8 июня. Сергей Петров
два стихотворения
ΦΙΛΑΡΜΟΝΙΑ
Растаял лед хрустальный, и простая
настала тишина, которой нету проще.
Вдруг, из-под палочки волшебной вырастая,
скрипичные проснулись рощи.
Прозрачные, неуловимы глазом,
они и были соловьиным садом.
Рвануло звонким ветром. Разом
забылось всё, что было рядом.
Шел вечер. Тонкий, легкий и певучий
пахучий вечер: ландыши, тепло.
А медная гроза дышала влажной тучей.
Ее развеяло, сторонкой пронесло.
А липы заливали, ветви пели.
Сучки вытягивались, как смычки,
в предсмертной ноте. Ландыши теплели,
в ладони были втиснуты виски.
Вдруг в нищем сердце защемила щелка.
Из соловьиной одури и мглы
ударила луна, как медная тарелка,
и загудели светлые стволы.
Друг с другом схватываясь, от натуги
они сгибались в бронзовые дуги.
И раковина морем клокотала,
вскипели гневом белые листы,
и вот на миг у милого металла,
казалось, недостало хрипоты.
Но стал весь мир - один глубокий голос,
напев бездонный, горло без конца,
содом бездомный, где любовь боролась
и разрывались бомбами сердца.
8 июня 1953 - 2 января 1966, первое в цикле "Музыка".
ПИОНЫ
Дни, будто губы, открытые настежь, сухи.
Дышит со всех концов по-медвежьи сад.
Пышут пионов пунцовые оплеухи -
влеплены в зелень истошную, еле висят.
Пышут пионы, румяные как молодицы.
Жарко. И жалко, что нет у них ног.
Ин побежали б испить студеной водицы,
смыть бы и страсть и стыдобу со рдеющих щек.
Нет! Воспевать я пеаном не стану пионы.
Грудью каждый цветок напирает, груб, похотлив,
по уши красен от срама, и в плоти зеленой
мечется буйного жара прилив и отлив.
Нет! Будто бабы с огромной и грозной утробой,
пахнут похабно, распахнуты хамски они.
К ним приложить воспаленные губы не пробуй,
пальцев тревожных и хрупких к ним не тяни!
8 июня 1943 - 1962
ΦΙΛΑΡΜΟΝΙΑ
Растаял лед хрустальный, и простая
настала тишина, которой нету проще.
Вдруг, из-под палочки волшебной вырастая,
скрипичные проснулись рощи.
Прозрачные, неуловимы глазом,
они и были соловьиным садом.
Рвануло звонким ветром. Разом
забылось всё, что было рядом.
Шел вечер. Тонкий, легкий и певучий
пахучий вечер: ландыши, тепло.
А медная гроза дышала влажной тучей.
Ее развеяло, сторонкой пронесло.
А липы заливали, ветви пели.
Сучки вытягивались, как смычки,
в предсмертной ноте. Ландыши теплели,
в ладони были втиснуты виски.
Вдруг в нищем сердце защемила щелка.
Из соловьиной одури и мглы
ударила луна, как медная тарелка,
и загудели светлые стволы.
Друг с другом схватываясь, от натуги
они сгибались в бронзовые дуги.
И раковина морем клокотала,
вскипели гневом белые листы,
и вот на миг у милого металла,
казалось, недостало хрипоты.
Но стал весь мир - один глубокий голос,
напев бездонный, горло без конца,
содом бездомный, где любовь боролась
и разрывались бомбами сердца.
8 июня 1953 - 2 января 1966, первое в цикле "Музыка".
ПИОНЫ
Дни, будто губы, открытые настежь, сухи.
Дышит со всех концов по-медвежьи сад.
Пышут пионов пунцовые оплеухи -
влеплены в зелень истошную, еле висят.
Пышут пионы, румяные как молодицы.
Жарко. И жалко, что нет у них ног.
Ин побежали б испить студеной водицы,
смыть бы и страсть и стыдобу со рдеющих щек.
Нет! Воспевать я пеаном не стану пионы.
Грудью каждый цветок напирает, груб, похотлив,
по уши красен от срама, и в плоти зеленой
мечется буйного жара прилив и отлив.
Нет! Будто бабы с огромной и грозной утробой,
пахнут похабно, распахнуты хамски они.
К ним приложить воспаленные губы не пробуй,
пальцев тревожных и хрупких к ним не тяни!
8 июня 1943 - 1962