11 мая 1943-го года
из дневников
Евгения Руднева, студентка МГУ, 22 года, штурман женского авиаполка ночных бомбардировщиков, Краснодарский край:
11 мая 1943 года
Здравствуйте!
Письмо должно дойти быстро, посылаю его с самолетом. Я жива и здорова, хочу от вас письма. У нас жарко, скоро поспеют вишни и смородина, тюльпаны уже отцветают, у меня в комнате стоят два огромных красных букета. А третий я вчера с радостью преподнесла Дусе: ее наградили орденом Красного Знамени. У нас не так уж много дважды орденоносцев - и из них двое из университета. Мы горды за свой университет.
Женя
Всеволод Вишневский, писатель, 42 года, политработник, Ленинград:
11 мая.
В Тунисе дело подходит к концу... Мыс Бон - это скопище беглецов, которых бомбят и обстреливают с суши, с воздуха и с моря, - блокирован. Прорывающиеся немецкие и итальянские суда - топят. Видимо, итоги будут через день-два.
Из обстановки на Ленинградском фронте.
Противник стягивает силы...
Авиации для удара у немцев пока нет, но переброска ее - дело дней.
У нас, в свою очередь, идет подготовка к боям. Говорят, что прибыли маршалы Воронов и Тимошенко, осмотрели рубежи, были и в Приморском секторе - проверяли огонь морских батарей. Может быть, идет подготовка для совместных действий с Волховским и Северо-Западным фронтами?
На Балтийском море противник учел опыт 1942 года и всячески воздействует на наши морские коммуникации...
С А. Штейном отправил в Москву письма Фадееву, Эренбургу, Таирову; по почте - И. Сельвинскому.
В 7.25 вечера едем в кино на «Леди Гамильтон». Картина хорошая, грустная... Есть в этой английской манере приближение к человеческой правде. Приезд Нельсона в Лондон сделан великолепно. Странно, но в сущности этот фильм - гимн «военной любви». Многие наши командиры смотрят его по нескольку раз...
С. К. последние дни рисует из окна Рафаэлевского зала Академии художеств вид на Неву и крейсер «Киров» (на первом плане). Корабль камуфлирован.
Город, когда всмотришься, бесконечно покалечен - буквально на всем печать войны, бед, утомления, но и человеческого упорства: то видишь вскопанные гряды, то клумбы в садах. Все это оживляет серость улиц.
Сергей Вавилов, физик, академик, 52 года:
11 мая.
Йошкар-Ола. Сегодня немножко взялся за опыт (с шаром, зависимость выхода свечения кристаллических фосфоров от λ,). Сразу живым духом природы повеяло.
Завидно себе самому, нужно бы все бросить, засесть тихонько в лабораторию с книгами, рукописями, картинами, хорошей музыкой и хорошими своими людьми, добрыми, умными, интересными и так бы прожить последние годы жизни.
Странная судьба философии. Гегель, Кант, Соловьев - столько труда, мысли, трудно читаемых и понимаемых книг и ни за что это не зацепилось. В естествознании даже микроскопические мелочи становятся кирпичами, на которых растет техника, наука, все входит в жизнь. В философии в лучшем случае судьба хороших художественных произведений. Ни для кого они не обязательны. Одна эстетика. Что же это - псевдонаука? Чистое логизирование вроде шахматной игры? Неужели нельзя построить философию общеобязательную: как естествознание и математика? по-видимому, нельзя, за 3000 лет этого сделать не могли.
Собирал сегодня комиссию по изданию юбилейного сборника ГОИ (по случаю предстоящего 25-летия). Чувствуют люди, что прошлое уходит совсем, память исчезает с людьми и, кроме того, кругом полное непонимание историзма. Городишко, живущий почти 4 века, построенный при царе Иване. Ничего не осталось, как будто вчера на целине построили! Теряется смысл и мечты, житья и рода и расы и государства.
Много читаю, но так мало остается. R. Schneider. Rome [-] заинтересовали страницы о Camera delle signature в Ватикане с рафаэлевскими «герметическими» фресками. В радио - Бах. Тихо[е] музыкальное умирание.
