27 июня 1943 года
из дневников
Сидор Ковпак, председатель горисполкома города Путивля, 56 лет, генерал-майор, командир крупного партизанского подразделения, Украина:
27 июня.
Житель Днепропетровска Загребельный показал, что бандеровцы использовали списки на эвакуацию как списки на отправку в Сибирь.
Чтобы компрометировать советских партизан, посылают группы со звездочками громить население, а потом говорят: «Видите, вас бьют и немцы и партизаны, а нам необходимо защищать свою рiдну Украiну».
За рекой Горынь, в р[айо]не Ровно, виды на урожай очень хорошие, рост ржи такой, что подводы в запряжке не видно, а колос зерна самый малый - 45 зернят, средний - 57, а самый хороший - 75 зернят.
Всеволод Вишневский, писатель, 42 года, политработник, Ленинград:
27 июня. Воскресенье.
Облачно, временами солнце...
Написал две листовки: «Обещания Гитлера» и «О тотальной мобилизации»...
Обзор «Правды» отмечает нарастающий разлад в европейском лагере Гитлера. В 1942 году на Востоке было до шестидесяти пяти дивизий вассалов. В 1943-м Гитлер потребовал еще сто двадцать, но реально он имеет только тридцать.
В Риме выступил фашистский идеолог Джентиле: «Возможно, что даже стены и арки, свидетельствующие о величии Рима, рухнут».
Приветствие Черчилля Береговому флоту - призыв быть на высоте английских морских традиций в связи с наступательным духом британской стратегии (?!).
Мы все сосредоточенно ждем. Ждет весь мир! Воевать, стоя на месте, нельзя!
Пасмурный, холодный, ветреный вечер... Упорно отсыпаюсь, глотаю порошки, надо перебороть усталость...
Ночью из Москвы вернулся Крон, будет у нас завтра в 2 часа дня.
Георгий Князев, иторик-архивист, 56 лет, ответственый работник Архива АН СССР, ленинградец в эвакуации в Казахстане (Боровое):
27 июня.
Последний день в Боровом. Завтра едем. Опять «новая» жизнь. Прощался со всеми, тепло и радушно. Даже с Зелинским, даже с Крыловым. С ними и другими, например Вернадским, установились в самое последнее время очень хорошие отношения. Все жалеют, что мы уезжаем. М. Ф. собирается. Ей помогают. Вечером пришли к нам Вологдины и другие прощаться. Наш вызов Президиумом произвел впечатление. Значит, я нужен. Президиум вызывает меня. А других не вызывает...
Без трех дней десять месяцев мы прожили в Боровом. Прощай, Боровое! Никогда больше не придется увидеть этих дивных мест. Сказка кончилась. Прощайте «Синие горы»...
Сидор Ковпак, председатель горисполкома города Путивля, 56 лет, генерал-майор, командир крупного партизанского подразделения, Украина:
27 июня.
Житель Днепропетровска Загребельный показал, что бандеровцы использовали списки на эвакуацию как списки на отправку в Сибирь.
Чтобы компрометировать советских партизан, посылают группы со звездочками громить население, а потом говорят: «Видите, вас бьют и немцы и партизаны, а нам необходимо защищать свою рiдну Украiну».
За рекой Горынь, в р[айо]не Ровно, виды на урожай очень хорошие, рост ржи такой, что подводы в запряжке не видно, а колос зерна самый малый - 45 зернят, средний - 57, а самый хороший - 75 зернят.
Всеволод Вишневский, писатель, 42 года, политработник, Ленинград:
27 июня. Воскресенье.
Облачно, временами солнце...
Написал две листовки: «Обещания Гитлера» и «О тотальной мобилизации»...
Обзор «Правды» отмечает нарастающий разлад в европейском лагере Гитлера. В 1942 году на Востоке было до шестидесяти пяти дивизий вассалов. В 1943-м Гитлер потребовал еще сто двадцать, но реально он имеет только тридцать.
В Риме выступил фашистский идеолог Джентиле: «Возможно, что даже стены и арки, свидетельствующие о величии Рима, рухнут».
Приветствие Черчилля Береговому флоту - призыв быть на высоте английских морских традиций в связи с наступательным духом британской стратегии (?!).
Мы все сосредоточенно ждем. Ждет весь мир! Воевать, стоя на месте, нельзя!
Пасмурный, холодный, ветреный вечер... Упорно отсыпаюсь, глотаю порошки, надо перебороть усталость...
Ночью из Москвы вернулся Крон, будет у нас завтра в 2 часа дня.
Георгий Князев, иторик-архивист, 56 лет, ответственый работник Архива АН СССР, ленинградец в эвакуации в Казахстане (Боровое):
27 июня.
Последний день в Боровом. Завтра едем. Опять «новая» жизнь. Прощался со всеми, тепло и радушно. Даже с Зелинским, даже с Крыловым. С ними и другими, например Вернадским, установились в самое последнее время очень хорошие отношения. Все жалеют, что мы уезжаем. М. Ф. собирается. Ей помогают. Вечером пришли к нам Вологдины и другие прощаться. Наш вызов Президиумом произвел впечатление. Значит, я нужен. Президиум вызывает меня. А других не вызывает...
Без трех дней десять месяцев мы прожили в Боровом. Прощай, Боровое! Никогда больше не придется увидеть этих дивных мест. Сказка кончилась. Прощайте «Синие горы»...