6 января 1998 года

[vazart]

Два стихотворения, Лев Лосев, Юрий Кублановский

НОРВИЧ, 1987-1997

Жертва козней собеса, маразма, невроза
в сальном ватнике цвета «пыльная роза»,
с рюкзаком за спиной, полным грязного хлама,
в знойный полдень проходит под окном моим дама.
Так задумчиво, что и жара ей не в тягость.
Десять лет (т. е. лет - с июня по август)
после утренних лекций под окном ровно в полдень
наблюдал я цветочек этот Господень.
Будь я Зощенкой, Шварцем или Олешей,
я б сумел прочитать в этой всаднице пешей,
в этом ангеле, бледном от серого пота,
сладкозвучный оракул: «Нищета есть свобода».
Только где те писатели? где тот оракул?
где то чтение знаков? где тот кот, что наплакал
веры? Нету. Писатели тихо скончались.
Вместе с ними религия, психоанализ,
символизм и вермонтская летняя школа.
Лишь осталась картина, на манер протокола -
занесенная в память: «Я и старая дама».
Обрамляет картину белая рама
от упавшего в прошлое чужого окна.
И другая картина пока не видна.

6 января 1998, Лев Лосев

ПОСЛЕ ВОЙНЫ МИРОВ

Сто лет назад не смог проснуться
             среди зимы.
              Напрасно мурка возле блюдца…
             Вот так и мы.

1
Когда всё белое,
весь мир как целое
еще белей.
Вдруг льды с прорехами,
скрипя, поехали
вдоль поймы всей.
Тылы глубокие,
боры высокие
и - рубежи.
Коль мы на практике
одни в галактике,
так и скажи.

2
После войны миров,
крепких - по Морзе - слов
больше с врагом не знаемся.
Там за холмом в снегах
и посейчас в бегах:
возле печи спасаемся.
Старый седой полкан,
в обереженьи рьян,
гавкает по призванию.
Будем всю зиму, мать,
квасить и вспоминать
свернутую кампанию.

3
…В самом конце войны
одолевали сны
с тщетной гоньбой за счастием.
Помнишь парад планет
первый за много лет
с нашим с тобой участием?
Кормишь меня с утра
щами из топора;
примем на грудь - и кажется,
что наломали дров
в этой войне миров,
чая, когда уляжется.

6. I. 1998, Юрий Кублановский