24 августа 1943-го года
в дневниковой прозе и стихах
Сидор Ковпак, председатель горисполкома города Путивля, 56 лет, генерал-майор, командир крупного партизанского подразделения, Украина, Прикарпатье:
24 августа.
Велесница, Надворнянский повит. 24 августа в основном после Карпат первый день отдыха. Бойцы после того, как покушали у населения, спят, а некоторые даже и починкой начали заниматься. Оборвались окончательно, в группе 50 % без обуви, а брюки оборвались у всех. Нужно отметить как ненормальное явление, [что] шинели ни у кого нет. Сегодня первая партия агентурной разведки ушла в разведку. Населенные пункты большие и чистые. Население Прикарпатья начинает оказывать помощь не только питанием, но и разными сообщениями о противнике и о сволочи, находящейся в населенных пунктах, чего не было при проходе в Карпаты. После хорошего обеда за два года [впервые] услышал запах моченой плоскони.
Всеволод Вишневский, писатель, 42 года, политработник, Ленинград:
24 августа.
В 12 поехал в город. Остановился у Артиллерийского музея, - осмотрел трофейного «тигра». Массивное сооружение! Танк пробит нашими бронебойными снарядами, сгорел и внутри. Управление - штурвальное, облегченное; два мотора: дизельный и обыкновенный. «Тигра» облепили ребятишки, залезли в танк и что-то с азартом друг другу объясняют.
Был в Ленгослитиздате - сдал «Кронштадт»... Наметили формат книги: небольшой - для удобства ношения в кармане...
...Вчера беседовал с начальником Пубалта: «Нужно к 25-летию комсомола сделать сборник».
Хороший вечер. Прошлись с С.К. до Новой Деревни. Закатное небо. Я ей рассказывал о новостях... Да, теперь вопрос только о сроках! Немцы пишут, что сейчас середина четвертого акта, а пятый акт их трагедии еще не написан ни одним поэтом... - Напишем!!
Тихо... Видимо, артиллерийская группировка немцев у Стрельни - Урицка выведена нами из строя, а может быть, меняет позиции.
Написал две листовки: о партизанах СССР и о «Sondermeldungen» OKW; в 1941 году их было 69, в 1942-м - 25 и в 1943-м - два (!!) - одно о сталинградской беде, другое о вновь потерянном ими Харькове.
Ирина Эренбург, дочь Ильи Эренбурга от первого брака, 32 года, сотрудник редакции армейской газеты Западного фронта, Москва:
24 августа.
Взяли Харьков. Вечером фейерверк, трассирующие пули, выстрелы. Вот как будут праздновать окончание войны. А я? Боже мой! Взялась для радио писать по две вещи в неделю - это трудно. Приехал Юдин из-под Белого, все такой же нахал. Говорит, что и у них на фронте движение. Мы требуем повсюду наступать, союзники молчат, мы их кроем. Сняли Литвинова, в пику им.
ХАРЬКОВУ
В сраженье яростном и жарком,
Ценою доблестных трудов
Ты возвращен, родимый Харьков,
В семью советских городов!
Охвачен радостью единой,
Внимал освобожденный люд,
Когда гремел над Украиной
Московский пушечный салют!
Он весть донес в сердца людские,
Салют победоносный тот,
Что, как и Харьков, встанет Киев,
Вся Украина зацветет!
За то, что край, для сердца милый,
Враг цепью рабства не связал,
Шевченко из своей могилы
«Спасибо!» воинам сказал!
24 августа 1943, Дмитрий Кедрин.
Вера Инбер, поэт, 53 года:
24 августа. Москва. Вчера в девять часов вечера в честь освобождения нами Харькова было дано двадцать залпов из 224 орудий. Все небо сверкало от сотен ракет и трассирующих разноцветных пуль. Это были точки, тире, линии и шарики. А вокруг города полыхали залпы. Мы стояли с Жанной у окна моего номера на девятом этаже. Двор под нами был светел, весь голубой, цветные блики бежали по стеклам этажей. Аплодисменты с улицы доносились к нам на девятый этаж.
Давид Самойлов, поэт, 23 года, солдат запасного полка (на восстановлении после ранения и госпиталя), Горьковская (Нижегородская) область:
24 августа. Вчера частые дожди сквозь солнце. Близко, совсем рукой достать - радуга. Работа в лесу. Сегодня пасмурно. Ночевали в поселке. Жжем сучья. Трещит сырая хвоя. Клубы черного, белого и зеленого дыма низко стелются по лесу.
