90 лет со дня рождения Александра Тимофеевского (1933 - 2022)
моя подборка стихов поэта, сочинившего в 1971-ом году на день рождения Крокодила Гены слова песенки, которую знают у нас все от мала до велика.
ОСЕННЕЕ
1
Мне что-то навевает грусть,
Гнетет, ползет за мною тенью.
Кто этот гость, понять я тщусь,
Мне явно не хватает чувств
О нем составить представленье.
Слежу за точкой в вышине,
Ветрами осени несомой,
И с птицей сознаю родство.
Но в доказательстве его
То, что невидимо, - весомо,
А то, что видимо, - мертво!
Крыло и посвист - коростель…
Но разве это точный образ?
Ведь звук и форма - только ребра
Нам неизвестных плоскостей.
И мало двух координат,
Где шесть не разрешат сомнений.
О, осень, ясный перепад -
Пора смертей, пора рождений.
Пора, пора подняться над
Шаблоном наших ощущений,
Вглядеться пристальней в предмет.
В нем пробивается упорно
То, что не запах и не цвет,
Не звук, не вес, не вкус, не форма.
2
Где небо усохло, а после промокло,
Скрипит по краям и не входит в пазы,
В холодную сырость впечаталась охра
И солнце топорщится в рыбий пузырь.
А сочное солнце зеленого света
Вдруг кануло в Лету. Все сделалось вдруг
Кирпичного цвета и медного цвета,
И черного цвета обугленных труб.
Мы все погорельцы большого пожара,
Мы все покорились всеобщему злу.
На наших плечах только след от загара,
А листья уже превратились в золу.
1968-1976
***
Я просто не мог иначе
И рифмы кидал с плеча,
Небрежность - залог удачи
Поэта и богача.
Небрежность, во всём небрежность,
Проклятье тем, кто скуп,
Вот также дарил я нежность,
Касаясь случайных губ.
Я в щедрости был небрежен,
В небрежности был я щедр -
Так в паводка дни, безбрежен,
Поля заливает Днепр,
Как в паводок, заливая
Все низменные места…
Пусть критик вам, заливая,
Укажет на те места
И строки в моих стихах.
1983
ВТОРАЯ РЕАЛЬНОСТЬ
За то, что правдой не своею
мы мерили дела свои,
нам поле не дано засеять
и разгадать закон любви.
Воспоминанья нас пытают,
и горек хлеб наш, как трава, -
сегодня с наших уст слетают
вчерашней истины слова…
…В России время неподвижно,
И таймеры здесь не в ходу:
Все дико, каменно, булыжно,
Как в девятнадцатом году.
Везде, куда ни взглянешь только,
Недвижный каменный простор,
И наша каменная тройка,
Застыв, летит во весь опор.
Все злее, все страшней, все круче
Необозримый сей содом,
Здесь дни и годы сбились в кучу,
Как пьянка, сваленная сном.
В густой чернобыльской полыни
Бок о бок и обшлаг в обшлаг
Соседствуют Катынь с Хатынью,
Собчак и адмирал Колчак…
…Перестроимся. И, не мешкая,
Перестроившись, побежим.
И короткими перебежками
На исходные рубежи.
Сквозь проклятые семидесятые,
Сквозь тридцатые злые года,
До того поворотного столбика,
От какого мы все - не туда.
…Бег попятный ощущаю кожею,
На душе все гаже и стыдней.
До войны и до блокады дожили,
Доживем до окаянных дней.
…Время двинулось вспять.
Покатилось, как с горки буханка.
Все, что было, - опять,
И пугает названье Лубянка.
Время вспять, как во снах.
По велению черта ли, Бога ль…
И у нас на столах
Неразрезанный Пушкин и Гоголь.
…Живые, сквозь царство подземное Вия
Мы движемся вспять. Мы бредем в камалоке.
Грядущие дни превратились в былые.
А близкое стало делеким-далеким.
Побег удался. Был продуман в деталях.
Беглец о побеге помыслил лишь было.
Мы снимся себе. Наперед все узнали.
И мы повторяем во сне то, что было.
Опять Рождество, мандаринки, снежинки,
И трудно понять, по которому разу
Адаптер снимает с разбитой пластинки
Всю ту же с ума нас сводящую фразу:
Мы снова пойдем в переулки кривые,
И будем брести, спотыкаясь по снегу,
Неважно, мы мертвые или живые.
Россия, прощай. Мы готовы к побегу.
…Снесенные дома
Умершего Арбата,
Спасенные тома
И вирши самиздата.
Колодцы пустоты,
Расколотые арки
И нашей нищеты
Бесценные подарки.
