28 ноября 1942-го года
в дневниках и в стихах.
Тимофей Лядский, 29 лет, лётчик, пилот Ил-2, Калининская(Тверская область):
28 ноября. Вчера после ужина немного потанцевали под баян. По 100 граммов не давали, потому что не летали. После вылета дают всему экипажу: летчику, технику, вооружейнику.
Сегодня летали штурмовать, но завели нас не туда. С земли почти не стреляли. У меня одна пробоина от пули. За три вылета - первая. Теперь фрицы боятся огрызаться: мы их тут же атакуем. Летчики работают получше, не так, как в первом туре. Подготовились, потренировались. У всех хорошее настроение, рвутся летать.
Получил от Груни письмо. Вспоминает нашу прошлую жизнь. Дело приятное. Она думает, что я увлекся кем-нибудь и ее забываю. Моих хороших писем еще не получила, поэтому и беспокоится.
Александр Устинов (1909 - 1995), фотокорреспондент, 33 года, военный фотокорреспондент газеты «Правда».
28 ноября.
Выехал на ЮЗФ. Не было мягкого вагона, достал спальное место в международном. Комфорт, но холодно. Через пару часов пришлось надеть валенки, а затем и тёплые брюки, так и спал. Добрался до Саратова к 12 ночи. Ночевать пришлось на вокзале в общежитии. Утром был в редакции «Советская Украина». Встретился с Самариным. Последний постарался сделать для меня всё, что мог. Увидел Наташу Боде. Девушка крепко изменилась в худшую сторону. Видно, крепко устала, порядочно из... Завтрак - булка с мёдом в грязной фотолаборатории. Паршивый обед в обкомовской столовой.
Саратов - большой город с прямыми улицами. Есть красивые дома, но какой-то холодный, и люди неприветливые. Безвкусно и плохо одетые. Много военных. На углу одной из улиц стоит группа бородачей с пилами и колунами за плечами - возродилась старая профессия, обогревающая людей. Извозчики. У вокзала подвозчики багажа. Ребятишки, женщины, старики. Мальчонка, предлагающий свои услуги, напомнил мне 1918 год. Ведь и я был таким, хлеб зарабатывал и семью снабжал дровами. Далёкое тяжёлое детство. В общем, Саратов не понравился.
Полтора дня хлопотал об отъезде. Решил ехать на ЮЗФ. Два часа просидел в комнате этапного коменданта. Большую работу они делают, за сутки проходят тысячи людей. Задерживают за продажу хлеба, подделку аттестатов. А также лиц, не имеющих документов. Отбирают оружие. Нервная работа.
С московским поездом в мягком (холодном и без света) вагоне тронулся на Ртищево. 190 км ехали около 12 часов. Чуть не проспал - забыла разбудить проводница. Захожу в диспетчерскую, слышу: бригада оперативного (поезд с танками) собирается на Балашов. Начальник эшелона - майор - разрешил. Поезд действительно оперативный, идёт без остановок. В вагоне тепло, горит печурка. Как всегда, славные ребята-танкисты. Незаметно за разговором и «козлом» добрались до места. Зашёл к коменданту и очень сожалел потом, что слез с оперативного. Ведь мне туда и надо - в Серафимович!
Грустить некогда, скоро отходит ВСП. Чемодан не так тяжёл, как неудобен - под вагонами лазить неудобно.
Тронулся санитарный. Холодно в вагоне № 11. Пришил вешалку и начал писать Геле письмо. А кушать хочется, ведь сегодня не завтракал. В штабном вагоне накормили обедом. Разговорился с начальником поезда военврачом 2-го ранга Сергеем Яковлевичем Коцюбинским. Интересный человек! Семья и дети остались в Киеве. С начала войны его жизнь проходит в поезде. Страстно любит ребятишек. Оказывал большую помощь при эвакуации. Однажды посадил в своё купе двух женщин с малолетними детьми. Разговорились. Одна из них оказалась родственницей. И сейчас всю любовь и выработанную годами заботу перенёс на ребятишек родственницы. Не кушает, а сберегает сахар, масло, печенье. Кое-что подкупает, а при случае отвозит им. Любитель мастерить - всё умеет делать. Купе Коцюбинского уютное. Самодельная (мина и патроны) лампа. Охотничье ружьё. Цветы на столе, картины, маленькие тиски, шкафчики с инструментом. Книги. Мандолина в чехле. Патефон с 200 пластинками подарил родственнице. Показывал игрушки - сам сделал - очередной подарок к Новому году. Рассказывает и представляет радость ребёнка.
