8 января 1918-го года в
дневниках.
Владимир Палей (28 декабря 1896 - 18 июля 1918), поэт, сын Великого князя Павла Александровича и Палей О. В.,21 год, Петроград:
Понедельник, 8 января 1918
Поехал в город с поездом 1.20. Видел трубача Молчанова, который плакался dans mon gilet. был у портного, у парикмахера, поехал к Марианне, у которой завтракали Шушаш и Надя Альбрехт, Кисловский, Мальцов и Барклай. Меня вызвал Saint-Sauveur. Lindlay передал ему неофициально, что из Тегерана дали знать о трудном положении Д., который сидит без гроша и просит поторопить высылку его денег из конторы. Обедали с Мальцовым и Барклаем у Контана, потом поехал с Марианной и Чертковым, где я долго читал стихи. Там был Андрик Толстой, и мы с Марианной завели «Hous of pomegranats». К часу вернулись на Морскую. Ночь была прямо весенняя, теплая и ясная. Дышалось полной грудью и хотелось счастья.
Мария Гагарина, графиня, 53 года:
Петроград. Приехала я сюда 5-го января. Ехала из Порхова, с Емел. Данил. Бабенко, через Псков, т. к. на Дно не было поезда. До Пскова ехали на площадке II кл., сидя на своих вещах, а после Пскова в III-м кл. с товарищами; хорошо, что удалось сесть в маленькое кондукторское отделение, где воздух был лучше. В день нашего приезда должно было открыться Учредительное Собрание; по этому случаю были устроены манифестации в честь Учред. Собран. Большевики стреляли в безоружных манифестантов и некоторых убили и ранили. Учредит. Собрание собралось в 5 ч. дня. Оно состояло исключительно из большевиков и соц.-револ., правее никто не смог явиться. Несмотря на это большинство было не у большевиков, выбрали председателем Чернова, кот., хотя и старался угодить большевикам, все же Учред. Собран. не спас, и оно было в ту же ночь разогнано.
Вчера в Мариинской больнице при смене караула были предательски убиты перевезенные туда из Крепости больные бывш. Министры Шингарев и Коковкин. Негодование против большевиков и их Красной Гвардии все растет, и завтра ожидается опять перестрелка между солдатами гарнизона и красногвардейцами и моряками. Советуют завтра на улицу не выходить.
Сегодня во время обеда пришел к нам Филоненко; он отпустил бороду и скрывается от большевиков, живет под чужим именем по фальшивому паспорту. Он уверяет, что через месяц настанет конец царства большевиков. Мне сдается, что он принимал участие в подготовке завтрашнего столкновения между войсками и красногвардейцами. Удивительно как этот человек изменился! Когда он был студентом политехникума и все первое время революции, он был ярым соц. революционером. Теперь он рвет и мечет против социалистов вообще и находит, что социализм совершенно не пригоден для России! А сколько он принес вреда тем, что, увлекаясь этим же социализмом, подвел ген. Корнилова в прошлом!
Михаил Пришвин, 44 года, Петроград (в заключении после ареста):
Камера, как Невский - нервна как улица: вчера узнали, что убиты Кокошкин и Шингарев - всех подавило: пессимистический приват-доцент Буш (и он неизбежно должен быть таким, потому что он только аналитик), и Михаил Иванович Успенский всегда, несмотря ни на что, будет оптимистом, потому что лик одной иконы стоит за ним, а у Чернова Pterotrochea с хоботком. Учетчики-передовики гложут кость, а хроникеры пишут письма родным. Среди хроникеров выделяется один (нарисовать его - за обедом, за бутербродами), он нахален, у него огромная воля, потому что его родители, когда он родился, признали, что он больше их, и потом, когда у него родились дети, он отдал свою волю им. Текущий момент и красные чернила.
- Мы идем к Интернационалу, не Ленинским путем, но идем!
- Рассыпанная Азия, Индия будет самостоятельным Государством, и вот вам Интернационал.
Капитан Аки
Корректор Капитанаки - грек, пострадал за свою фамилию, которую комиссары поняли: Капитан Аки.
Солдаты-литовцы после разгона Учредительного Собрания стали на караул и, увидав сегодня нас, буржуев, стали хохотать, один не смеялся и, закатив белки вверх, с белыми глазами изображал важность власти, другой, маленький, прыскал-прыскал.
А они всё разговаривали:
- Интеллигенция была разбита еще до революции, помните «Вехи»: революционная интеллигенция не имела опоры в духе народа и должна была пробавляться исключительно демагогией.
Деликатный человек Сергей Георгиевич Руч неожиданно для себя сказал члену Учредительного Собрания Гуковскому:
- Что теперь землю и волю - вот уже воля есть, и теперь земля!
И сконфузился. А за него продолжали:
- Только наоборот, вы говорили «земля и воля», а вам говорят: сначала воля, а потом земля.