Живем - не маемся.
Помрем - не покаемся.
Я начал с избавления от интеллигентского предрассудка исключительности. Впрочем, романтика меня мало привлекала. Я узнал, что мое стремление делать большое обоснованно, ибо я умею делать простое и обычное так же, как и другие, и меня хватает еще и на большее. Это было временем потенций. Очень много созрело за этот год. Но сплошная потенция - довольствование своей внутренней силой - тоже декаданс, как и пустая кинетика.
Я требую больших прав, чем имею сейчас. Я их заслужил. Подам рапорт командиру роты о направлении в училище средних командиров.
Что нужно.
В походе. Всегда быть на правом фланге. Пить с утра до отвала. Потом как можно меньше.
Вообще. Мыть котелок. Мыться ежедневно. Быть бритым. Подбадривать шуткой.
Георгий Эфрон, сын Марины Цветаевой, 18 лет, Ташкент:
24 августа.
Мое положение представляется следующим образом: надо продлить просроченный пропуск - и это прежде всего. Вчера говорил с Лугиным по этому поводу; он может помочь, позвонив кому-то там в милицию, но для этой помощи нужно письменное основание, почему задержан пропуск, и сегодня мне надо уловить Савина (члена Совета Литфонда, который ко мне хорошо относится) и получить, елико возможно, такую бумажку-ходатайство от Литфонда; с этим в руках Лугин уже сможет действовать. А утром в 10 ч. надо будет восстановить связь с Бендерским - посулить ему лишнюю сотню, и чтобы он брал билет на пятницу coûte que coûte. Вчера пришлось продать за 200 р. пропуск в детмаг, чтобы восстановить равновесие в 500 рублях, необходимых на билет. Да, ma situation сейчас очень шаткая - у меня остается неделя до 1го сентября, срока отсрочки в приписном свидетельстве; если до 1го я не уеду, то мне придется вновь вставать здесь на учет, получать военный билет - в общем, затевать обычную военкоматскую нескончаемую волынку. Надо обязательно выехать в пятницу, в воскресение или в понедельник (в среду у меня еще не будет ясно с пропуском). У М.А. все нет денег. Наши войска взяли Харьков. Дип<ломатический> корпус вернулся из Куйбышева в Москву. Читаю «Скутаревского» Леонова.
Сидор Ковпак, председатель горисполкома города Путивля, 56 лет, генерал-майор, командир крупного партизанского подразделения, Украина, Прикарпатье:
24 августа.
Велесница, Надворнянский повит. 24 августа в основном после Карпат первый день отдыха. Бойцы после того, как покушали у населения, спят, а некоторые даже и починкой начали заниматься. Оборвались окончательно, в группе 50 % без обуви, а брюки оборвались у всех. Нужно отметить как ненормальное явление, [что] шинели ни у кого нет. Сегодня первая партия агентурной разведки ушла в разведку. Населенные пункты большие и чистые. Население Прикарпатья начинает оказывать помощь не только питанием, но и разными сообщениями о противнике и о сволочи, находящейся в населенных пунктах, чего не было при проходе в Карпаты. После хорошего обеда за два года [впервые] услышал запах моченой плоскони.
Всеволод Вишневский, писатель, 42 года, политработник, Ленинград:
24 августа.
В 12 поехал в город. Остановился у Артиллерийского музея, - осмотрел трофейного «тигра». Массивное сооружение! Танк пробит нашими бронебойными снарядами, сгорел и внутри. Управление - штурвальное, облегченное; два мотора: дизельный и обыкновенный. «Тигра» облепили ребятишки, залезли в танк и что-то с азартом друг другу объясняют.
Был в Ленгослитиздате - сдал «Кронштадт»... Наметили формат книги: небольшой - для удобства ношения в кармане...
...Вчера беседовал с начальником Пубалта: «Нужно к 25-летию комсомола сделать сборник».
Хороший вечер. Прошлись с С.К. до Новой Деревни. Закатное небо. Я ей рассказывал о новостях... Да, теперь вопрос только о сроках! Немцы пишут, что сейчас середина четвертого акта, а пятый акт их трагедии еще не написан ни одним поэтом... - Напишем!!
Тихо... Видимо, артиллерийская группировка немцев у Стрельни - Урицка выведена нами из строя, а может быть, меняет позиции.
Написал две листовки: о партизанах СССР и о «Sondermeldungen» OKW; в 1941 году их было 69, в 1942-м - 25 и в 1943-м - два (!!) - одно о сталинградской беде, другое о вновь потерянном ими Харькове.
