21 ноября 1943-го года
из дневников
Николай Каманин, лётчик, 35 лет, генерал-майор, командир штурмового авиакорпуса, Украина:
21 ноября.
Кулажинцы. Два дня тому назад штаб корпуса перебазировался в Кулажинцы. 264 шад - Бровары и Гоголев, 4 гшад - Недра и Козлов. Оправдались мои самые худшие предположения - наши отдали Житомир и отходят на север и восток от него. Блестящая Киевская операция замарана детским увлечением на запад. Сейчас в верхах излишне паникуют, боятся даже за Киев. Предполагавшийся переход штаба 1-го Украинского фронта и штаба 2-й воздушной армии в район Киева временно отложен. Я думаю, что нет оснований паниковать, но нужно признать, что мы сами себе портим успех. Нет твёрдости в решениях, а иногда и излишне много медлим с решениями. Например, полки моего корпуса сидят в 160-200 километрах от района основных боёв, а пересадить их ближе нельзя, потому что по «плану» мои очередные аэродромы в районе Белой Церкви, ну а Белую Церковь противник отдавать не хочет. Приходится сотни километров летать параллельно линии фронта и тратить на это основное горючее и время. Дважды просил Красовского дать аэродромы севернее или северо-западнее Киева - получал отказ. Погода мерзкая - дожди, туманы, изморозь, мокрый снег - все приметы затянувшейся осени.
Всеволод Вишневский, писатель, 42 года, политработник, Ленинград:
21 ноября.
Телеграмма из Клина: «Смертью героя погиб в районе Невеля Владимир Ставский. Горечь потери велика. Тарасенков».
Прощай, Володя, старый боец-коммунист, друг...
Из выступления комфлота адмирала Трибуца на последнем совещании командиров соединений. Адмирал говорил о том, что Ленфронт ждет приказа, - готов к наступательным операциям.
- Мы вернемся в свои базы в Прибалтике! Помешает лед - пойдем берегом.
Театру КБФ дано задание приготовить одиннадцать бригад для выступлений в ныне еще занятых Петергофе, Кингисеппе, Нарве и других городах. Я договорился с Пергаментом, что, вернувшись в Таллин, устроим большой митинг. Вспомним точно все, что мы там говорили в августе 1941 года, уходя и обещая вернуться.
В 9. 30 утра поехал на черновой просмотр спектакля «У стен Ленинграда» в Выборгский дом культуры... Спектакль вызревает - нужно еще три-четыре дня. Первые посторонние зрители дают хорошие отзывы. Были товарищи из Пубалта, Е. Добин и др.
Порой на репетициях я воспринимал спектакль острее. Старая моя мечта: спектакль высшей патетики и трагедийности. В «Оптимистической трагедии» был этот принцип. Он во мне. Я его не потеряю. Я буду искать высокой театральности, но работы 1942-1943 годов были мне очень полезны...
Давид Самойлов, поэт, 23 года, солдат запасного полка (после ранения и госпиталя, Горький (Нижний Новгород):
21 ноября.
Из окна казармы видна Волга. Пристань, рыхлый ледок, медленно плывущий; тот берег, запудренный снегом, низкий и голый. Неуютно, холодно и скучно, до одурения, до комка в горле.
Мельников-Печерский. «Очерки поповщины». Раскольничество - почва для нелепого фанатизма или для авантюризма типа Афиногена, Анфима.
Судьба первого любопытна.
21 ноября 1943 года Евгений Шварц закончил работу над пьесой "Дракон". О дальнейшей судьбе произведения и его постановки узнаём из дневника драматурга за 1944 год:
Март. «Дракона», которого так хвалили, вдруг в конце марта резко обругали в газете «Литература и искусство». Обругал в статье «Вредная сказка» писатель Бородин. Тем не менее разрешен закрытый просмотр пьесы. Он состоится, очевидно, в конце июня или в начале июля...
Июль. Дракон» все время готовится к показу, но день показа все откладывается. Очень медленно делают в чужих мастерских (в мастерских МХАТа и Вахтанговского театра) декорации и бутафорию. Вчера я в первый раз увидел первый акт в декорациях, гримах и костюмах. Я утратил интерес к пьесе.
Декабрь. «Дракон» был показан, но его не разрешили. Смотрели его три раза. Один раз пропустили на публике. Спектакль имел успех. Но потребовали много переделок. Вместо того чтобы заниматься мелкими заплатками, я заново написал второй и третий акты. В ноябре пьесу читал на художественном совете ВКИ. Выступали Погодин, Леонов - очень хвалили, но сомневались. Много говорил Эренбург. Очень хвалил и не сомневался. Хвалили Образцов, Солодовников. Сейчас пьеса лежит опять в Реперткоме.
Я почти ничего не сделал за этот год. «Дракона» я кончил 21 ноября прошлого года. Потом все собирался начать новую пьесу в Сталинабаде. Потом написал новый вариант «Дракона». И это все. За целый год. ...
И запрещение или полузапрещение моей пьесы тоже, в сущности, меня не слишком задело. Ее смотрели и хвалили, так что нет у меня ощущения погибшей работы.
...
Сегодня ходил с Акимовым в Репертком, разговаривал о новом варианте «Дракона». Разговор, в сущности, кончился ничем.