Говорят: «На волю!» А куда? Есть нечего, заработка нет.
Чиновник засушенный, озлобленный только на то, что он лишился всего, и не может это перейти.
Поздно вечером, когда все улеглись спать и курить можно только стоя у решетки, подошел смотритель и стал говорить об Израиле, что очень все сходится:
- Пробовал рассказать это солдатам - куда! Слушать не хотят.
Мы живем как на вулкане: вот-вот взбунтуются уголовные, которые хотят нам задать в отместку за обеды Красного Креста. Вторая лавина, готовая двинуться, - сыпной тиф.
Староста, Петр Афанасьевич Лохвицкий, холостяк, любитель гигиены и гимнастик по системе Мюллера - единственный из всех русских, умевший проделать весь курс, заботится о порядке и с 6-ти часов начинает будить дежурных, и они, встав, начинают резать хлеб и делать бутерброды. Встающие одни направляются к параше, другие к умывальнику. В половине 8-го все встали, и открывается форточка. Старосте забота, как бы не нарушился порядок - и не стало бы как в анархической камере: там игра в карты и, когда не хватает чего, - мольбы у нас.
Алексей Ремизов, писатель, 40 лет, Петроград:
8.I. Елку не разобрали. Стоит не осыпается. Были вчера Добронравов и Замятин.
Никита Окунев, 49 лет, служащий пароходства "Самолёт", Москва%
В Москве 5-го января была назначена мирная демонстрация в защиту Учредительного Собрания, но накануне еще - Муралов издал приказ разгонять демонстрантов даже вооруженной силой. Так оно и вышло - в собравшиеся толпы стреляли, где холостыми, где настоящими зарядами. Без кровопролития опять не обошлось, жертвы были, но откуда узнать - сколько их? выходили только «Социал-демократ» да «Известия с. и р. д.», а 7-го и сегодня и их не было.
По «Новой жизни» от 6-го числа видно, что Учредительное Собрание было открыто 5-го числа председателем Ц.И.К.с.с. и р.д. Свердловым, огласившим декларацию Совета народных комиссаров, которой требовалось признание их власти и утверждение декретов. Председателем Учредительного Собрания выбран В. М. Чернов, получивший 244 голоса, кандидатка большевиков № Спиридонова получила 163 голоса. Улицы, ведущие к Таврическому дворцу, были забаррикадированы и оцеплены. Мирные демонстрации в честь Учред. Собр. подвергались и там расстрелу со стороны красногвардейцев и советских войск. Убитых, по сведениям «Новой жизни», 15 чел., раненых около 100.
Об окончании 1-го заседания Учред. Собр. ничего пока неизвестно. «По техническим причинам мы не имеем возможности дать окончание заседания», так сказано в «Новой жизни». Вероятно, случилось самое скверное - Учред. Собр. разогнано, ибо там в большинстве оказались эсеры, признанные теперь тоже «контрреволюционерами».
Метко сказала в Петрограде солдатка старику-большевику, кричавшему против Учред. Собр.: «Ты, дед, шкурник, ибо теперь выгодно быть большевиком.»
Советами нар. комиссаров получены официальные сведения, что кроме японских крейсеров во Владивостокский порт вошел английский крейсер.
Учрежден еще какой-то «Чрезвычайный военный штаб» - «для защиты власти советов от всех покушений контрреволюционных сил». Начальником штаба Ф. Никонов.
В Москве вчера и сегодня ходят самые тягостные слухи о Петроградских событиях. Говорят об убийстве солдатами-большевиками Шингарева и Кокошкина. Говорят о том, что 5-го, 6-го, 7-го и сегодня в Петрограде стрельба, стычки и вообще грандиозная междуусобица. Ждут, что и в Москву перекинется этот ужас. Что делать? Да будет на все воля Божья!
Алексей Орешников, 62 года, сотрудник Исторического музея, Москва:
Вчерашняя стрельба была результатом столкновения красногвардейцев с офицерами около дома Найденовых у Высокого моста (Дом московских купцов Найденовых у Высокого моста через Яузу - знаменитая усадьба «Высокие горы», построенная в 1820-х годах по проекту архитектора Д. Жилярди для князей Гагариных.); убито якобы 2 красногвардейца, а с другой стороны - не знаю. По слухам, в Петрограде убиты матросами Шингарев, Кокошкин, и, будто бы, Церетели и Чернов. В Музей заходил Н.П. Лихачев. От вдовы Лёвенстима в Музей прислана часть коллекции медалей. Из Щукинского музея украли перед Новым годом 2 старых небольших колокола (пудов по 25). В селе Борисове, близ Царицына (под Москвой), какой-то солдат выстрелил в местного священника, выходившего из храма, ранил его, к счастью, только в руку. Всюду кровь и кровь! Полная анархия!