Вот его высказывания:
Когда я обнаружил эту семью и стал помогать им, мне стало легче и интереснее жить.
Просидел ночь, сделал игрушку - время даром не пропало.
Забота заставляет думать, изобретать. Жизнь становится содержательнее. В тяжёлую минуту надо и можно всегда найти положительную зацепку. Ухватишься, и дело поправится.
Спокойный, жизнерадостный энергичный человек. 51 год. В прошлом году под 7-е ноября к его составу прицепили два вагона с эвакуированными детьми. Он набрал продуктов, сделал кулёчки и подарил на праздник. Сколько радости было у ребят!
Спать буду хорошо - светло, тепло, играет патефон. Стоим в поле, свистит метель. Скорей бы добраться до штаба. Работать хочу, работать. Как зверь. Чувствую, тяжело будет, но темпов и качества не сдам.
(Не снял бородачей. УЧЕСТЬ)
- Я не только говорить, но и плакать по-немецки не умею.
- Семисезонное драп-пальто.
- Рыжий как лошадь пал, действительно, хорошо.
- Животик водоизмещением литров на 20.
- Лицо такое, как бы выпил и не закусил.
- На голове два волосика, и те завиваются.
- Он пожал подруге.
- Что он пожал - руки.
- Видно, подходящего ничего не было.
- Нужен он мне, как бедному еврею триппер.
Поспал действительно хорошо. Побрился и сносно позавтракал. ВСП прибыл в Поворино. 80 км тащились почти сутки. Перешагав 31 путь, очутился в почтовом отделении. Тёплая погода. Снег тает. Переобулся. Зашёл к военному диспетчеру, узнал, что вагон с генералом отправляется в сторону Филонова. Встретил Азбукина из «Красной Звезды». Заместитель начальника ВОСО генерал Степанов разрешил. Комфортабельный вагон-салон. Впервые в жизни еду в таких блестящих условиях. Симпатичный парень (его адъютант) старший лейтенант Бабот рассказал мне много интересного из жизни заключённых на Крайнем Севере. Моё счастье продолжалось более суток. На пути к Себрякову я увидел огромное количество техники и людей, движущихся на фронт. Несколько эшелонов с пленными румынами. Распрощались друзьями и, вооружившись чемоданом и рюкзаком, я направился к грейдеру - голосовать.
Уже темнеет, хотя всего третий час. Машин нет, а те, которые идут, не останавливаются. На лошади добрался до перекрёстка. Повезло - лейтенант-артиллерист разрешил подъехать. Прекрасная дорога и неопытный шофёр, буквально учу его. Без охраны в одиночку и партиями идут румыны. На возу с сеном вместе с красноармейцем сидит румын. Эх, незлобивая душа ты русская!
К одиннадцати вечера наконец-то подъехал к Берёзовке на восточном берегу Дона. До Серафимовича 2-2,5 км. Пришлось заночевать. Плохо без машины.
Утром 5 декабря прибыл в Серафимович. Пустой мёртвый город. Гражданское население эвакуировано. Заметны следы хозяйничания итальянцев. Теперь я знаю, что из себя представляют казачьи станицы. Бывшая Усть-Медведицкая была окраинная станица. Чистенький зелёненький городок расположен на горе. В домах можно встретить часы, банки, пепельницы старых фирм. Встретили хорошо. Здесь Лидов, Сиволобов, Сурков, Азбукин, Вистенецкий. Живут ребята в грязной хате по соседству с переводчиками из 7-го отдела. События закончились ещё 24 ноября. Нет машины. Вот уже третий день занимаемся ничегонеделанием. Хорошо, что компания своя. За интересными и поучительными для меня (многое я ещё не знаю) незаметно летит время. Алёша Сурков развлекает всех. Его четверостишия всегда вызывают смех. Вот они:
Под вечер некий старый поп
Свою козу тихонько гладил,
Потом решил: все козы - бляди
И тут же бедную уёб.
Он явится в их учреждение важное
И спросит, заветы мёртвых храня,
Какие сердца прикрывала бумажная
От фронта спасающая броня.
Своё имущество страхуя,
В бюро пришли четыре деда.
Они пришли после обеда,
О бренной старости тоскуя.
