Моя подборка из литературного наследия странствующего богослова, философа и поэта, который просил написать на своей могиле "Мир ловил меня, но не поймал".
Катерина Ткаченко. Г. Сковорода. 2010. Фрагмент. Литературный музей. Харьков
САД БОЖЕСТВЕННЫХ ПЕСЕН
Песнь 10-я
Из сего зерна: Блажен муж, который в премудрости
умрет и который в разуме своем поучается святыне
(Сирах).
Всякому городу нрав и права;
Всяка имеет свой ум голова;
Всякому сердцу своя есть любовь,
Всякому горлу свой есть вкус каков, -
А мне одна только в свете думА,
А мне одно только нейдет с ума.
Петр для чинов углы панские трет,
Федька-купец при аршине все лжет.
Тот строит дом свой на новый манер,
Тот все в процентах, пожалуй, поверь! -
А мне одна только в свете думА,
А мне одно только нейдет с ума.
Тот непрестанно стягает грунта,
Сей иностранны заводит скота.
Те формируют на ловлю собак,
Сих шумит дом от гостей, как кабак, -
А мне одна только в свете думА,
А мне одно только нейдет с ума.
Строит на свой тон юриста права,
С диспут студенту трещит голова.
Тех беспокоит Венерин амур,
Всякому голову мучит свой дур, -
А мне одна только в свете думА,
Как умереть бы мне не без ума.
Смерть страшна, замашная коса!
Ты не щадишь и царских волосов.
Ты не глядишь, где мужик, а где царь, -
Все жерешь так, как солому пожар.
Кто ж на ее плюет острую сталь?
Тот, чья совесть, как чистый хрусталь...
Конец
1753(?)
DE LIBERTATE О СВОБОДЕ
Что то за вольность? Добро в ней какое?
Ины: говорят, будто золотое.
Ах, не златое, если сравнить злато,
Против вольности еще оно блато. (блато - здесь болото)
О, когда бы же мне в дурни не пошитись,
Дабы вольности не мог лишитись.
Будь славен вовек, о муже избрание,
Вольности отче, герою Богдане!
Примечание: стихотворение написано в конце 1750-х годов. Оно свидетельствует о том, что представление о вольности Сковорода связывал с освободительной борьбой во главе с Богданом Хмельницким - отцом вольности. Кроме того, в нем звучат
личные мотивы и переживания Г. Сковороды, связанные с опасениями оказаться в крепостной зависимости от помещика С. Томары, так как, согласно Третьему литовскому уставу (1588 г.), еще сохранявшему тогда силу на Украине, свободный человек, проживший в течение нескольких лет в помещичьем имении, мог попасть
в крепостную зависимость от помещика.
QUID EST VIRTUS? ЧТОТАКОЕ ДОБРОДЕТЕЛЬ
Трудно покорить гнев и прочие страсти,
Трудно не отдать себя в плотские сласти,
Трудно от всех и туне снести укоризну,
Трудно оставить свою за Христа отчизну,
Трудно взять от земли ум на горы небесны,
Трудно не потопиться в мира сего бездне.
Кто может победить всю сию злобу древню.
Се царь - властитель крепок чрез силу душевну.
БАСНИ ХАРЬКОВСКИЕ
Любезный приятель! (Письмо адресовано А. Ф. Панкову - коллежскому регистратору г. Острогожска Воронежского наместничества, который был в дружеских отношениях со Сковородой.
В седьмом десятке нынешнего века, отстав от учительской должности и уединяясь в лежащих около Харькова лесах, полях, садах, селах, деревнях и пчельниках, обучал я себя добродетели и поучался в Библии; притом, благопристойными игрушками забавляясь, написал полтора десятка басен, не имея с тобою знакомства. А сего года в селе Бабаях умножил оные до половины. Между тем,
как писал прибавочные, казалось, будто ты всегда присутствуешь, одобряя мои мысли и вместе о них со мною причащаясь. Дарую ж тебе три десятка басен, тебе и подобным тебе.
Отеческое наказание заключает в горести своей сладость, а мудрая игрушка утаивает в себе силу.
Глупую важность встречают по виду, выпроваживают по смеху, а разумную шутку важный печатлеет конец. Нет смешнее, как умный вид с пустыми потрохами, и нет веселее, как смешное лицо с утаенною дельностью. Вспомните пословицу: «Красна хата не углами, но пирогами».
Я и сам не люблю превратной маски тех людей и дел, о которых можно сказать малороссийскую пословицу: «Стучит, шумит, гремит... А что там? Кобылья мертвая голова бежит». Говорят и великороссийцы: «Летала высоко, а села недалеко» - о тех, что богато и красно говорят, а нечего слушать. Не люба мне сия пустая надменность и пышная пустошь, а люблю то, что сверху ничто, но в середке чтось, снаружи ложь, но внутри истина. Такова речь, и человек назывался у эллинов atXr|v6ç, картинка, сверху смешная, но внутри благолепная.