Юрий Готье, историк, академик, 44 года, директор Румянцевского музея, Москва:
Убийство Кокошкина и Шингарева, увы, подтвердилось; остальные слухи об убийствах - нет. Бедный всенародный кабак распущен после суток существования; да и зачем было существовать этому кабаку, когда вся Россия - кабак в прямом и переносном смысле. Грустные вести из Загранья. 28 декабря пьяные граждане Запрудья ворвались к нам в дом и унесли два ружья [далее зачеркнуто: Влад. Влад.] брата. Начало положено; остальное пойдет по проторенной тропе. Грустно, хотя я и ожидал этого; грустно, что не придется жить в русской деревне, что Володю не придется воспитать на родной природе.
Завтра ждут большевической манифестации, запасаются провизией, ожидая нового московского осадного сиденья. Как трагично умер Кокошкин; погиб в день существования того самого учредительного собрания, закон о котором писал; и это символ погибшей России и неудачи ее революции. Забастовка банков продолжается; начинает портиться городской водопровод - быть может, это последствие забастовки инженеров? Грустью веяло от рассуждений профессоров на совете; в клиниках решили принять пожертвование от раненых или от кого-то стоящего за ними (большевическая управа?) для поддержания на некоторое время госпиталя; от Екатерининской больницы - отступились вовсе; большевическое правительство решили игнорировать, т. е. не переписываться с ним; это, пожалуй, и верно, потому что, если оно укрепится, оно все равно университеты погубит, но все же все разговоры о том, писать или не писать бумаги Луначарскому, - это сплошное показывание кукиша в кармане.
Александр Бенуа, художник, основатель объединения "Мир искусства", 47 лет, Петроград:
Понедельник. Кока пошел в гимназию, но тотчас же вернулся. Там, впрочем, еще не решено, будет ли продолжаться забастовка. Разнесся слух об убийстве Гоца и Церетели. Газет нет. Кока и Леля подняли при Акице вопрос, почему снова мое имя значится на афишах среди сотрудников «Новой жизни». Акица, до сих пор ничего о том не знавшая (не хотелось ее зря тревожить), приняла это сообщение совершенно спокойно и не советует писать Тихонову, так как этим дела все равно не поправишь, а я себе только наживу еще лишних врагов. Вполне согласен с ней. Тут же я воспользовался случаем, чтоб вообще пожаловаться на свою судьбу, - в частности, на те свои поступки, которые я совершал не столько по свободному убеждению, сколько поддавшись влиянию других или целой среды. Насколько, например, мое положение было бы сейчас и проще, и достойнее, если бы я не выступал в «Новой жизни», - выступил же я в ней, в значительной степени понуждаемый внезапно проснувшимся во мне революционным энтузиазмом, охватившим тогда все наше окружение и затем очень скоро испарившимся.
Главная тревога сегодняшнего дня: приказ об очистке снега, расклеенный по всему городу и вменяющий домовым комитетам, под контролем и понуждением полковых комитетов, составить наряды для производства работ. Призванными считаются все трудоспособные от 18 до 50 лет. Устрашающий смысл такой меры очевиден. Это начало исполнения целого плана, задуманного людьми, которые ни перед чем не остановятся, чтоб добиться своего. Под этим еще и желание излить свои накопившиеся годами подполья чувства. По кухонным сведениям, у нас в доме уже готовятся списки, но к нам лично за справками пока не обращались. Я уверен, что юркий студентик, который на заседаниях проявлял наибольшую дерзость и вместе с шерстяным торговцем Фюрстером настаивал на несении всеми ночной сторожевой службы (не злой человек, но несомненный дурак), уже проставил мое имя в качестве «капиталиста». Акица главным образом встревожена за Лелю, как бы и ее, несмотря на ее болезненное состояние, не погнали сгребать снег. Она уже поговаривает, что сама поедет к Луначарскому. Авось, однако, и эта чаша минует! Пока что наступила оттепель, и началось естественное таяние снега. Под вечер стало до странности тепло. Вместе с тем так скользко, что по панелям совершенно нельзя ходить, и все пешее движение происходит посреди улицы.
Общее настроение, насколько можно судить по разным признакам, скверное. В трамвае с удвоенной силой возобновились общие споры. Снова слышатся слова: «немецкие деньги», «немецкие агенты» и т.п. И тут же из тех же уст: «Немцы очень умные люди, немцы знают, что делают». Или свирепые (и даже «кровожадные») обвинения во всех бедах - «буржуев». Общее недовольство объясняется тем, что фактические продовольственные условия становятся все тяжелее, и до поры до времени они едва ли поправимы. Сегодня дали на нас семерых 2 фунта хлеба, завтра, говорят, дадут всего 1 фунт.