Он чудаком прослыл давно
И в тёплом виде ел окрошку,
Он был хороший парень, но
Оригинальничал немножко.
Наш знаменитый друг Эраст
Неисправимый пессимист.
Когда бы был он оптимист,
Он был бы лучше во сто раз.
В купальне старый филантроп
Увидел восемь женских туфель.
От страсти сморщился, как трюфель,
Свалился в воду и утоп.
Тореадор попал в беду,
Кармен схвативши за мантилью.
Она вскричала: Эскамильо,
Ты груб, с тобой я не пойду
.
Стиль Баттерфляй на водной глади
Нам демонстрируют три девы,
Плывя направо и налево
В большом бассейне в Ленинграде.
Он на девиц смотреть не хочет,
Под одеялом мрачно дрыхнет.
Ужели пламя в нём не вспыхнет
И он, взыграв, не захохочет.
В Московском парке ЦДКА
Открыты вновь три магазина.
В одном подтяжки и резина,
А два пусты ещё пока.
Один нахальный парикмахер
Послал со зла клиента к чёрту.
Смотри! Не перережь аорту, -
Вскричал клиент в безумном страхе.
Разбив кардиналистов рать,
Три мушкетёра сели кушать
И приготовилися слушать,
Что Д'Артаньян им будет врать.
Служа бесстрашия примером,
Он львов гоняет толстым ломом.
Он рос в провинции обломом
И не привык к другим манерам.
Он - барышник - у нанайца
В торговом раже вырвал шкурку.
Её цена равна окурку,
Поскольку это шкурка зайца.
Возможно, завтра уедем в армию. Как надоело! Хочу работать.
Запаслись продуктами и 8-го утром всей бригадой на машине «Красной Звезды» поехали в армию. Тёплая солнечная погода. Ехать весело - остроты так и сыплются.
Преуспевают все, но против Алёши Суркова устоять трудно. Лидов, Шайхет, Атаров и я сидим сзади. Снежная пыль буквально заносит нас и тает на одежде. Можно было сделать замечательный кадр. К вечеру добрались в деревню Кулички. Обидело меня поведение Лидова о ночлеге. Нехорошо поступил Петя. Возможно, он сердится на меня - за что, не знаю. Поспал я хорошо, позавтракали и двинулись дальше. Опять заносит. Влажный полушубок постепенно становится мокрым.
Перепето много песен, переговорено о массе интересного, чего до сих пор я не знал - о газетной кухне... На ночёвку остановились в деревне Пески. Я, Шайхет и Атаров замечательно покушали и отдохнули.
Вадим Шефнер, поэт, 27 лет, сотрудник армейской газеты Волховского фронта:
28 ноября.
Ночь. Минувшей ночью был разбужен в 4 часа и поставлен на дежурство. Дежурство спокойное. В «Лен[инградской] правде» вчера напечатано мое стихотворение... В офицерской комнате холодно, согреваемся анекдотами Коростышевского. Красная Армия наступает на Центральном фронте. Только что приняли по радио сводку...
Всеволод Вишневский, писатель, 41 год, политработник, Ленинград:
28 ноября.
Мороз усилился. Окна заиндевели... Пасмурно. Барометр упал до 725.
В 11 часов - подробности трагедии в Тулоне. Немцы, дав обязательство не трогать французский флот и Тулон, подтянули танки, авиацию и пр. и утром 27 ноября стали врываться в Тулон... Моряки, гарнизон и население оказали сопротивление, стали взрывать корабли и форты... Честь и слава морякам Франции! Они сделали огромное дело. Флот и форты (арсенал и склады) в Тулоне уничтожены - немцам не достались!
Англия удовлетворенно вздохнет:
1) убран сосед с морской мощью, на годы; союзный контроль в Средиземном море усилится,
2) флот не достался Гитлеру,
3) Франция до конца озлобится против Гитлера...
...Ночью: о наступлении на Центральном фронте - Ржев, Великие Луки! Прорыв немецкого фронта!
Вера Инбер, поэт, 52 года, Ленинград:
28 ноября.
Вчера «В последний час» не было, но мы продвигаемся вперед. В Сталинграде выжимаем неприятеля квартал за кварталом.
Немцы вошли в Тулон, но французский флот весь взорвался: линкоры, легкие и тяжелые крейсеры, эсминцы, 25 подлодок. По сообщению: «Утром порт представлял из себя потрясающее зрелище: все корабли лежали на боку». Можно себе представить! Но хорошо, что все это не досталось Гитлеру. В Африке, видимо, приближается решающая битва за Бизерту. Хорошо бы встретить Новый год если не с победой, то хотя бы с уверенностью в близкой победе!..
