14 января 1938-го года
в дневниках.
Константин Измайлов, комсомольский активист 1920-х, плотник, стекольщик, счетовод, пьющий, 37 лет, безработный житель села Смоленское Бийского района Алтайского края впервые в Новосибирске у родственников:
14 января. Пятница. Новосибирск. Сегодня сильный мороз с ветром. День солнечный. Третий день живу в Новосибирске (Видимо, именно в эти дни Измайлов побывал в Новосибирском театральном училище и подал заявление о поступлении на учебу, но нигде в дневниках об этом не упомянул. Известно это из извещения о допущении к экзаменам от 29 мая 1938 г., которое Константин сохранил. В этом извещении сообщалось, что он допущен к испытаниям для поступления в театральное училище. Оно назначалось на 5 сентября 1938 г. Начало занятий 7 сентября. Общежитием и суточными на время испытания училище не обеспечивало. Ему предлагалось выслать медицинскую справку и фотокарточку). Утром ездил на трамвае на вокзал, справился о времени отхода поездов на Ачинск. Собираюсь с мамой к Нюрке в Березовскую МТС поехать. Настроение сегодня скверное. Чувствую себя очень плохо, хотя и живу в Новосибирске.
Днем опять ездил на трамвае в Закаменский район на базар. Купил три килограмма мяса. Цена на мясо на базаре: свинина 8 и 9 и 10 рублей, скотское - 6,7 и 8 рублей. На квартиру обратно приехал на автобусе. Слезал на Красном проспекте против Крайисполкома.
До 12 ночи был на спектакле в клубе им. Сталина. Смотрел пьесу Островского «Правда хорошо, а счастье лучше». Время провел неплохо. Большое пятиэтажное здание, а главное, хорошая и красивая обстановка, портреты, картины, статуи, чего я еще никогда в жизни не видел. На меня все это произвело хорошее впечатление. На квартиру пришел в 12 ночи.
Владимир Вернадский, академик, 74 года:
14 января. Утро. Москва.
Вчера работал над книгой.
Был Лазарев. Рассказывал о своей травле (Имеются в виду статья М. Дивильковского в журнале «Под знаменем марксизма» (1937. № 11-12. С. 215-216) и фельетон братьев Тур в газете «Известия» (27. XII. 1937), в которых в издевательской форме критиковалась работа П. П. Лазарева, посвященная экспериментальному исследованию влияния геофизических и метеорологических факторов на зрение и слух человека и опубликованная в «Докладах АН СССР» (1937. Т. XIV. № 5). Статьи представляли прямую угрозу научной деятельности П. П. Лазарева, поскольку содержали грозные политические обвинения. Приведем концовку статьи М. Дивильковского: «Это "произведение" акад. Лазарева на руку только фашистским мракобесам, выставляющим в качестве определяющей основы общественных явлений не социальные, а биологические и географические факторы. Руководство Академии наук должно серьезно заняться проверкой «научной деятельности» академика Лазарева». Еще более резкие формулировки присутствовали, согласно законам жанра, в фельетоне братьев Тур). Хотел видеться одновременно со мной и Ферсманом. Ф[ерсман] улизнул от немедленного свидания. Лаз[арев] подал записку в ЦИК. Чувствует себя нервно и отвратительно. Да еще болезнь.
Вечером у А. Е. Ферсм[ана]. Очень хорошо (беседовали). Об устр[ойстве] Гео[логического] инст[итута]. Он предварительно переговорит с Архангельским сегодня. О переходе геохимии в Химическую группу.
Бах - вчера выступавший в Совете - неделю еще дрожал, боялся ареста - был близок с рядом арестованных (Речь идет о выступлении академика А. Н. Баха как старейшего депутата на открытии 1-й сессии Верховного Совета СССР 12. I. 1938).
Интересно, что Ф[ерсман] думает, что Калинин останется. Был бы я страшно удивлен: для чего тогда Ст[алину] наделать все это? Опереться на партию сейчас не может, на низы - может.
Дневники дрейфующей станции "Северный Полюс-1"
Эрнст Кренкель, 34 года, радист:
14 января.
Наше Управление сообщает, что норвежское общество изучения Арктики любезно предложило в случае необходимости пользоваться услугами радиостанции Мюгбухта. Рация находится на восточном берегу Гренландии на широте 73°29' Севернее ее несколько рыбацких хат. Это совсем рядом с нами, и мы ее скоро пройдем. Да, скоро попадем в обжитые места. Здесь карта уже заполнена промерами. Как ни хорошо в гостях, а дома, пожалуй, лучше.
Когда ж постранствуешь, воротишься домой,
И дым отечества нам сладок и приятен!..
Послал через Баренцбург записку на остров Ян-Майен. Прошу меня звать и слушать. Удивительные калеки наши радисты на баренцбургской станции. Неаккуратно являются в эфир на вызовы, передатчик у них плохо работает, туго соображают и не могут принимать латинскими буквами.
Рудольф просит сообщить, есть ли у нас медведи. У них все звери от ужаса разбежались. Охоты нет, ждут рассвета. Придется разочаровать. К сожалению, владыка полярных стран избегает почему-то заходить к нам в гости. Жаль, мы нажарили бы приятному гостю оладий на первосортном масле.
Лед молчит, но ведь каждую минуту он может проснуться. Компактно уложенные склады хорошо обтекаются ветром. За ними вырастают сугробы.
Наша льдина по-прежнему огромна. Сжатия открошили от нее только кусочки. Пожалуй, на льдине может разместиться целый городок, с зелеными бульварами, парками отдыха, аэродромами для посадки тяжелых самолетов и даже озерами для неутомимых яхтсменов (чуть большими, чем в Центральном парке культуры и отдыха имени Горького).
В призрачном лунном свете раздвигаются далеко-далеко склоны снежных холмов. Острые гребни торосов выглядят, как отроги могучих Кордильеров. Нереальная, сказочная обстановка. Пугливо звенят шаги.
И все же, даже застроив всю льдину, вряд ли удалось бы вместить здесь всех желающих «пожить на Северном полюсе и в его окрестностях.
На льдине - просторно, а в жилом доме - теснота. К ней привыкли. Все приспособлено для удобства жизни. Даже парусиновые койки, и те вытянулись точно по форме тел. На Большой Земле первое время будет трудно жить в непомерно больших комнатах, особенно - ходить по ним, не натыкаясь на разное барахло. Придется попросить на время отгородить какой-нибудь маленький, тесный закуток, чтобы постепенно привыкать к нормальной материковой жизни.
Когда задувает пурга и по крыше шелестит снег, приятно отлеживаться в спальном мешке. Потолок - дно койки Ширшова находится примерно в 10 сантиметрах от моего носа. Приятно нагретый волчий мех. Иногда проснешься и слышишь, как шаркают по сковородке ложки, подбирая горячую кашу.
Вы, читатель, не ели горячей каши на Северном полюсе. Жаль. Вы, очевидно, согласились бы с нами, что такая каша прекрасна даже на дрейфующей льдине.
Вечером узнали, что летчики Черевичный и Власов уже принимают на заводе два самолета Р-5. В Мурманск машины пойдут по железной дороге и там будут погружены на «Таймыр». Очевидно, дней через десять-пятнадцать «Таймыр» выйдет в море.
Погода плохая. Определения не было.
Иван Папанин, 43 года, начальник станции:
14 января.
Метет пурга. На материке в такую погоду, как говорится, хороший хозяин собаку на двор не выгонит, а нам пришлось сегодня выселить Веселого из тамбура. Это ему в наказание! Ночью он потихоньку добрался к маслу: на бруске видны следы его зубов. Мы решили не жалеть нашего пса и наказывать, не считаясь с тем, какая стоит погода. Ведь кормим мы его хорошо!
Все оделись, напились чаю. Кажется, в такую погоду нечего делать, но работа продолжалась: Женя проводил метеорологические наблюдения, проверял хронометры и занимался гравитационными измерениями, а Петрович начисто переписывал в тетрадь свои записи по гидрологическим работам. Я ходил осматривать лагерь. Вернулся мокрый: снег забился во все поры одежды. Долго стоял у входа в палатку, очищая одежду: у нас в палатке и без того много влаги.
Четвертые сутки мы не знаем своего местоположения. Облака повисли над нами, и сделать астрономическое определение невозможно.
Константин Измайлов, комсомольский активист 1920-х, плотник, стекольщик, счетовод, пьющий, 37 лет, безработный житель села Смоленское Бийского района Алтайского края впервые в Новосибирске у родственников:
14 января. Пятница. Новосибирск. Сегодня сильный мороз с ветром. День солнечный. Третий день живу в Новосибирске (Видимо, именно в эти дни Измайлов побывал в Новосибирском театральном училище и подал заявление о поступлении на учебу, но нигде в дневниках об этом не упомянул. Известно это из извещения о допущении к экзаменам от 29 мая 1938 г., которое Константин сохранил. В этом извещении сообщалось, что он допущен к испытаниям для поступления в театральное училище. Оно назначалось на 5 сентября 1938 г. Начало занятий 7 сентября. Общежитием и суточными на время испытания училище не обеспечивало. Ему предлагалось выслать медицинскую справку и фотокарточку). Утром ездил на трамвае на вокзал, справился о времени отхода поездов на Ачинск. Собираюсь с мамой к Нюрке в Березовскую МТС поехать. Настроение сегодня скверное. Чувствую себя очень плохо, хотя и живу в Новосибирске.
Днем опять ездил на трамвае в Закаменский район на базар. Купил три килограмма мяса. Цена на мясо на базаре: свинина 8 и 9 и 10 рублей, скотское - 6,7 и 8 рублей. На квартиру обратно приехал на автобусе. Слезал на Красном проспекте против Крайисполкома.
До 12 ночи был на спектакле в клубе им. Сталина. Смотрел пьесу Островского «Правда хорошо, а счастье лучше». Время провел неплохо. Большое пятиэтажное здание, а главное, хорошая и красивая обстановка, портреты, картины, статуи, чего я еще никогда в жизни не видел. На меня все это произвело хорошее впечатление. На квартиру пришел в 12 ночи.
Владимир Вернадский, академик, 74 года:
14 января. Утро. Москва.
Вчера работал над книгой.
Был Лазарев. Рассказывал о своей травле (Имеются в виду статья М. Дивильковского в журнале «Под знаменем марксизма» (1937. № 11-12. С. 215-216) и фельетон братьев Тур в газете «Известия» (27. XII. 1937), в которых в издевательской форме критиковалась работа П. П. Лазарева, посвященная экспериментальному исследованию влияния геофизических и метеорологических факторов на зрение и слух человека и опубликованная в «Докладах АН СССР» (1937. Т. XIV. № 5). Статьи представляли прямую угрозу научной деятельности П. П. Лазарева, поскольку содержали грозные политические обвинения. Приведем концовку статьи М. Дивильковского: «Это "произведение" акад. Лазарева на руку только фашистским мракобесам, выставляющим в качестве определяющей основы общественных явлений не социальные, а биологические и географические факторы. Руководство Академии наук должно серьезно заняться проверкой «научной деятельности» академика Лазарева». Еще более резкие формулировки присутствовали, согласно законам жанра, в фельетоне братьев Тур). Хотел видеться одновременно со мной и Ферсманом. Ф[ерсман] улизнул от немедленного свидания. Лаз[арев] подал записку в ЦИК. Чувствует себя нервно и отвратительно. Да еще болезнь.
Вечером у А. Е. Ферсм[ана]. Очень хорошо (беседовали). Об устр[ойстве] Гео[логического] инст[итута]. Он предварительно переговорит с Архангельским сегодня. О переходе геохимии в Химическую группу.
Бах - вчера выступавший в Совете - неделю еще дрожал, боялся ареста - был близок с рядом арестованных (Речь идет о выступлении академика А. Н. Баха как старейшего депутата на открытии 1-й сессии Верховного Совета СССР 12. I. 1938).
Интересно, что Ф[ерсман] думает, что Калинин останется. Был бы я страшно удивлен: для чего тогда Ст[алину] наделать все это? Опереться на партию сейчас не может, на низы - может.
Дневники дрейфующей станции "Северный Полюс-1"
Эрнст Кренкель, 34 года, радист:
14 января.
Наше Управление сообщает, что норвежское общество изучения Арктики любезно предложило в случае необходимости пользоваться услугами радиостанции Мюгбухта. Рация находится на восточном берегу Гренландии на широте 73°29' Севернее ее несколько рыбацких хат. Это совсем рядом с нами, и мы ее скоро пройдем. Да, скоро попадем в обжитые места. Здесь карта уже заполнена промерами. Как ни хорошо в гостях, а дома, пожалуй, лучше.
Когда ж постранствуешь, воротишься домой,
И дым отечества нам сладок и приятен!..
Послал через Баренцбург записку на остров Ян-Майен. Прошу меня звать и слушать. Удивительные калеки наши радисты на баренцбургской станции. Неаккуратно являются в эфир на вызовы, передатчик у них плохо работает, туго соображают и не могут принимать латинскими буквами.
Рудольф просит сообщить, есть ли у нас медведи. У них все звери от ужаса разбежались. Охоты нет, ждут рассвета. Придется разочаровать. К сожалению, владыка полярных стран избегает почему-то заходить к нам в гости. Жаль, мы нажарили бы приятному гостю оладий на первосортном масле.
Лед молчит, но ведь каждую минуту он может проснуться. Компактно уложенные склады хорошо обтекаются ветром. За ними вырастают сугробы.
Наша льдина по-прежнему огромна. Сжатия открошили от нее только кусочки. Пожалуй, на льдине может разместиться целый городок, с зелеными бульварами, парками отдыха, аэродромами для посадки тяжелых самолетов и даже озерами для неутомимых яхтсменов (чуть большими, чем в Центральном парке культуры и отдыха имени Горького).
В призрачном лунном свете раздвигаются далеко-далеко склоны снежных холмов. Острые гребни торосов выглядят, как отроги могучих Кордильеров. Нереальная, сказочная обстановка. Пугливо звенят шаги.
И все же, даже застроив всю льдину, вряд ли удалось бы вместить здесь всех желающих «пожить на Северном полюсе и в его окрестностях.
На льдине - просторно, а в жилом доме - теснота. К ней привыкли. Все приспособлено для удобства жизни. Даже парусиновые койки, и те вытянулись точно по форме тел. На Большой Земле первое время будет трудно жить в непомерно больших комнатах, особенно - ходить по ним, не натыкаясь на разное барахло. Придется попросить на время отгородить какой-нибудь маленький, тесный закуток, чтобы постепенно привыкать к нормальной материковой жизни.
Когда задувает пурга и по крыше шелестит снег, приятно отлеживаться в спальном мешке. Потолок - дно койки Ширшова находится примерно в 10 сантиметрах от моего носа. Приятно нагретый волчий мех. Иногда проснешься и слышишь, как шаркают по сковородке ложки, подбирая горячую кашу.
Вы, читатель, не ели горячей каши на Северном полюсе. Жаль. Вы, очевидно, согласились бы с нами, что такая каша прекрасна даже на дрейфующей льдине.
Вечером узнали, что летчики Черевичный и Власов уже принимают на заводе два самолета Р-5. В Мурманск машины пойдут по железной дороге и там будут погружены на «Таймыр». Очевидно, дней через десять-пятнадцать «Таймыр» выйдет в море.
Погода плохая. Определения не было.
Иван Папанин, 43 года, начальник станции:
14 января.
Метет пурга. На материке в такую погоду, как говорится, хороший хозяин собаку на двор не выгонит, а нам пришлось сегодня выселить Веселого из тамбура. Это ему в наказание! Ночью он потихоньку добрался к маслу: на бруске видны следы его зубов. Мы решили не жалеть нашего пса и наказывать, не считаясь с тем, какая стоит погода. Ведь кормим мы его хорошо!
Все оделись, напились чаю. Кажется, в такую погоду нечего делать, но работа продолжалась: Женя проводил метеорологические наблюдения, проверял хронометры и занимался гравитационными измерениями, а Петрович начисто переписывал в тетрадь свои записи по гидрологическим работам. Я ходил осматривать лагерь. Вернулся мокрый: снег забился во все поры одежды. Долго стоял у входа в палатку, очищая одежду: у нас в палатке и без того много влаги.
Четвертые сутки мы не знаем своего местоположения. Облака повисли над нами, и сделать астрономическое определение невозможно.