В театрах, тем не менее, работа продолжается, и как раз швальные мастерские главным образом заняты «Петрушкой». При этом, однако, бедная главная закройщица, неутомимо усердная Александра Федоровна, чуть не плачет - такая во всем неразбериха. У всегда такого «покорного» главного портного Павлова пошли истерики. Исчезновение всякого начальства исполняет каждого низшего служащего психологией ответственности перед чем-то туманным и все же грозным. Кстати сказать, невозможность покупать новые роскошные материалы (напр., парчу для шугаев моим «кормилицам») заставляет обращаться к прежним великолепиям и пороть роскошные одеяния, ходившие на сцене двадцать и тридцать лет назад. Но какая это возня!
Фокин торопит с пересылкой моих рисунков костюмов (или копий с них), уже шведский посланник ждет меня с ними. А тут слух в вечерних газетах - об осложнениях как раз со Швецией! Только этого недоставало.
Заседание выставочного комитета «Мира искусства» происходило на сей раз у Нотгафта. У его жены на днях скончалась в Париже мать, а она сама имеет очень нездоровый вид... Милейший добряк Федор Федорович бодрится, но все же он как-то осел, приуныл (и при этом пуще прежнего возмущается «немецким засильем» - положительно больше всего стараются в этом смысле как раз наши русские немцы, - очевидно, из желания снять всякое подозрение, что они этому засилью потворствуют). Ужасно тревожит всех таких причастных к биржевым кругам людей то, что денег в обращении становится все меньше и меньше!
Однако Борис Григорьев привез из Москвы сведения, что там, напротив, «капиталисты», чуя готовящуюся беду, успели вынуть из банков огромные массы денег и платят художникам наличными. Так, Жуковский продал сразу на 950 тыс. рублей. - Браз сообщил, что его тесть Ландегоф на днях покидает Россию вместе с другими членами финансовой делегации. Им-де тут нечего больше делать! Из-за бестолочи русских представителей переговоры все еще вертятся вокруг вопросов о пленных, о корреспонденции и т.п. Остаются тут только субалтерны - именно для подобных дел. На днях пришло к Ландегофу требование от Кюльмана сообщить полный список финансовых предложений, и Ландегофу пришлось ему ответить, что до каких-либо серьезных финансовых разговоров дело вообще не доходило, да и неизвестно, когда дойдет. Русские делегаты до того невежественны, что приходится им растолковывать самые обыкновенные термины банковского дела; так, напр., на выяснение вопроса поручительства на днях ушел целый день. Вообще же, Ландегоф в ужасе от нашего финансового положения и думает, что дело фатально должно кончиться вмешательством «культурных» государств, которых-де примирит общая опасность. Этому я никак не верю. Благоразумие давно отлетело от всех «культурных» государств. Нотгафт, со слов на днях приехавшего французского офицера, говорит, будто в Париже царит такое убеждение, «что война только теперь начинается и не кончится раньше трех-четырех лет!..»
Заседание «Мира искусства» происходило во мраке при двух свечах. Сначала порешили, что выставка должна состояться (подсчет показал, что она обещает, несмотря на отсутствие многих членов, быть интересной). После того занялись, главным образом, проектами нового устройства Академии художеств. Я поделился своей критикой, и все, кроме Петрова-Водкина, согласились с ней. Карев - удивительный тупица: придрался к самой «неправомочности» нынешней Академии заниматься проектом о своей реформе (сколько ныне расплодилось таких доморощенных «крючков общественности»!). А.И Таманов не удостоил явиться. А.П. Остроумова мечет гром и молнии за выставку, - очевидно, ей очень нужны деньги, и она надеется продать кое-что (ее Сергей Васильевич совсем приуныл - ведь его доходы с окончанием войны страшно оскудели). На посмертной выставке Обера никто не настаивал. Чехонин снова запел песенку о руководстве кустарным делом и, несмотря на свое активное (но как будто уже забытое) эсерство, спелся насчет этого с новым большевистским начальством в Министерстве земледелия. Я ему рекомендовал устройство художественного совета (М-во идет навстречу всяким реформам и готово на такое чисто народное дело ассигновать миллионы), однако с непременным привлечением представителей с мест1. Он же мечтает именно о руководстве, о насаждении вкуса и мастерства свыше. Крайне характерно - для народника эта тенденция переделывать народ на свой лад!
Наши девочки были сегодня в первый раз на вновь открывшихся в Академии «вечерних набросках». Под этим какие-то романы. У всех трех (у Ати, Лели и Нади). От Дурасовой очень милое, задушевное письмо, но я в затруднении, что отвечать. Все это, связанное с Художественным театром, «давно минувшее». Она ожидает младенца, но едва ли это ей поможет утвердить свою позицию в театре. Ведь тамошние тупицы так и не поняли, что она собой представляет.
Упразднен Сенат... Сенаторы как будто «не саботировали», но они и не признали нового правительства. Бедный мой кузен Сережа выброшен на улицу.
Владимир Палей (28 декабря 1896 - 18 июля 1918), поэт, сын Великого князя Павла Александровича и Палей О. В.,21 год, Петроград:
Понедельник, 8 января 1918
Поехал в город с поездом 1.20. Видел трубача Молчанова, который плакался dans mon gilet. был у портного, у парикмахера, поехал к Марианне, у которой завтракали Шушаш и Надя Альбрехт, Кисловский, Мальцов и Барклай. Меня вызвал Saint-Sauveur. Lindlay передал ему неофициально, что из Тегерана дали знать о трудном положении Д., который сидит без гроша и просит поторопить высылку его денег из конторы. Обедали с Мальцовым и Барклаем у Контана, потом поехал с Марианной и Чертковым, где я долго читал стихи. Там был Андрик Толстой, и мы с Марианной завели «Hous of pomegranats». К часу вернулись на Морскую. Ночь была прямо весенняя, теплая и ясная. Дышалось полной грудью и хотелось счастья.
Мария Гагарина, графиня, 53 года:
Петроград. Приехала я сюда 5-го января. Ехала из Порхова, с Емел. Данил. Бабенко, через Псков, т. к. на Дно не было поезда. До Пскова ехали на площадке II кл., сидя на своих вещах, а после Пскова в III-м кл. с товарищами; хорошо, что удалось сесть в маленькое кондукторское отделение, где воздух был лучше. В день нашего приезда должно было открыться Учредительное Собрание; по этому случаю были устроены манифестации в честь Учред. Собран. Большевики стреляли в безоружных манифестантов и некоторых убили и ранили. Учредит. Собрание собралось в 5 ч. дня. Оно состояло исключительно из большевиков и соц.-револ., правее никто не смог явиться. Несмотря на это большинство было не у большевиков, выбрали председателем Чернова, кот., хотя и старался угодить большевикам, все же Учред. Собран. не спас, и оно было в ту же ночь разогнано.
Вчера в Мариинской больнице при смене караула были предательски убиты перевезенные туда из Крепости больные бывш. Министры Шингарев и Коковкин. Негодование против большевиков и их Красной Гвардии все растет, и завтра ожидается опять перестрелка между солдатами гарнизона и красногвардейцами и моряками. Советуют завтра на улицу не выходить.
Сегодня во время обеда пришел к нам Филоненко; он отпустил бороду и скрывается от большевиков, живет под чужим именем по фальшивому паспорту. Он уверяет, что через месяц настанет конец царства большевиков. Мне сдается, что он принимал участие в подготовке завтрашнего столкновения между войсками и красногвардейцами. Удивительно как этот человек изменился! Когда он был студентом политехникума и все первое время революции, он был ярым соц. революционером. Теперь он рвет и мечет против социалистов вообще и находит, что социализм совершенно не пригоден для России! А сколько он принес вреда тем, что, увлекаясь этим же социализмом, подвел ген. Корнилова в прошлом!
Михаил Пришвин, 44 года, Петроград (в заключении после ареста):
Камера, как Невский - нервна как улица: вчера узнали, что убиты Кокошкин и Шингарев - всех подавило: пессимистический приват-доцент Буш (и он неизбежно должен быть таким, потому что он только аналитик), и Михаил Иванович Успенский всегда, несмотря ни на что, будет оптимистом, потому что лик одной иконы стоит за ним, а у Чернова Pterotrochea с хоботком. Учетчики-передовики гложут кость, а хроникеры пишут письма родным. Среди хроникеров выделяется один (нарисовать его - за обедом, за бутербродами), он нахален, у него огромная воля, потому что его родители, когда он родился, признали, что он больше их, и потом, когда у него родились дети, он отдал свою волю им. Текущий момент и красные чернила.
- Мы идем к Интернационалу, не Ленинским путем, но идем!
- Рассыпанная Азия, Индия будет самостоятельным Государством, и вот вам Интернационал.
Капитан Аки
Корректор Капитанаки - грек, пострадал за свою фамилию, которую комиссары поняли: Капитан Аки.
Солдаты-литовцы после разгона Учредительного Собрания стали на караул и, увидав сегодня нас, буржуев, стали хохотать, один не смеялся и, закатив белки вверх, с белыми глазами изображал важность власти, другой, маленький, прыскал-прыскал.
А они всё разговаривали:
- Интеллигенция была разбита еще до революции, помните «Вехи»: революционная интеллигенция не имела опоры в духе народа и должна была пробавляться исключительно демагогией.
Деликатный человек Сергей Георгиевич Руч неожиданно для себя сказал члену Учредительного Собрания Гуковскому:
- Что теперь землю и волю - вот уже воля есть, и теперь земля!
И сконфузился. А за него продолжали:
- Только наоборот, вы говорили «земля и воля», а вам говорят: сначала воля, а потом земля.