Передовая «Правды» от 25 ноября называется: «Ленинград, Одесса, Севастополь, Сталинград». Будут учреждены медали защитникам этих четырех городов. И даже гордость охватывает меня при мысли, что один из этих городов, Одесса, - моя родина. А что сама я - в Ленинграде.
Лидия Чуковская, 35 лет, Ташкент (NN - Анна Ахматова)
28 ноября.
Сегодня, среди дня, меня вдруг по телефону вызвал Лежнев. Оказывается - как здоровье NN и не следует ли переселить ее в Дом Академиков.
«Ей уже раз предлагали, не правда ли? но она отказалась. Я не хочу оказаться в глупом положении и хотел бы знать заранее, согласится ли она?»
Я объяснила, что там было бы идеально - но у нее мало денег, а там надо много платить.
… «Да. А почему, если у нее трудно с деньгами, она не займется переводами?»
__
Экземпляра рукописи (или верстки) из Москвы еще нет.
Корректура Толстым мне обещана.
Телеграмму о разрешении я видела.
Радзинские едут 3-го-5-го.
Разузнав все это, я написала А.А. письмо - с подробным отчетом о запросе Лежнева. Отнесла письмо в больницу. Прошу, чтобы в понедельник она мне ответила.
Думаю, ей не понравится все. Она не любит давать прямые ответы на прямые вопросы, да еще в письменной форме.
Неужели без осложнений у нее пройдет тиф? Хоть бы.
Георгий Князев, историк-архивист, 55 лет, эвакуированный из Ленинграда сотрудник Академии Наук, Казахстан, Боровое:
28 ноября.
Мусульманский духовный деятель Средней Азии заканчивает свое обращение к Сталину такими словами: «Коран обязывает мусульман бороться с врагами. Он указывает: „Разите их везде, где найдете их, изгоняйте их, откуда они вас изгнали”». «Молюсь Богу и прошу здоровья и помощи Вам, великому полководцу, в борьбе за освобождение от фашистского ига всех угнетенных народов и победы в отечественной войне». «Питаю надежду, что молитвы мои дойдут до Бога, и Он поможет в разгроме ненавистного врага. Аминь».
Юбилейная сессия АН обратилась к Сталину с приветствием:
«...За 25 лет выросла в могучую силу советская интеллигенция. В невиданных доселе масштабах развернулась научная деятельность в СССР. За годы Советской власти Академия наук СССР, умножая главные традиции русской науки, добилась крупных успехов во всех областях знания».
«В эти грозные дни советские ученые, как никогда, сплочены вокруг большевистской партии и советского правительства. Советские ученые, истинные патриоты своей родины, поклялись отдать все свои силы и знания, чтобы каждодневно увеличивать обороноспособность нашей страны и совершенствовать оружие Красной Армии».
«Своими мудрыми указаниями Вы определили задачи Академии наук СССР - всемерно укреплять военную мощь советской страны, возглавить движение новаторов в области науки и производства. Ваши указания являются для нас боевой программой. В научно-исследовательских институтах Академии наук СССР разработано немало эффективных средств, усиливающих боевое оружие Красной Армии и Военно-морского флота. Советские ученые выполняли ряд важных заданий, направленных к усовершенствованию некоторых видов оружия. Интенсивно ведется работа по мобилизации ресурсов в восточных районах Советского Союза».
Ученые обещают еще более усилить свою деятельность в мобилизации ресурсов советской страны на нужды обороны. Сессию открыл 15 ноября президент АН В. Л. Комаров. «...В войне участвуют, - сказал он, - не только армия, но и весь советский народ, его интеллигенция и мы, работники советской науки». Вспоминая, какой была Академия наук в первые годы советской власти, он указал: «Тогда наша Академия состояла из одного научного института и нескольких музеев и лабораторий, насчитывая всего 45 академиков и 212 научных работников. В 1941 году мы имели 76 институтов, в них работали 118 академиков, 182 члена-корреспондента и 4700 научных и научно-технических сотрудников. Академия достигла своих больших успехов, идя по пути, указанному великим Лениным». «...Советская наука, бесспорно, достигла крупных успехов. Они были наглядно продемонстрированы на международных съездах по биологии, физиологии и т. д. Мы достигли этих успехов благодаря неустанной заботе нашей Коммунистической партии, советского правительства и лично товарища Сталина о науке и ученых».
