к весне. (Значит, по приезде в Москву помнить о трех вещах: 1) избегать спора с Лялей. 2) Не соблазняться ни в каких случаях даже на одну папироску. 3) Наладить фотографию в Москве.)
Когда принесли хлеб и деньги, Ляля сказала:
- Вот, Бог послал!
А Петя, укладываясь, пробурчал:
- Послал фотоаппарат.
- Ляля, - поднял я Петино ворчанье, - ты слышала? Петя сейчас сказал, что не Бог послал, а фотоаппарат.
- Ну что же: это два понимания, одно через мотивы, другое через вещи. Сейчас, может быть, вся война проходит как спор культуры с цивилизацией.
И пошло, и пошло... Петя уперся, было, в природу, как в средство спасения культуры.
- А все равно и природа не спасет, если делать ее фетишем, не все ли равно, летать на самолете по чужому велению или землю пахать без Бога, как и снимать фотокарточки, а с Богом везде и всюду, чем бы ни занялся - все будет культура, значит - связь между людьми и любовь, вот почему мы говорим: Бог послал нам хлеб и деньги.
После рассвета началась опять снежная вьюга. Пробовали уехать и не могли выбраться даже из Усолья. Ляля вечером читала стихи.
Говорили об устройстве на Торговище возле Хмельников.
(Подготовить фототехнику, спиннинг, пчелиные отводки и пр.)