26 августа 1943-го года
из дневников
Александр Витковский, электромонтажник, 33 года, командир подразделения связи, Украина, Донбасс:
26 августа. Миус-фронт
«Миус-фронт неприступен!» - так хвастливо провозглашали гитлеровцы.
Ночь коротал под небольшим деревцем. Прохладно. Умылся росой - сонливость ушла. На голенище снятого сапога написал письмо в Орск.
В ю утра зачитали приказ командующего Южным фронтом Толбухина: «Вперед, на разгром врага! Освободить Донбасс!»
Софья Аверичева, актриса, 28 лет, фронтовая разведчица, Смоленская область:
26 августа.
Анатолий Кузьмин - ярославский поэт, работник нашей дивизионной газеты «За отчизну» - принес стихи Константина Симонова «Хозяйка дома», отпечатанные на машинке. Стихи о нашей памяти, о том, что живые вечно будут помнить о погибших. Стихи о тех из нас, кто не вернется домой в День Победы, но будет по праву незримо присутствовать на празднике среди оставшихся в живых.
Да, это так и будет. Отдавшие жизнь за будущее своего народа, за будущее всего человечества останутся навсегда живыми. Я в это твердо верю.
Рана моя почти зажила, и я снова в роте
Примечание: Стихотворение: Хозяйка дома - Константин Симонов (и + еще 85 стихов от поэта) (romanticland.com)
Всеволод Вишневский, писатель, 42 года, политработник, Ленинград:
26 августа.
По радио. Товарищ Конев получил звание генерала армии. Степной фронт - обязывающее название.
Из радиохроники. В Ленинград привезли вагон с парфюмерией, в том числе духи «Фантазия». (Духи везут в Ленинград?!)
В радиопередачах подчеркивается восстанавливающийся ритм обычной жизни: спортивные соревнования, выпуск детских игрушек и т. д.
Усталость... Порошки не помогают...
Михаил Пришвин, писатель, 70 лет, Москва:
26 августа.
Вчера мы были на трофейной выставке и дивились технике немцев и спрашивали себя, изумленные, чем же это мы их побеждаем. И, раздумывая, пришли к тому, что ведь выдумать было трудно эти орудия смерти, а какой труд по этим образцам сделать свои, пусть похуже, подешевле, но тоже страшные, да еще в руках человека, которому терять нечего.
Спаситель открыл нам лицо человека, и с тех пор померк для нас образ Всего-человека, воспроизводимый в Ветхом Завете как родовой тип и у эллинов как божественный.
В наших романах писатели постоянно пользуются этими типовыми и личными силами как изобразительными средствами.
«Типы» у Гоголя - это издевательство величайшего личника над самым существом типа: человек, становящийся типом, тем самым становится «мертвой душой». А у Достоевского? типичны только второстепенные фигуры, все главные роли никем не повторимы.
Вместе с лимитом на продовольствие пришло такое же чувство в отношении к войне, как это бывает в деревне у бабы, когда ее хозяин после ранения получит белый билет и вернется домой: хозяин пришел, и тем самым для бабы война кончилась.
Даже и грустно немного: два года неустанной борьбы за существование, и казалось высшим счастьем достигнуть удовлетворения в повседневном хлебе насущном, казалось... а оказывается, поел - и все кончилось, и нет ничего, и напрасными кажутся истраченные усилия.
Кто не видал, как среди неодетых темных деревьев, стоящих над последним изнывающим снегом, показывается впервые после зимы голубая река. Нам кажется тогда, будто это небо с землей перекликнулось и подарило небо земле, еще темной, свое извечное голубое добро. И вот такая голубая река - это лицо воды: вся вода на земле в небесном своем происхождении с лица голубая. А там, в самой реке, в глубине, там и холод, и скользкие рыбы с неподвижными глазами, и черные раки топырщатся, и мертвецы.
Человека встречаешь и спрашиваешь себя, - на кого он похож? И только уверившись, что существенное в этом человеке не его подобие с другими, а отличие от всех, начинаешь с интересом узнавать его и понимать в своеобразии. При чем же тут «тип»?
Давид Самойлов, поэт, 23 года, солдат запасного полка (после выписки из госпиталя), Горьковская (Нижегородская) область,
26 августа.
Вечером ушли с земляком в село. Незатейливая балалайка. Визгливые голоса девчат. Волжский окающий говор.
Полюбила лейтенанта
И ремни через плечо.
Тыщу двести получает
И целует горячо.
Мой миленочка военный,
И военный непростой,
Он на севере женатый,
А на юге холостой.
Этот дроля до зимы,
Расстаемся скоро мы.
Эх, моя подруга Оля
До чего достукалась -
Полюбила лейтенанта
И в ремнях запуталась.
Актриса. Я сижу с ней рядом на крыльце, и говорить не хочется. Я целую ее. Она не противится.
Я цыганскую игру
Больше милого люблю.
Когда буду помирать,
Велю цыганочку сыграть.
- Сормача сыграй!
Колечками нанизывают слова:
Дроля, дроля, дролечка,
Не люблю нисколечко.
Сергей Вавилов, физик, академик, 52 года:
26 августа.
Йошкар-Ола. Во сне Николай, в состоянии полумертвеца. Жалко, страшно и хочется поскорее превратиться в камень без сознания.
В голове пусто, нет интересных книг. Впереди тоскливое путешествие в Москву.
Для того чтобы жить, нужно изрядно придушить сознание, оставив его только как жизненный регулятор «на потребу». (Смотря на ребят во дворе, как они жизни радуются.) Мне совсем ясно, что гипертрофия сознания обязательно приведет к трагедии.
На Милан за полчаса сброшено 1000 тонн бомб. Вот те и Duomo и Сепа.