Был избран, по предложению академика Соболева, почетный Президиум в составе: Сталина, Молотова, Ворошилова, Кагановича, Калинина, Андреева, Микояна, Жданова, Хрущева, Берия, Шверника, Маленкова, Щербакова, Вознесенского. Послана приветственная телеграмма Сталину. Текст телеграммы зачитал акад. Байков. Академик Капица огласил приветственную телеграмму, полученную от Лондонского Королевского общества. С докладами выступили акад. Е. Ярославский и Байков: первый на тему «Место и значение В. О. С. Р. в истории человечества» и второй - «Академия наук СССР за 25 лет»
Иван Бунин, 72 года, Франция:
28 ноября.
Страшные вести о Т[улоне] - почти весь флот потопился. Взрывы арсенала. Тряслись дома. Пожары. Моряков погибло оч. много.
Все время прекр. солн. дни. Но уже страдаю от холода.
В газете "Красная звезда" 28 ноября 1942-го опубликовали стихотворение Ильи Эренбурга
НЕМЕЦ
Она погибла, как играла,
С улыбкой детской на лице.
И только ниточка кораллов
Напоминала о конце.
Подходит ночь. Я вижу немца,
Как молча он ее пытал.
Как он хозяйским полотенцем
Большие руки вытирал.
И вижу я в часы ночные,
Когда смолкают голоса,
Его холодные, пустые,
Его стеклянные глаза.
Как он пошел за нею следом,
Как он задвижку повернул,
Как он спокойно пообедал,
И как спокойно он уснул.
И ходит он, дома обходит,
Убьет, покурит и уснет,
Жене напишет о погоде,
Гостинцы дочери пошлет.
И равнодушные, сухие,
Его глаза еще глядят.
И до утра не спит Россия,
И до утра бойцы не спят,
И жадно вглядываясь в темень,
Они ведут свой счет обид,
И не один уж мертвый немец
В земле окаменелой спит.
Но говорят бойцы друг другу,
Что немец тот - еще живой,
С крестом тяжелым за заслугу,
С тяжелой тусклой головой,
В пустой избе, над ржавым тазом
Он руки вытянул свои
И равнодушно рыбьим глазом
Глядит на девушку в крови.
Глаза стеклянные, пустые
Не выражают ничего.
И кажется, что вся Россия
В ночном дозоре ждет его.
Тимофей Лядский, 29 лет, лётчик, пилот Ил-2, Калининская(Тверская область):
28 ноября. Вчера после ужина немного потанцевали под баян. По 100 граммов не давали, потому что не летали. После вылета дают всему экипажу: летчику, технику, вооружейнику.
Сегодня летали штурмовать, но завели нас не туда. С земли почти не стреляли. У меня одна пробоина от пули. За три вылета - первая. Теперь фрицы боятся огрызаться: мы их тут же атакуем. Летчики работают получше, не так, как в первом туре. Подготовились, потренировались. У всех хорошее настроение, рвутся летать.
Получил от Груни письмо. Вспоминает нашу прошлую жизнь. Дело приятное. Она думает, что я увлекся кем-нибудь и ее забываю. Моих хороших писем еще не получила, поэтому и беспокоится.
Александр Устинов (1909 - 1995), фотокорреспондент, 33 года, военный фотокорреспондент газеты «Правда».
28 ноября.
Выехал на ЮЗФ. Не было мягкого вагона, достал спальное место в международном. Комфорт, но холодно. Через пару часов пришлось надеть валенки, а затем и тёплые брюки, так и спал. Добрался до Саратова к 12 ночи. Ночевать пришлось на вокзале в общежитии. Утром был в редакции «Советская Украина». Встретился с Самариным. Последний постарался сделать для меня всё, что мог. Увидел Наташу Боде. Девушка крепко изменилась в худшую сторону. Видно, крепко устала, порядочно из... Завтрак - булка с мёдом в грязной фотолаборатории. Паршивый обед в обкомовской столовой.