Та оттепель и пляс
Под звуки той капели
И дом, где в первый раз
Мы Галича запели.
И кухонь тех восьми-
метровая свобода,
Тот воздух, черт возьми,
И даже непогода.
Да вот и сам я, вот…
Вон, у того портала -
Одно плечо вперед,
Другое чуть отстало…
…Он их встречал в морозном дыме
Лет двадцать каждый день подряд.
И был он замордован ими
И замурован был в квадрат.
Он думал, что они навеки,
А оказалось, думал зря:
Нет улицы и нет аптеки,
Канала нет и фонаря.
Было опубликовано в журнале «Дружба народов», 2003, № 11
Из последних стихов:
* * *
Непрочитанные поэты -
Все мы пасынки злой судьбы.
Перед нами склеп интернета,
Блогов сумрачные гробы.
Здесь лежат стихов наши тени,
Отшумевших страстей итог,
Все-то ждут, когда их заденет
Мышки остренький коготок.
* * *
Как сохранить нам этот свет
Еще на час, еще на день,
Еще на много лет,
Тот свет, который жизнь родит,
Тот свет, который всех дарит,
А не рождает тень.
* * *
Я последний в отделенье
Из оставшихся в живых.
Шесть умерших, в отдаленье
Еле-еле вижу их.
Как ведется, на рассвете,
Отступая в далеко.
Плачут жены, плачут дети
Оттого, что нелегко.
Отступая в край нездешний,
Где ни тропок, ни дорог.
Боже, я великий грешник,
Объясни, в чем твой урок.
МОЛЬБА
И черное, черное, ночи черней,
Что видеть нельзя, и нет силы,
Что телу страшнее могильных червей,
Что душу сожгло и убило.
Зажмурюсь, рукой закрываю глаза -
Бессмысленно, вижу все то же,
Что видеть нельзя и не видеть нельзя,
Прости меня, Господи Боже.
Прости меня, Боже, и душу верни,
Прости мне мои прегрешенья.
И Всеблагому целую ступни,
В слезах ожидая решенья.
* * *
Я исчерпал свой срок,
Иссяк, и стоп-машина:
Моих земных дорог
Осталось три аршина.
В Астапово. Тайком.
Все бросив. Третьим классом.
Простыть под сквозняком,
Отведав хлебца с квасом,
И уходя во тьму,
И смертную истому,
Чтобы сказать Ему:
Ну, вот. теперь я дома.
Click to viewОСЕННЕЕ
1
Мне что-то навевает грусть,
Гнетет, ползет за мною тенью.
Кто этот гость, понять я тщусь,
Мне явно не хватает чувств
О нем составить представленье.
Слежу за точкой в вышине,
Ветрами осени несомой,
И с птицей сознаю родство.
Но в доказательстве его
То, что невидимо, - весомо,
А то, что видимо, - мертво!
Крыло и посвист - коростель…
Но разве это точный образ?
Ведь звук и форма - только ребра
Нам неизвестных плоскостей.
И мало двух координат,
Где шесть не разрешат сомнений.
О, осень, ясный перепад -
Пора смертей, пора рождений.
Пора, пора подняться над
Шаблоном наших ощущений,
Вглядеться пристальней в предмет.
В нем пробивается упорно
То, что не запах и не цвет,
Не звук, не вес, не вкус, не форма.
2
Где небо усохло, а после промокло,
Скрипит по краям и не входит в пазы,
В холодную сырость впечаталась охра
И солнце топорщится в рыбий пузырь.
А сочное солнце зеленого света
Вдруг кануло в Лету. Все сделалось вдруг
Кирпичного цвета и медного цвета,
И черного цвета обугленных труб.
Мы все погорельцы большого пожара,
Мы все покорились всеобщему злу.
На наших плечах только след от загара,
А листья уже превратились в золу.
1968-1976
***
Я просто не мог иначе
И рифмы кидал с плеча,
Небрежность - залог удачи
Поэта и богача.
Небрежность, во всём небрежность,
Проклятье тем, кто скуп,
Вот также дарил я нежность,
Касаясь случайных губ.
Я в щедрости был небрежен,
В небрежности был я щедр -
Так в паводка дни, безбрежен,
Поля заливает Днепр,
Как в паводок, заливая
Все низменные места…
Пусть критик вам, заливая,
Укажет на те места
И строки в моих стихах.
1983
ВТОРАЯ РЕАЛЬНОСТЬ
За то, что правдой не своею
мы мерили дела свои,
нам поле не дано засеять
и разгадать закон любви.
Воспоминанья нас пытают,
и горек хлеб наш, как трава, -
сегодня с наших уст слетают
вчерашней истины слова…
…В России время неподвижно,
И таймеры здесь не в ходу:
Все дико, каменно, булыжно,
Как в девятнадцатом году.
Везде, куда ни взглянешь только,
Недвижный каменный простор,
И наша каменная тройка,
Застыв, летит во весь опор.
Все злее, все страшней, все круче
Необозримый сей содом,
Здесь дни и годы сбились в кучу,
Как пьянка, сваленная сном.
В густой чернобыльской полыни
Бок о бок и обшлаг в обшлаг
Соседствуют Катынь с Хатынью,
Собчак и адмирал Колчак…
…Перестроимся. И, не мешкая,
Перестроившись, побежим.
И короткими перебежками
На исходные рубежи.
Сквозь проклятые семидесятые,
Сквозь тридцатые злые года,
До того поворотного столбика,
От какого мы все - не туда.
…Бег попятный ощущаю кожею,
На душе все гаже и стыдней.
До войны и до блокады дожили,
Доживем до окаянных дней.
…Время двинулось вспять.
Покатилось, как с горки буханка.
Все, что было, - опять,
И пугает названье Лубянка.
Время вспять, как во снах.
По велению черта ли, Бога ль…
И у нас на столах
Неразрезанный Пушкин и Гоголь.
…Живые, сквозь царство подземное Вия
Мы движемся вспять. Мы бредем в камалоке.
Грядущие дни превратились в былые.
А близкое стало делеким-далеким.
Побег удался. Был продуман в деталях.
Беглец о побеге помыслил лишь было.
Мы снимся себе. Наперед все узнали.
И мы повторяем во сне то, что было.
Опять Рождество, мандаринки, снежинки,
И трудно понять, по которому разу
Адаптер снимает с разбитой пластинки
Всю ту же с ума нас сводящую фразу:
Мы снова пойдем в переулки кривые,
И будем брести, спотыкаясь по снегу,
Неважно, мы мертвые или живые.
Россия, прощай. Мы готовы к побегу.
…Снесенные дома
Умершего Арбата,
Спасенные тома
И вирши самиздата.
Колодцы пустоты,
Расколотые арки
И нашей нищеты
Бесценные подарки.
Та оттепель и пляс
Под звуки той капели
И дом, где в первый раз
Мы Галича запели.
И кухонь тех восьми-
метровая свобода,
Тот воздух, черт возьми,
И даже непогода.
Да вот и сам я, вот…
Вон, у того портала -
Одно плечо вперед,
Другое чуть отстало…
…Он их встречал в морозном дыме
Лет двадцать каждый день подряд.
И был он замордован ими
И замурован был в квадрат.
Он думал, что они навеки,
А оказалось, думал зря:
Нет улицы и нет аптеки,
Канала нет и фонаря.
Было опубликовано в журнале «Дружба народов», 2003, № 11
Из последних стихов:
* * *
Непрочитанные поэты -
Все мы пасынки злой судьбы.
Перед нами склеп интернета,
Блогов сумрачные гробы.
Здесь лежат стихов наши тени,
Отшумевших страстей итог,
Все-то ждут, когда их заденет
Мышки остренький коготок.
* * *
Как сохранить нам этот свет
Еще на час, еще на день,
Еще на много лет,
Тот свет, который жизнь родит,
Тот свет, который всех дарит,
А не рождает тень.
* * *
Я последний в отделенье
Из оставшихся в живых.
Шесть умерших, в отдаленье
Еле-еле вижу их.
Как ведется, на рассвете,
Отступая в далеко.
Плачут жены, плачут дети
Оттого, что нелегко.
Отступая в край нездешний,
Где ни тропок, ни дорог.
Боже, я великий грешник,
Объясни, в чем твой урок.
МОЛЬБА
И черное, черное, ночи черней,
Что видеть нельзя, и нет силы,
Что телу страшнее могильных червей,
Что душу сожгло и убило.
Зажмурюсь, рукой закрываю глаза -
Бессмысленно, вижу все то же,
Что видеть нельзя и не видеть нельзя,
Прости меня, Господи Боже.
Прости меня, Боже, и душу верни,
Прости мне мои прегрешенья.
И Всеблагому целую ступни,
В слезах ожидая решенья.
* * *
Я исчерпал свой срок,
Иссяк, и стоп-машина:
Моих земных дорог
Осталось три аршина.
В Астапово. Тайком.
Все бросив. Третьим классом.
Простыть под сквозняком,
Отведав хлебца с квасом,
И уходя во тьму,
И смертную истому,
Чтобы сказать Ему:
Ну, вот. теперь я дома.