...
Александр Витковский, электромонтажник, 33 года, командир подразделения связи, Украина, Донбасс:
26 августа. Миус-фронт
«Миус-фронт неприступен!» - так хвастливо провозглашали гитлеровцы.
Ночь коротал под небольшим деревцем. Прохладно. Умылся росой - сонливость ушла. На голенище снятого сапога написал письмо в Орск.
В ю утра зачитали приказ командующего Южным фронтом Толбухина: «Вперед, на разгром врага! Освободить Донбасс!»
Софья Аверичева, актриса, 28 лет, фронтовая разведчица, Смоленская область:
26 августа.
Анатолий Кузьмин - ярославский поэт, работник нашей дивизионной газеты «За отчизну» - принес стихи Константина Симонова «Хозяйка дома», отпечатанные на машинке. Стихи о нашей памяти, о том, что живые вечно будут помнить о погибших. Стихи о тех из нас, кто не вернется домой в День Победы, но будет по праву незримо присутствовать на празднике среди оставшихся в живых.
Да, это так и будет. Отдавшие жизнь за будущее своего народа, за будущее всего человечества останутся навсегда живыми. Я в это твердо верю.
Рана моя почти зажила, и я снова в роте
Примечание: Стихотворение: Хозяйка дома - Константин Симонов (и + еще 85 стихов от поэта) (romanticland.com)
Всеволод Вишневский, писатель, 42 года, политработник, Ленинград:
26 августа.
По радио. Товарищ Конев получил звание генерала армии. Степной фронт - обязывающее название.
Из радиохроники. В Ленинград привезли вагон с парфюмерией, в том числе духи «Фантазия». (Духи везут в Ленинград?!)
В радиопередачах подчеркивается восстанавливающийся ритм обычной жизни: спортивные соревнования, выпуск детских игрушек и т. д.
Усталость... Порошки не помогают...
Михаил Пришвин, писатель, 70 лет, Москва:
26 августа.
Вчера мы были на трофейной выставке и дивились технике немцев и спрашивали себя, изумленные, чем же это мы их побеждаем. И, раздумывая, пришли к тому, что ведь выдумать было трудно эти орудия смерти, а какой труд по этим образцам сделать свои, пусть похуже, подешевле, но тоже страшные, да еще в руках человека, которому терять нечего.
Спаситель открыл нам лицо человека, и с тех пор померк для нас образ Всего-человека, воспроизводимый в Ветхом Завете как родовой тип и у эллинов как божественный.
В наших романах писатели постоянно пользуются этими типовыми и личными силами как изобразительными средствами.
«Типы» у Гоголя - это издевательство величайшего личника над самым существом типа: человек, становящийся типом, тем самым становится «мертвой душой». А у Достоевского? типичны только второстепенные фигуры, все главные роли никем не повторимы.
Вместе с лимитом на продовольствие пришло такое же чувство в отношении к войне, как это бывает в деревне у бабы, когда ее хозяин после ранения получит белый билет и вернется домой: хозяин пришел, и тем самым для бабы война кончилась.
Даже и грустно немного: два года неустанной борьбы за существование, и казалось высшим счастьем достигнуть удовлетворения в повседневном хлебе насущном, казалось... а оказывается, поел - и все кончилось, и нет ничего, и напрасными кажутся истраченные усилия.
Кто не видал, как среди неодетых темных деревьев, стоящих над последним изнывающим снегом, показывается впервые после зимы голубая река. Нам кажется тогда, будто это небо с землей перекликнулось и подарило небо земле, еще темной, свое извечное голубое добро. И вот такая голубая река - это лицо воды: вся вода на земле в небесном своем происхождении с лица голубая. А там, в самой реке, в глубине, там и холод, и скользкие рыбы с неподвижными глазами, и черные раки топырщатся, и мертвецы.
Человека встречаешь и спрашиваешь себя, - на кого он похож? И только уверившись, что существенное в этом человеке не его подобие с другими, а отличие от всех, начинаешь с интересом узнавать его и понимать в своеобразии. При чем же тут «тип»?
Давид Самойлов, поэт, 23 года, солдат запасного полка (после выписки из госпиталя), Горьковская (Нижегородская) область,
26 августа.
Вечером ушли с земляком в село. Незатейливая балалайка. Визгливые голоса девчат. Волжский окающий говор.
Полюбила лейтенанта
И ремни через плечо.
Тыщу двести получает
И целует горячо.
Мой миленочка военный,
И военный непростой,
Он на севере женатый,
А на юге холостой.
Этот дроля до зимы,
Расстаемся скоро мы.
Эх, моя подруга Оля
До чего достукалась -
Полюбила лейтенанта
И в ремнях запуталась.
Актриса. Я сижу с ней рядом на крыльце, и говорить не хочется. Я целую ее. Она не противится.
Я цыганскую игру
Больше милого люблю.
Когда буду помирать,
Велю цыганочку сыграть.
- Сормача сыграй!
Колечками нанизывают слова:
Дроля, дроля, дролечка,
Не люблю нисколечко.
Сергей Вавилов, физик, академик, 52 года:
26 августа.
Йошкар-Ола. Во сне Николай, в состоянии полумертвеца. Жалко, страшно и хочется поскорее превратиться в камень без сознания.
В голове пусто, нет интересных книг. Впереди тоскливое путешествие в Москву.
Для того чтобы жить, нужно изрядно придушить сознание, оставив его только как жизненный регулятор «на потребу». (Смотря на ребят во дворе, как они жизни радуются.) Мне совсем ясно, что гипертрофия сознания обязательно приведет к трагедии.
На Милан за полчаса сброшено 1000 тонн бомб. Вот те и Duomo и Сепа.
...