Саратов - большой город с прямыми улицами. Есть красивые дома, но какой-то холодный, и люди неприветливые. Безвкусно и плохо одетые. Много военных. На углу одной из улиц стоит группа бородачей с пилами и колунами за плечами - возродилась старая профессия, обогревающая людей. Извозчики. У вокзала подвозчики багажа. Ребятишки, женщины, старики. Мальчонка, предлагающий свои услуги, напомнил мне 1918 год. Ведь и я был таким, хлеб зарабатывал и семью снабжал дровами. Далёкое тяжёлое детство. В общем, Саратов не понравился.
Полтора дня хлопотал об отъезде. Решил ехать на ЮЗФ. Два часа просидел в комнате этапного коменданта. Большую работу они делают, за сутки проходят тысячи людей. Задерживают за продажу хлеба, подделку аттестатов. А также лиц, не имеющих документов. Отбирают оружие. Нервная работа.
С московским поездом в мягком (холодном и без света) вагоне тронулся на Ртищево. 190 км ехали около 12 часов. Чуть не проспал - забыла разбудить проводница. Захожу в диспетчерскую, слышу: бригада оперативного (поезд с танками) собирается на Балашов. Начальник эшелона - майор - разрешил. Поезд действительно оперативный, идёт без остановок. В вагоне тепло, горит печурка. Как всегда, славные ребята-танкисты. Незаметно за разговором и «козлом» добрались до места. Зашёл к коменданту и очень сожалел потом, что слез с оперативного. Ведь мне туда и надо - в Серафимович!
Грустить некогда, скоро отходит ВСП. Чемодан не так тяжёл, как неудобен - под вагонами лазить неудобно.
Тронулся санитарный. Холодно в вагоне № 11. Пришил вешалку и начал писать Геле письмо. А кушать хочется, ведь сегодня не завтракал. В штабном вагоне накормили обедом. Разговорился с начальником поезда военврачом 2-го ранга Сергеем Яковлевичем Коцюбинским. Интересный человек! Семья и дети остались в Киеве. С начала войны его жизнь проходит в поезде. Страстно любит ребятишек. Оказывал большую помощь при эвакуации. Однажды посадил в своё купе двух женщин с малолетними детьми. Разговорились. Одна из них оказалась родственницей. И сейчас всю любовь и выработанную годами заботу перенёс на ребятишек родственницы. Не кушает, а сберегает сахар, масло, печенье. Кое-что подкупает, а при случае отвозит им. Любитель мастерить - всё умеет делать. Купе Коцюбинского уютное. Самодельная (мина и патроны) лампа. Охотничье ружьё. Цветы на столе, картины, маленькие тиски, шкафчики с инструментом. Книги. Мандолина в чехле. Патефон с 200 пластинками подарил родственнице. Показывал игрушки - сам сделал - очередной подарок к Новому году. Рассказывает и представляет радость ребёнка.
Вот его высказывания:
Когда я обнаружил эту семью и стал помогать им, мне стало легче и интереснее жить.
Просидел ночь, сделал игрушку - время даром не пропало.
Забота заставляет думать, изобретать. Жизнь становится содержательнее. В тяжёлую минуту надо и можно всегда найти положительную зацепку. Ухватишься, и дело поправится.
Спокойный, жизнерадостный энергичный человек. 51 год. В прошлом году под 7-е ноября к его составу прицепили два вагона с эвакуированными детьми. Он набрал продуктов, сделал кулёчки и подарил на праздник. Сколько радости было у ребят!
Спать буду хорошо - светло, тепло, играет патефон. Стоим в поле, свистит метель. Скорей бы добраться до штаба. Работать хочу, работать. Как зверь. Чувствую, тяжело будет, но темпов и качества не сдам.
(Не снял бородачей. УЧЕСТЬ)
- Я не только говорить, но и плакать по-немецки не умею.
- Семисезонное драп-пальто.
- Рыжий как лошадь пал, действительно, хорошо.
- Животик водоизмещением литров на 20.
- Лицо такое, как бы выпил и не закусил.
- На голове два волосика, и те завиваются.
- Он пожал подруге.
- Что он пожал - руки.
- Видно, подходящего ничего не было.
- Нужен он мне, как бедному еврею триппер.
Поспал действительно хорошо. Побрился и сносно позавтракал. ВСП прибыл в Поворино. 80 км тащились почти сутки. Перешагав 31 путь, очутился в почтовом отделении. Тёплая погода. Снег тает. Переобулся. Зашёл к военному диспетчеру, узнал, что вагон с генералом отправляется в сторону Филонова. Встретил Азбукина из «Красной Звезды». Заместитель начальника ВОСО генерал Степанов разрешил. