20 декабря 1942-го года
в дневниках
Николай Каманин, лётчик, 34 года, полковник, командир авиационной штурмовой дивизии, Псковская область:
20 декабря.
Весь день стоит густой туман. Полётов нет. Ремонтируемся и зализываем раны. В строю осталось всего 64 самолёта. Получил приказ все четыре полка дивизии сосредоточить в Андреаполе. Сегодня вернулись сбитые 16 и 17 декабря лётчики: сержант Рубко произвёл вынужденную посадку на лес на территории противника и три дня пробирался к своим; капитан Светличный ранен в бою в голову и ногу, сел на своей территории, два дня был в госпитале; лейтенант Лопатин доложил: после штурмовки цели на нас напали шесть истребителей. В первой же атаке на самолёте Лопатина был убит стрелок, Ил-2 сильно повреждён, сам Лопатин ранен в голову. Самолёт, получивший много пробоин, ещё слушался управления, но терял скорость. В этот момент атаковавший Лопатина «мессершмитт» проскочил вперёд штурмовика. Лопатин, увидев врага перед носом своего самолёта, собрал последние силы, заставил самолёт сделать горку для атаки, прицелился и дал длинную очередь из пушек и пулемётов. Вражеский самолёт камнем полетел вниз. Гитлеровец выпрыгнул с парашютом, но парашют не раскрылся. Недалеко от сбитого самолёта противника Лопатин с трудом посадил свою искалеченную машину. Подбежали наши солдаты. Лопатину сделали перевязку. Вместе с бойцами он осмотрел сбитый самолёт и разбившегося лётчика, снял с него планшет с картой, вынул из карманов документы, а труп лётчика, с тремя гитлеровскими орденами на груди, приказал зарыть в землю. На следующий день пехотинцы отправили отважного лётчика в родной полк. Мы сердечно поздравили Бориса с замечательной победой и позаботились о его лечении.
Евгения Руднева, студентка МГУ, 21 год, доброволец, штурман жеснкого полка ночных бомбардировщиков, Северный Кавказ:
20 декабря. 16-го, кажется, был выдающийся полет: до Терского хребта мы набрали 950 метров, а над самым хребтом облачность прижала до 700 метров, над Тереком - до 600 метров. Я ориентировалась по луже за рекой. Впереди было худо, но сзади еще хуже: прожектора я в полете туда ни разу не видела; куда нас сносило, до Терека решить было нельзя. За хребтом пошел дождь, потом снег, подбалтывало. Я боялась обледенения. Запасной целью была Терская. Мы чуть-чуть уклонились от маршрута вправо, но потом повернули и пересекли Стодеревский изгиб точно по линии пути. Скорость была 115.
Александр Устинов, фотограф, 33 года, военный фотокорреспондент газеты "Правда", Воронежская область:
20 декабря.
На военторговской (столовая) машине приехал в Богучар. Живописный городок, расположенный в лощине, изуродован. В горсаду кладбище. Недалеко от крестов приготовлены новые могилы. Разрушен памятник богучарским партизанам. Пара танкеток. Догорают склады. Жители на волах везут своё имущество. Время три часа дня. Бегаю по городу - надо скорей закончить съёмку и послать сегодня плёнку в Москву. Не удовлетворён своей работой. Из-за машины не могу успевать за событиями. Договорился с генералом Колчигиным - завтра утром уезжаю в части.
Всеволод Вишневский, писатель, 41 год, политработник, Ленинград:
20 декабря.
...На нашем фронте везде поиски разведчиков. На участке одной дивизии в одну ночь было восемнадцать разведывательных групп. Финны очень насторожены, искусно укрепили передний край: много проволоки, мин и т. п.
Был случай - финны взорвали дот. Окружили и уничтожили. Но наша артиллерия не дала уйти и финнам... После этого два месяца дот восстанавливали под огнем, в ста пятидесяти метрах от финнов. Нанесли песку, цемента, бревен. Сейчас дот отличный, круговой.
Один из наиболее активных участков - Урицкий. Здесь много немецкой артиллерии. В тихий день: «Поиски разведчиков, ружейный, пулеметный и минометный огонь. Противник выпустил 500 снарядов».
Немцы по-прежнему бьют по Кировскому заводу, «Треугольнику» и др.