Говорят: «На волю!» А куда? Есть нечего, заработка нет.
Чиновник засушенный, озлобленный только на то, что он лишился всего, и не может это перейти.
Поздно вечером, когда все улеглись спать и курить можно только стоя у решетки, подошел смотритель и стал говорить об Израиле, что очень все сходится:
- Пробовал рассказать это солдатам - куда! Слушать не хотят.
Мы живем как на вулкане: вот-вот взбунтуются уголовные, которые хотят нам задать в отместку за обеды Красного Креста. Вторая лавина, готовая двинуться, - сыпной тиф.
Староста, Петр Афанасьевич Лохвицкий, холостяк, любитель гигиены и гимнастик по системе Мюллера - единственный из всех русских, умевший проделать весь курс, заботится о порядке и с 6-ти часов начинает будить дежурных, и они, встав, начинают резать хлеб и делать бутерброды. Встающие одни направляются к параше, другие к умывальнику. В половине 8-го все встали, и открывается форточка. Старосте забота, как бы не нарушился порядок - и не стало бы как в анархической камере: там игра в карты и, когда не хватает чего, - мольбы у нас.
Алексей Ремизов, писатель, 40 лет, Петроград:
8.I. Елку не разобрали. Стоит не осыпается. Были вчера Добронравов и Замятин.
Никита Окунев, 49 лет, служащий пароходства "Самолёт", Москва%
В Москве 5-го января была назначена мирная демонстрация в защиту Учредительного Собрания, но накануне еще - Муралов издал приказ разгонять демонстрантов даже вооруженной силой. Так оно и вышло - в собравшиеся толпы стреляли, где холостыми, где настоящими зарядами. Без кровопролития опять не обошлось, жертвы были, но откуда узнать - сколько их? выходили только «Социал-демократ» да «Известия с. и р. д.», а 7-го и сегодня и их не было.
По «Новой жизни» от 6-го числа видно, что Учредительное Собрание было открыто 5-го числа председателем Ц.И.К.с.с. и р.д. Свердловым, огласившим декларацию Совета народных комиссаров, которой требовалось признание их власти и утверждение декретов. Председателем Учредительного Собрания выбран В. М. Чернов, получивший 244 голоса, кандидатка большевиков № Спиридонова получила 163 голоса. Улицы, ведущие к Таврическому дворцу, были забаррикадированы и оцеплены. Мирные демонстрации в честь Учред. Собр. подвергались и там расстрелу со стороны красногвардейцев и советских войск. Убитых, по сведениям «Новой жизни», 15 чел., раненых около 100.
Об окончании 1-го заседания Учред. Собр. ничего пока неизвестно. «По техническим причинам мы не имеем возможности дать окончание заседания», так сказано в «Новой жизни». Вероятно, случилось самое скверное - Учред. Собр. разогнано, ибо там в большинстве оказались эсеры, признанные теперь тоже «контрреволюционерами».
Метко сказала в Петрограде солдатка старику-большевику, кричавшему против Учред. Собр.: «Ты, дед, шкурник, ибо теперь выгодно быть большевиком.»
Советами нар. комиссаров получены официальные сведения, что кроме японских крейсеров во Владивостокский порт вошел английский крейсер.
Учрежден еще какой-то «Чрезвычайный военный штаб» - «для защиты власти советов от всех покушений контрреволюционных сил». Начальником штаба Ф. Никонов.
В Москве вчера и сегодня ходят самые тягостные слухи о Петроградских событиях. Говорят об убийстве солдатами-большевиками Шингарева и Кокошкина. Говорят о том, что 5-го, 6-го, 7-го и сегодня в Петрограде стрельба, стычки и вообще грандиозная междуусобица. Ждут, что и в Москву перекинется этот ужас. Что делать? Да будет на все воля Божья!
Алексей Орешников, 62 года, сотрудник Исторического музея, Москва:
Вчерашняя стрельба была результатом столкновения красногвардейцев с офицерами около дома Найденовых у Высокого моста (Дом московских купцов Найденовых у Высокого моста через Яузу - знаменитая усадьба «Высокие горы», построенная в 1820-х годах по проекту архитектора Д. Жилярди для князей Гагариных.); убито якобы 2 красногвардейца, а с другой стороны - не знаю. По слухам, в Петрограде убиты матросами Шингарев, Кокошкин, и, будто бы, Церетели и Чернов. В Музей заходил Н.П. Лихачев. От вдовы Лёвенстима в Музей прислана часть коллекции медалей. Из Щукинского музея украли перед Новым годом 2 старых небольших колокола (пудов по 25). В селе Борисове, близ Царицына (под Москвой), какой-то солдат выстрелил в местного священника, выходившего из храма, ранил его, к счастью, только в руку. Всюду кровь и кровь! Полная анархия!
