12 апреля 1943-го года
из дневников
Софья Аверичева, актриса театра в Ярославле, 28 лет, фронтовая разведчица, Смоленская область:
12 апреля.
Полк расположился в лесу на привале. Долго ли мы будем здесь, никто не знает. Может час, а может и весь день. Сосновый лес подернулся дымкой. Весеннее яркое солнышко пригревает, как летом. Разноголосо заливаются птицы. Ну прямо сказка, правда, не Венского, а Смоленского леса!
Не верится, что совсем еще недавно в этом лесу хозяйничали фашисты, что около каждого дерева и кустика нас поджидала смерть. Разведчики хорошо знают этот лес.
Гавровский лес!.. Я всматриваюсь в его глубину. Она таит неразгаданную тайну бесследного исчезновения командира взвода дивизионной разведки, артиста театра Волкова Васи Мосягина с ординарцем Фроловым. Мне рассказывал Миша Голубев, что после короткой схватки с немцами они исчезли. Разведчики обшарили весь лес, всю территорию вокруг леса, но Мосягина с ординарцем так и не нашли.
Вспомнила разведчиков и ужасно захотелось в разведроту, потянуло к ребятам. Это, вероятно, от того, что до сих пор я не была в бою со своими новыми товарищами.
Пылает костер. Потрескивают сосновые ветки. В котелках кипит, булькает чай. Сейчас выпьем по кружке чая, умнем по ломтю хлеба - можно ждать до обеда.
Здесь все кажется вкусным. У всех зверский аппетит. Я себя чувствую здоровой, бодрой, сильной. Жизнь фронтовая мне явно на пользу. А она, эта самая жизнь фронтовая, идет, продолжается. «Боевые листки» выходят через 2-3 дня. Только что приходил секретарь парторганизации полка капитан Панов. Он принес для нашего «боевого листка» свою статью о новых зверствах гитлеровских оккупантов.
В деревне Нивка мать троих подростков Пелагею Дмитриевну Севастьянову, которая пыталась спасти детей от увоза в Германию, гитлеровцы вначале сильно избили, а потом закололи штыками. В деревне Дубовицы заподозрили шестнадцатилетнего Мишу Сурпатова в связях с партизанами. Его избили, привязали к дереву, вблизи его дома, и в течение четырех дней на глазах родных и односельчан издевались над ним. Михаил Сурпатов умирал медленной мучительной смертью. Солдаты стреляли в руки, ноги, а потом выстрелом в голову умертвили его.
Почти в каждом номере «боевого листка» мы помещаем все новые и новые факты о страшных злодеяниях, которые совершает Германия на нашей советской земле. Пусть бойцы знают, за что они идут в бой!
Я заканчиваю очередной номер. Надписываю Г-ский лес, 12 апреля 1943 года. А вверху красным карандашом: «Смерть немецким оккупантам!»
Это у нас в душах:
- Смерть немецким оккупантам!
Николай Мордвинов, актёр театра и кино, 42 года, Алма-Ата, Казахстан:
12 апреля.
Встретился с Эйзенштейном. Пригласил сниматься в роли старика Пимена, если не хочу задерживаться из-за Курбского. Времени отнимет мало, а работа интересная. Рассказал ему,что бы мне хотелось. Какой жестокости достичь нужно. Но не хватает для этого материала.
- А что бы вам хотелось добавить?
- Как-то так вести себя, чтобы люди были для него пешками. Например: отсылая чернеца в Москву, уже его не видеть, он уже мертв, даже прочесть над ним молитву.
Он тут же достал книжку с описанием какого-то священнослужителя. В книжке без закладки сразу нашел нужное место и прочел подобное. А ассистенту дал задание найти молитву, которая читается над отходящими.
Интереснейший человек. Какой профессионализм. Давно не встречался с таким.
Проба оказалась хорошей. Эйзенштейн слышать не хочет, чтобы снимался не я. А я боюсь связать себя.