Друг мой! Не презирай баснословия! Басня и притча есть то же. Не по кошельку суди сокровище, праведен суд суди. Басня тогда бывает скверная и бабья, когда в подлой и смешной своей шелухе не заключает зерно истины, похожа на орех пустой. От таких-то басен отводит Павел своего Тимофея (I к Тимофею, гл. 4, ст. 7). И Петр не просто отвергает басни, но басни ухищренные, кроме украшенной наличности, силы Христовой не имущие. Иногда во вретище дражайший кроется камень. Пожалуй, разжуй сии Павловские слова: «Не внимая иудейским басням, ни заповедям людей, отвращающих от истины». Как обряд есть без силы божьей - пустошь, так и басня, но без истины. Если ж с истиною, кто дерзнет назвать лживою? «Все ибо чистое чистым, оскверненным же и неверным ничто же чисто, но осквернися их ум и совесть» (К Титу, I). Сим больным, лишенным страха божия, а с ним и доброго вкуса, всякая пища кажется гнусною. Не пища гнусна, но осквернился их ум и совесть. Сей забавный и фигурный род писаний был домашний самым лучшим древним любомудрцам. Лавр и зимою зелен. Так мудрые и в игрушках умны и во лжи истинны. Истина острому их взору не издали болванела так, как подлым умам, но ясно, как в зерцале, представлялась, а они, увидев живо живой ее образ, уподобили оную различным тленным фигурам.
Ни одни краски не изъясняют розу, лилию, нарцисс столь живо, сколь благолепно у них образуется невидимая божия истина, тень небесных и земных образов. Отсюда родились hieroglyphica, emblemata, symbola, таинства, притчи, басни, подобия, пословицы... И не дивно, что Сократ, когда ему внутренний ангел-предводитель во всех его делах велел писать стихи, тогда избрал Эзоповы басни. И как самая хитрейшая картина неученым очам кажется враками, так и здесь делается.
Само солнце всех планет и царица Библия их тайнообразующих фигур, притчей и подобий богозданна. Вся она вылеплена из глинки и называется у Павла буйством.
Но в сию глинку вдохнен дух жизни, а в сем буйстве кроется мудрое всего смертного. Изобразить, приточить, уподобить значит то же.
Прими ж, любезный приятель, дружеским сердцем сию небезвкусную от твоего друга мыслей его воду. Не мои сии мысли п не я оные вымыслил: истина безначальна. Но люблю - тем мои, люби - и будут твои. Знаю, что твой телесный болван далеко разнится от моего чучела, но два разноличные сосуда одним да наполняются ликером, да будет едина душа и едино сердце. Сия-то есть истинная
дружба, мыслей единство. Все не наше, все погибнет и сами болваны наши. Одни только мысли наши всегда с нами, одна только истина вечна, а мы в ней, как яблоня в своем зерне, скроемся.
Питаем же дружбу. Прими и кушай с Петром четвероногих зверей, гадов и птиц. Бог тебя да благословляет! С ним не вредит и самый яд языческий. Они не что суть, как образы, прикрывающие, как полотном, истину. Кушай, пока вкусишь с богом лучшее.
Любезный приятель! Твой верный слуга, любитель священной Библии
Григорий Сковорода.
1774 г., в селе Бабаях, накануне 50-тницы.
БАСНЯ 1
СОБАКИ
В селе у хозяина жили две собаки. Случилось мимо ворот проезжать незнакомцу. Одна из них, выскочив и полаяв, поколь он с виду ушел, воротилась на двор.
- Что тебе из сего прибыло? - спросила другая.
- По крайней мере не столь скучно,- отвечала она.
- Ведь не все ж,- сказала разумная,- проезжие таковы, чтоб их почитать за неприятелей нашего хозяина, а то бы я и сама должности своей не оставила, несмотря на то, что с прошедшей ночи нога моя волчьими зубами повреждена. Собакою быть дело не худое, но без причины лаять на всякого дурно.
Сила. Разумный человек знает, что осуждать, а безумный болтает без разбору.
....
РАЗГОВОР, НАЗЫВАЕМЫЙ АЛФАВИТ,
ИЛИ БУКВАРЬ МИРА
Песня
сложена 1761-го года о том, что концом жизни нашей есть мир, а вождь к нему бог, и о людских разнопутиях.
О жизнь беспечна! О драгий покой!
Ты дражайший мне всяких вещей.
На тебя смотрит везде компас мой.
Ты край и гавань жизни моей.
Мне одна в свете тишина нравна:
И безмятежный, неславный путь.
Се моя мера в житии главна.
Весь да кончится мой циркуль тут!
Ты, святый боже и веков творец,
Утверди сие, что сам создал.
При тебе может все в благой конец
Так попасть, как к магниту сталь.
Если ж не право зрит мое око,
Ты меня, отче, настави здесь.
Ты людских видишь, сидя высоко,
Разных столь мнений бессчетну смесь.
Одпи в восточной, те в вечерний край
Плывут по счастье со всех ветрил.
Иной в полночной стране видит рай,
Иной на полдень путь свой открыл.
Один говорит: «Вот кто-то косит!»
А другой спорит: «Се ктось стрижет!»
Иной: «У воза пять кол» - голосит.
Скажи, кой бес нам столь мысль сечет?
Inveni portum Jesum. Саго, munde, valete! Sat me jactaslis. Nunc mihi certa quies.
(Я нашел гавань - Иисуса. Плоть и мнр, прощайте. Достаточно вы меня беспокоили. Теперь у меня надежный покой» (лат.))
Прощай, стихийный потоп! -
Вещала Ноева голубица. -
Я почию на холмах вечности,
Обретши ветку блаженства.