Юрий Готье, историк, академик, 44 года, директор Румянцевского музея, Москва:
Убийство Кокошкина и Шингарева, увы, подтвердилось; остальные слухи об убийствах - нет. Бедный всенародный кабак распущен после суток существования; да и зачем было существовать этому кабаку, когда вся Россия - кабак в прямом и переносном смысле. Грустные вести из Загранья. 28 декабря пьяные граждане Запрудья ворвались к нам в дом и унесли два ружья [далее зачеркнуто: Влад. Влад.] брата. Начало положено; остальное пойдет по проторенной тропе. Грустно, хотя я и ожидал этого; грустно, что не придется жить в русской деревне, что Володю не придется воспитать на родной природе.
Завтра ждут большевической манифестации, запасаются провизией, ожидая нового московского осадного сиденья. Как трагично умер Кокошкин; погиб в день существования того самого учредительного собрания, закон о котором писал; и это символ погибшей России и неудачи ее революции. Забастовка банков продолжается; начинает портиться городской водопровод - быть может, это последствие забастовки инженеров? Грустью веяло от рассуждений профессоров на совете; в клиниках решили принять пожертвование от раненых или от кого-то стоящего за ними (большевическая управа?) для поддержания на некоторое время госпиталя; от Екатерининской больницы - отступились вовсе; большевическое правительство решили игнорировать, т. е. не переписываться с ним; это, пожалуй, и верно, потому что, если оно укрепится, оно все равно университеты погубит, но все же все разговоры о том, писать или не писать бумаги Луначарскому, - это сплошное показывание кукиша в кармане.
Александр Бенуа, художник, основатель объединения "Мир искусства", 47 лет, Петроград:
Понедельник. Кока пошел в гимназию, но тотчас же вернулся. Там, впрочем, еще не решено, будет ли продолжаться забастовка. Разнесся слух об убийстве Гоца и Церетели. Газет нет. Кока и Леля подняли при Акице вопрос, почему снова мое имя значится на афишах среди сотрудников «Новой жизни». Акица, до сих пор ничего о том не знавшая (не хотелось ее зря тревожить), приняла это сообщение совершенно спокойно и не советует писать Тихонову, так как этим дела все равно не поправишь, а я себе только наживу еще лишних врагов. Вполне согласен с ней. Тут же я воспользовался случаем, чтоб вообще пожаловаться на свою судьбу, - в частности, на те свои поступки, которые я совершал не столько по свободному убеждению, сколько поддавшись влиянию других или целой среды. Насколько, например, мое положение было бы сейчас и проще, и достойнее, если бы я не выступал в «Новой жизни», - выступил же я в ней, в значительной степени понуждаемый внезапно проснувшимся во мне революционным энтузиазмом, охватившим тогда все наше окружение и затем очень скоро испарившимся.
Главная тревога сегодняшнего дня: приказ об очистке снега, расклеенный по всему городу и вменяющий домовым комитетам, под контролем и понуждением полковых комитетов, составить наряды для производства работ. Призванными считаются все трудоспособные от 18 до 50 лет. Устрашающий смысл такой меры очевиден. Это начало исполнения целого плана, задуманного людьми, которые ни перед чем не остановятся, чтоб добиться своего. Под этим еще и желание излить свои накопившиеся годами подполья чувства. По кухонным сведениям, у нас в доме уже готовятся списки, но к нам лично за справками пока не обращались. Я уверен, что юркий студентик, который на заседаниях проявлял наибольшую дерзость и вместе с шерстяным торговцем Фюрстером настаивал на несении всеми ночной сторожевой службы (не злой человек, но несомненный дурак), уже проставил мое имя в качестве «капиталиста». Акица главным образом встревожена за Лелю, как бы и ее, несмотря на ее болезненное состояние, не погнали сгребать снег. Она уже поговаривает, что сама поедет к Луначарскому. Авось, однако, и эта чаша минует! Пока что наступила оттепель, и началось естественное таяние снега. Под вечер стало до странности тепло. Вместе с тем так скользко, что по панелям совершенно нельзя ходить, и все пешее движение происходит посреди улицы.
Общее настроение, насколько можно судить по разным признакам, скверное. В трамвае с удвоенной силой возобновились общие споры. Снова слышатся слова: «немецкие деньги», «немецкие агенты» и т.п. И тут же из тех же уст: «Немцы очень умные люди, немцы знают, что делают». Или свирепые (и даже «кровожадные») обвинения во всех бедах - «буржуев». Общее недовольство объясняется тем, что фактические продовольственные условия становятся все тяжелее, и до поры до времени они едва ли поправимы. Сегодня дали на нас семерых 2 фунта хлеба, завтра, говорят, дадут всего 1 фунт.