Софья Аверичева, актриса театра в Ярославле, 28 лет, фронтовая разведчица, Смоленская область:
12 апреля.
Полк расположился в лесу на привале. Долго ли мы будем здесь, никто не знает. Может час, а может и весь день. Сосновый лес подернулся дымкой. Весеннее яркое солнышко пригревает, как летом. Разноголосо заливаются птицы. Ну прямо сказка, правда, не Венского, а Смоленского леса!
Не верится, что совсем еще недавно в этом лесу хозяйничали фашисты, что около каждого дерева и кустика нас поджидала смерть. Разведчики хорошо знают этот лес.
Гавровский лес!.. Я всматриваюсь в его глубину. Она таит неразгаданную тайну бесследного исчезновения командира взвода дивизионной разведки, артиста театра Волкова Васи Мосягина с ординарцем Фроловым. Мне рассказывал Миша Голубев, что после короткой схватки с немцами они исчезли. Разведчики обшарили весь лес, всю территорию вокруг леса, но Мосягина с ординарцем так и не нашли.
Вспомнила разведчиков и ужасно захотелось в разведроту, потянуло к ребятам. Это, вероятно, от того, что до сих пор я не была в бою со своими новыми товарищами.
Пылает костер. Потрескивают сосновые ветки. В котелках кипит, булькает чай. Сейчас выпьем по кружке чая, умнем по ломтю хлеба - можно ждать до обеда.
Здесь все кажется вкусным. У всех зверский аппетит. Я себя чувствую здоровой, бодрой, сильной. Жизнь фронтовая мне явно на пользу. А она, эта самая жизнь фронтовая, идет, продолжается. «Боевые листки» выходят через 2-3 дня. Только что приходил секретарь парторганизации полка капитан Панов. Он принес для нашего «боевого листка» свою статью о новых зверствах гитлеровских оккупантов.
В деревне Нивка мать троих подростков Пелагею Дмитриевну Севастьянову, которая пыталась спасти детей от увоза в Германию, гитлеровцы вначале сильно избили, а потом закололи штыками. В деревне Дубовицы заподозрили шестнадцатилетнего Мишу Сурпатова в связях с партизанами. Его избили, привязали к дереву, вблизи его дома, и в течение четырех дней на глазах родных и односельчан издевались над ним. Михаил Сурпатов умирал медленной мучительной смертью. Солдаты стреляли в руки, ноги, а потом выстрелом в голову умертвили его.
Почти в каждом номере «боевого листка» мы помещаем все новые и новые факты о страшных злодеяниях, которые совершает Германия на нашей советской земле. Пусть бойцы знают, за что они идут в бой!
Я заканчиваю очередной номер. Надписываю Г-ский лес, 12 апреля 1943 года. А вверху красным карандашом: «Смерть немецким оккупантам!»
Это у нас в душах:
- Смерть немецким оккупантам!
Николай Мордвинов, актёр театра и кино, 42 года, Алма-Ата, Казахстан:
12 апреля.
Встретился с Эйзенштейном. Пригласил сниматься в роли старика Пимена, если не хочу задерживаться из-за Курбского. Времени отнимет мало, а работа интересная. Рассказал ему,что бы мне хотелось. Какой жестокости достичь нужно. Но не хватает для этого материала.
- А что бы вам хотелось добавить?
- Как-то так вести себя, чтобы люди были для него пешками. Например: отсылая чернеца в Москву, уже его не видеть, он уже мертв, даже прочесть над ним молитву.
Он тут же достал книжку с описанием какого-то священнослужителя. В книжке без закладки сразу нашел нужное место и прочел подобное. А ассистенту дал задание найти молитву, которая читается над отходящими.
Интереснейший человек. Какой профессионализм. Давно не встречался с таким.
Проба оказалась хорошей. Эйзенштейн слышать не хочет, чтобы снимался не я. А я боюсь связать себя.