Евгения Руднева, студентка МГУ, 22 года, штурман женского авиаполка ночных бомбардировщиков, Краснодарский край:
11 мая 1943 года
Здравствуйте!
Письмо должно дойти быстро, посылаю его с самолетом. Я жива и здорова, хочу от вас письма. У нас жарко, скоро поспеют вишни и смородина, тюльпаны уже отцветают, у меня в комнате стоят два огромных красных букета. А третий я вчера с радостью преподнесла Дусе: ее наградили орденом Красного Знамени. У нас не так уж много дважды орденоносцев - и из них двое из университета. Мы горды за свой университет.
Женя
Всеволод Вишневский, писатель, 42 года, политработник, Ленинград:
11 мая.
В Тунисе дело подходит к концу... Мыс Бон - это скопище беглецов, которых бомбят и обстреливают с суши, с воздуха и с моря, - блокирован. Прорывающиеся немецкие и итальянские суда - топят. Видимо, итоги будут через день-два.
Из обстановки на Ленинградском фронте.
Противник стягивает силы...
Авиации для удара у немцев пока нет, но переброска ее - дело дней.
У нас, в свою очередь, идет подготовка к боям. Говорят, что прибыли маршалы Воронов и Тимошенко, осмотрели рубежи, были и в Приморском секторе - проверяли огонь морских батарей. Может быть, идет подготовка для совместных действий с Волховским и Северо-Западным фронтами?
На Балтийском море противник учел опыт 1942 года и всячески воздействует на наши морские коммуникации...
С А. Штейном отправил в Москву письма Фадееву, Эренбургу, Таирову; по почте - И. Сельвинскому.
В 7.25 вечера едем в кино на «Леди Гамильтон». Картина хорошая, грустная... Есть в этой английской манере приближение к человеческой правде. Приезд Нельсона в Лондон сделан великолепно. Странно, но в сущности этот фильм - гимн «военной любви». Многие наши командиры смотрят его по нескольку раз...
С. К. последние дни рисует из окна Рафаэлевского зала Академии художеств вид на Неву и крейсер «Киров» (на первом плане). Корабль камуфлирован.
Город, когда всмотришься, бесконечно покалечен - буквально на всем печать войны, бед, утомления, но и человеческого упорства: то видишь вскопанные гряды, то клумбы в садах. Все это оживляет серость улиц.
Сергей Вавилов, физик, академик, 52 года:
11 мая.
Йошкар-Ола. Сегодня немножко взялся за опыт (с шаром, зависимость выхода свечения кристаллических фосфоров от λ,). Сразу живым духом природы повеяло.
Завидно себе самому, нужно бы все бросить, засесть тихонько в лабораторию с книгами, рукописями, картинами, хорошей музыкой и хорошими своими людьми, добрыми, умными, интересными и так бы прожить последние годы жизни.
Странная судьба философии. Гегель, Кант, Соловьев - столько труда, мысли, трудно читаемых и понимаемых книг и ни за что это не зацепилось. В естествознании даже микроскопические мелочи становятся кирпичами, на которых растет техника, наука, все входит в жизнь. В философии в лучшем случае судьба хороших художественных произведений. Ни для кого они не обязательны. Одна эстетика. Что же это - псевдонаука? Чистое логизирование вроде шахматной игры? Неужели нельзя построить философию общеобязательную: как естествознание и математика? по-видимому, нельзя, за 3000 лет этого сделать не могли.
Собирал сегодня комиссию по изданию юбилейного сборника ГОИ (по случаю предстоящего 25-летия). Чувствуют люди, что прошлое уходит совсем, память исчезает с людьми и, кроме того, кругом полное непонимание историзма. Городишко, живущий почти 4 века, построенный при царе Иване. Ничего не осталось, как будто вчера на целине построили! Теряется смысл и мечты, житья и рода и расы и государства.
Много читаю, но так мало остается. R. Schneider. Rome [-] заинтересовали страницы о Camera delle signature в Ватикане с рафаэлевскими «герметическими» фресками. В радио - Бах. Тихо[е] музыкальное умирание.