Ирина Эренбург, дочь Ильи Эренбурга от первого брака, 32 года, сотрудник редакции армейской газеты Западного фронта, Москва:
24 августа.
Взяли Харьков. Вечером фейерверк, трассирующие пули, выстрелы. Вот как будут праздновать окончание войны. А я? Боже мой! Взялась для радио писать по две вещи в неделю - это трудно. Приехал Юдин из-под Белого, все такой же нахал. Говорит, что и у них на фронте движение. Мы требуем повсюду наступать, союзники молчат, мы их кроем. Сняли Литвинова, в пику им.
ХАРЬКОВУ
В сраженье яростном и жарком,
Ценою доблестных трудов
Ты возвращен, родимый Харьков,
В семью советских городов!
Охвачен радостью единой,
Внимал освобожденный люд,
Когда гремел над Украиной
Московский пушечный салют!
Он весть донес в сердца людские,
Салют победоносный тот,
Что, как и Харьков, встанет Киев,
Вся Украина зацветет!
За то, что край, для сердца милый,
Враг цепью рабства не связал,
Шевченко из своей могилы
«Спасибо!» воинам сказал!
24 августа 1943, Дмитрий Кедрин.
Вера Инбер, поэт, 53 года:
24 августа. Москва. Вчера в девять часов вечера в честь освобождения нами Харькова было дано двадцать залпов из 224 орудий. Все небо сверкало от сотен ракет и трассирующих разноцветных пуль. Это были точки, тире, линии и шарики. А вокруг города полыхали залпы. Мы стояли с Жанной у окна моего номера на девятом этаже. Двор под нами был светел, весь голубой, цветные блики бежали по стеклам этажей. Аплодисменты с улицы доносились к нам на девятый этаж.
Давид Самойлов, поэт, 23 года, солдат запасного полка (на восстановлении после ранения и госпиталя), Горьковская (Нижегородская) область:
24 августа. Вчера частые дожди сквозь солнце. Близко, совсем рукой достать - радуга. Работа в лесу. Сегодня пасмурно. Ночевали в поселке. Жжем сучья. Трещит сырая хвоя. Клубы черного, белого и зеленого дыма низко стелются по лесу.
Живем - не маемся.
Помрем - не покаемся.
Я начал с избавления от интеллигентского предрассудка исключительности. Впрочем, романтика меня мало привлекала. Я узнал, что мое стремление делать большое обоснованно, ибо я умею делать простое и обычное так же, как и другие, и меня хватает еще и на большее. Это было временем потенций. Очень много созрело за этот год. Но сплошная потенция - довольствование своей внутренней силой - тоже декаданс, как и пустая кинетика.
Я требую больших прав, чем имею сейчас. Я их заслужил. Подам рапорт командиру роты о направлении в училище средних командиров.
Что нужно.
В походе. Всегда быть на правом фланге. Пить с утра до отвала. Потом как можно меньше.
Вообще. Мыть котелок. Мыться ежедневно. Быть бритым. Подбадривать шуткой.
Георгий Эфрон, сын Марины Цветаевой, 18 лет, Ташкент:
24 августа.
Мое положение представляется следующим образом: надо продлить просроченный пропуск - и это прежде всего. Вчера говорил с Лугиным по этому поводу; он может помочь, позвонив кому-то там в милицию, но для этой помощи нужно письменное основание, почему задержан пропуск, и сегодня мне надо уловить Савина (члена Совета Литфонда, который ко мне хорошо относится) и получить, елико возможно, такую бумажку-ходатайство от Литфонда; с этим в руках Лугин уже сможет действовать. А утром в 10 ч. надо будет восстановить связь с Бендерским - посулить ему лишнюю сотню, и чтобы он брал билет на пятницу coûte que coûte. Вчера пришлось продать за 200 р. пропуск в детмаг, чтобы восстановить равновесие в 500 рублях, необходимых на билет. Да, ma situation сейчас очень шаткая - у меня остается неделя до 1го сентября, срока отсрочки в приписном свидетельстве; если до 1го я не уеду, то мне придется вновь вставать здесь на учет, получать военный билет - в общем, затевать обычную военкоматскую нескончаемую волынку. Надо обязательно выехать в пятницу, в воскресение или в понедельник (в среду у меня еще не будет ясно с пропуском). У М.А. все нет денег. Наши войска взяли Харьков. Дип<ломатический> корпус вернулся из Куйбышева в Москву. Читаю «Скутаревского» Леонова.