Наша артиллерия стиснута на узком пространстве за Кировским заводом, в дзотах, в блиндажах, в руинах. По одной батарее выпущено пять тысяч снарядов, но из строя вышло только одно орудие... Немцы бьют упорно - под семью накатами грохот; в амбразуры - иногда осколки. Но наши артиллеристы считают, что немцы в целом неумело стреляют.
Немцы подтягивают порой - в туманные дни - железнодорожные батареи, бельгийские гаубицы. Бьют и по городу, и по переднему краю.
Большинство партизан пришло из Партизанского края в Красную Армию, часть осталась в лесах. Там были старые базы, но запасы уже истощены. Жители обобраны немцами и кормить партизан не могут...
Немцы вешают пойманных партизан и содействующих им на крюк - под подбородок. Руки связаны. Человек мучается несколько часов... Группу комсомольцев закопали живьем. Закапывать заставили крестьян. Родителей тут же расстреляли - в лицо, разрывными пулями...
Тяжела партизанская жизнь...
Документ НКИД об истреблении гитлеровцами евреев в Европе. Мрачные факты...
В 1943 году СССР может и будет иметь успех в Европе и на новых основах найдет путь к решению славянской и других проблем.
Получил счастливое письмо от Вс. Азарова и его жены.
Письмо с Волжской военной флотилии - от А. Яшина:
«Здесь много книжек Ваших, есть книжки Амурского, Азарова. Есть и моя «Красная Горка». Я счастлив, что попал к морякам. Сильные, непокорные, гордые люди. Счастлив я также тем, что в подготовке перелома, который сейчас наступил на Сталинградском фронте, есть долька и моего участия. Работал с отдачей всех сил - душевных и физических. В устных выступлениях учусь организации речи у Вас...»
Телеграмма от Таирова. Он лежит в госпитале... Думаю о нем - большой кусок жизни с ним связан, - и хороший. Послал ответную телеграмму.
...Тихо, падает снег... Зашел в «келью» С.К. У нее тепло (как будто) - уютно. Можно работать... Она подарила мне свою акварель: вид из нашего окна - петербургский зимний пейзаж со старинной булочной и петухом (флюгером) на крыше. В петухе, хотя он и засыпан снегом, есть задор... Будет дорогой памяткой эта акварель 1942 года. «В последний час». Прорыв на Среднем Дону расширяется, немцы отступают на юго-запад...
Николай Каманин, лётчик, 34 года, полковник, командир авиационной штурмовой дивизии, Псковская область:
20 декабря.
Весь день стоит густой туман. Полётов нет. Ремонтируемся и зализываем раны. В строю осталось всего 64 самолёта. Получил приказ все четыре полка дивизии сосредоточить в Андреаполе. Сегодня вернулись сбитые 16 и 17 декабря лётчики: сержант Рубко произвёл вынужденную посадку на лес на территории противника и три дня пробирался к своим; капитан Светличный ранен в бою в голову и ногу, сел на своей территории, два дня был в госпитале; лейтенант Лопатин доложил: после штурмовки цели на нас напали шесть истребителей. В первой же атаке на самолёте Лопатина был убит стрелок, Ил-2 сильно повреждён, сам Лопатин ранен в голову. Самолёт, получивший много пробоин, ещё слушался управления, но терял скорость. В этот момент атаковавший Лопатина «мессершмитт» проскочил вперёд штурмовика. Лопатин, увидев врага перед носом своего самолёта, собрал последние силы, заставил самолёт сделать горку для атаки, прицелился и дал длинную очередь из пушек и пулемётов. Вражеский самолёт камнем полетел вниз. Гитлеровец выпрыгнул с парашютом, но парашют не раскрылся. Недалеко от сбитого самолёта противника Лопатин с трудом посадил свою искалеченную машину. Подбежали наши солдаты. Лопатину сделали перевязку. Вместе с бойцами он осмотрел сбитый самолёт и разбившегося лётчика, снял с него планшет с картой, вынул из карманов документы, а труп лётчика, с тремя гитлеровскими орденами на груди, приказал зарыть в землю. На следующий день пехотинцы отправили отважного лётчика в родной полк. Мы сердечно поздравили Бориса с замечательной победой и позаботились о его лечении.
