6 марта 100 лет назад
из дневников
Константин Сомов, художник, 53 года, Петроград:
6 марта.
Вторн[ик]
...В 3 уехал к Кустодиеву, был у него с час времени. Показывал ему 6 моих маленьких картинок, кот[орые] привез с собой. Он их все очень хвалил. Говорили немного о совр[еменных] людях и нравах. Об ожесточении людской породы. Вечером спал. Потом пошел к Павловым на именины Тимочки. Там бездна народу, вокальный мужской квартет (Кабанов, Калинин и др[угие]). Пели много песен до и во время ужина. После него, дов[ольно] обильного и вкусного, танцы. Я за ужином сидел около Нины Гизе и С.П. Болотиной. Марыся Павл[ова] за ужином напилась и мило болтала с нами какую-то чепуху и невинные неприличности. Я с ней сд[елал] неск[олько] туров вальса. Разошлись мы после 3-х часов
Вера Бунина, жена Ивана Бунина, 41 год, Париж:
6 марта.
[...] Днем были Шмелевы. Гуляли в Булонском лесу, потом зашли к нам, пили чай. Я прочла письма из Москвы. Ольга Алекс[андровна] [Шмелева] меня всегда успокаивает. Может быть, отчасти оттого, что ее горе самое большое: расстреляли, замучили и неизвестно куда кинули сына. А сын у них, кажется, правда был чудесный, храбрый, благородный.
Константин Сомов, художник, 53 года, Петроград:
6 марта.
Вторн[ик]
...В 3 уехал к Кустодиеву, был у него с час времени. Показывал ему 6 моих маленьких картинок, кот[орые] привез с собой. Он их все очень хвалил. Говорили немного о совр[еменных] людях и нравах. Об ожесточении людской породы. Вечером спал. Потом пошел к Павловым на именины Тимочки. Там бездна народу, вокальный мужской квартет (Кабанов, Калинин и др[угие]). Пели много песен до и во время ужина. После него, дов[ольно] обильного и вкусного, танцы. Я за ужином сидел около Нины Гизе и С.П. Болотиной. Марыся Павл[ова] за ужином напилась и мило болтала с нами какую-то чепуху и невинные неприличности. Я с ней сд[елал] неск[олько] туров вальса. Разошлись мы после 3-х часов
Вера Бунина, жена Ивана Бунина, 41 год, Париж:
6 марта.
[...] Днем были Шмелевы. Гуляли в Булонском лесу, потом зашли к нам, пили чай. Я прочла письма из Москвы. Ольга Алекс[андровна] [Шмелева] меня всегда успокаивает. Может быть, отчасти оттого, что ее горе самое большое: расстреляли, замучили и неизвестно куда кинули сына. А сын у них, кажется, правда был чудесный, храбрый, благородный.