В театрах, тем не менее, работа продолжается, и как раз швальные мастерские главным образом заняты «Петрушкой». При этом, однако, бедная главная закройщица, неутомимо усердная Александра Федоровна, чуть не плачет - такая во всем неразбериха. У всегда такого «покорного» главного портного Павлова пошли истерики. Исчезновение всякого начальства исполняет каждого низшего служащего психологией ответственности перед чем-то туманным и все же грозным. Кстати сказать, невозможность покупать новые роскошные материалы (напр., парчу для шугаев моим «кормилицам») заставляет обращаться к прежним великолепиям и пороть роскошные одеяния, ходившие на сцене двадцать и тридцать лет назад. Но какая это возня!
Фокин торопит с пересылкой моих рисунков костюмов (или копий с них), уже шведский посланник ждет меня с ними. А тут слух в вечерних газетах - об осложнениях как раз со Швецией! Только этого недоставало.
Заседание выставочного комитета «Мира искусства» происходило на сей раз у Нотгафта. У его жены на днях скончалась в Париже мать, а она сама имеет очень нездоровый вид... Милейший добряк Федор Федорович бодрится, но все же он как-то осел, приуныл (и при этом пуще прежнего возмущается «немецким засильем» - положительно больше всего стараются в этом смысле как раз наши русские немцы, - очевидно, из желания снять всякое подозрение, что они этому засилью потворствуют). Ужасно тревожит всех таких причастных к биржевым кругам людей то, что денег в обращении становится все меньше и меньше!
Однако Борис Григорьев привез из Москвы сведения, что там, напротив, «капиталисты», чуя готовящуюся беду, успели вынуть из банков огромные массы денег и платят художникам наличными. Так, Жуковский продал сразу на 950 тыс. рублей. - Браз сообщил, что его тесть Ландегоф на днях покидает Россию вместе с другими членами финансовой делегации. Им-де тут нечего больше делать! Из-за бестолочи русских представителей переговоры все еще вертятся вокруг вопросов о пленных, о корреспонденции и т.п. Остаются тут только субалтерны - именно для подобных дел. На днях пришло к Ландегофу требование от Кюльмана сообщить полный список финансовых предложений, и Ландегофу пришлось ему ответить, что до каких-либо серьезных финансовых разговоров дело вообще не доходило, да и неизвестно, когда дойдет. Русские делегаты до того невежественны, что приходится им растолковывать самые обыкновенные термины банковского дела; так, напр., на выяснение вопроса поручительства на днях ушел целый день. Вообще же, Ландегоф в ужасе от нашего финансового положения и думает, что дело фатально должно кончиться вмешательством «культурных» государств, которых-де примирит общая опасность. Этому я никак не верю. Благоразумие давно отлетело от всех «культурных» государств. Нотгафт, со слов на днях приехавшего французского офицера, говорит, будто в Париже царит такое убеждение, «что война только теперь начинается и не кончится раньше трех-четырех лет!..»
Заседание «Мира искусства» происходило во мраке при двух свечах. Сначала порешили, что выставка должна состояться (подсчет показал, что она обещает, несмотря на отсутствие многих членов, быть интересной). После того занялись, главным образом, проектами нового устройства Академии художеств. Я поделился своей критикой, и все, кроме Петрова-Водкина, согласились с ней. Карев - удивительный тупица: придрался к самой «неправомочности» нынешней Академии заниматься проектом о своей реформе (сколько ныне расплодилось таких доморощенных «крючков общественности»!). А.И Таманов не удостоил явиться. А.П. Остроумова мечет гром и молнии за выставку, - очевидно, ей очень нужны деньги, и она надеется продать кое-что (ее Сергей Васильевич совсем приуныл - ведь его доходы с окончанием войны страшно оскудели). На посмертной выставке Обера никто не настаивал. Чехонин снова запел песенку о руководстве кустарным делом и, несмотря на свое активное (но как будто уже забытое) эсерство, спелся насчет этого с новым большевистским начальством в Министерстве земледелия. Я ему рекомендовал устройство художественного совета (М-во идет навстречу всяким реформам и готово на такое чисто народное дело ассигновать миллионы), однако с непременным привлечением представителей с мест1. Он же мечтает именно о руководстве, о насаждении вкуса и мастерства свыше. Крайне характерно - для народника эта тенденция переделывать народ на свой лад!
Наши девочки были сегодня в первый раз на вновь открывшихся в Академии «вечерних набросках». Под этим какие-то романы. У всех трех (у Ати, Лели и Нади). От Дурасовой очень милое, задушевное письмо, но я в затруднении, что отвечать. Все это, связанное с Художественным театром, «давно минувшее». Она ожидает младенца, но едва ли это ей поможет утвердить свою позицию в театре. Ведь тамошние тупицы так и не поняли, что она собой представляет.
Упразднен Сенат... Сенаторы как будто «не саботировали», но они и не признали нового правительства. Бедный мой кузен Сережа выброшен на улицу.