Евгения Руднева, студентка МГУ, 21 год, доброволец, штурман жеснкого полка ночных бомбардировщиков, Северный Кавказ:
20 декабря. 16-го, кажется, был выдающийся полет: до Терского хребта мы набрали 950 метров, а над самым хребтом облачность прижала до 700 метров, над Тереком - до 600 метров. Я ориентировалась по луже за рекой. Впереди было худо, но сзади еще хуже: прожектора я в полете туда ни разу не видела; куда нас сносило, до Терека решить было нельзя. За хребтом пошел дождь, потом снег, подбалтывало. Я боялась обледенения. Запасной целью была Терская. Мы чуть-чуть уклонились от маршрута вправо, но потом повернули и пересекли Стодеревский изгиб точно по линии пути. Скорость была 115.
Александр Устинов, фотограф, 33 года, военный фотокорреспондент газеты "Правда", Воронежская область:
20 декабря.
На военторговской (столовая) машине приехал в Богучар. Живописный городок, расположенный в лощине, изуродован. В горсаду кладбище. Недалеко от крестов приготовлены новые могилы. Разрушен памятник богучарским партизанам. Пара танкеток. Догорают склады. Жители на волах везут своё имущество. Время три часа дня. Бегаю по городу - надо скорей закончить съёмку и послать сегодня плёнку в Москву. Не удовлетворён своей работой. Из-за машины не могу успевать за событиями. Договорился с генералом Колчигиным - завтра утром уезжаю в части.
Всеволод Вишневский, писатель, 41 год, политработник, Ленинград:
20 декабря.
...На нашем фронте везде поиски разведчиков. На участке одной дивизии в одну ночь было восемнадцать разведывательных групп. Финны очень насторожены, искусно укрепили передний край: много проволоки, мин и т. п.
Был случай - финны взорвали дот. Окружили и уничтожили. Но наша артиллерия не дала уйти и финнам... После этого два месяца дот восстанавливали под огнем, в ста пятидесяти метрах от финнов. Нанесли песку, цемента, бревен. Сейчас дот отличный, круговой.
Один из наиболее активных участков - Урицкий. Здесь много немецкой артиллерии. В тихий день: «Поиски разведчиков, ружейный, пулеметный и минометный огонь. Противник выпустил 500 снарядов».
Немцы по-прежнему бьют по Кировскому заводу, «Треугольнику» и др.
Наша артиллерия стиснута на узком пространстве за Кировским заводом, в дзотах, в блиндажах, в руинах. По одной батарее выпущено пять тысяч снарядов, но из строя вышло только одно орудие... Немцы бьют упорно - под семью накатами грохот; в амбразуры - иногда осколки. Но наши артиллеристы считают, что немцы в целом неумело стреляют.
Немцы подтягивают порой - в туманные дни - железнодорожные батареи, бельгийские гаубицы. Бьют и по городу, и по переднему краю.
Большинство партизан пришло из Партизанского края в Красную Армию, часть осталась в лесах. Там были старые базы, но запасы уже истощены. Жители обобраны немцами и кормить партизан не могут...
Немцы вешают пойманных партизан и содействующих им на крюк - под подбородок. Руки связаны. Человек мучается несколько часов... Группу комсомольцев закопали живьем. Закапывать заставили крестьян. Родителей тут же расстреляли - в лицо, разрывными пулями...
Тяжела партизанская жизнь...
Документ НКИД об истреблении гитлеровцами евреев в Европе. Мрачные факты...
В 1943 году СССР может и будет иметь успех в Европе и на новых основах найдет путь к решению славянской и других проблем.
Получил счастливое письмо от Вс. Азарова и его жены.
Письмо с Волжской военной флотилии - от А. Яшина:
«Здесь много книжек Ваших, есть книжки Амурского, Азарова. Есть и моя «Красная Горка». Я счастлив, что попал к морякам. Сильные, непокорные, гордые люди. Счастлив я также тем, что в подготовке перелома, который сейчас наступил на Сталинградском фронте, есть долька и моего участия. Работал с отдачей всех сил - душевных и физических. В устных выступлениях учусь организации речи у Вас...»
Телеграмма от Таирова. Он лежит в госпитале... Думаю о нем - большой кусок жизни с ним связан, - и хороший. Послал ответную телеграмму.
...Тихо, падает снег... Зашел в «келью» С.К. У нее тепло (как будто) - уютно. Можно работать... Она подарила мне свою акварель: вид из нашего окна - петербургский зимний пейзаж со старинной булочной и петухом (флюгером) на крыше. В петухе, хотя он и засыпан снегом, есть задор... Будет дорогой памяткой эта акварель 1942 года. «В последний час». Прорыв на Среднем Дону расширяется, немцы отступают на юго-запад...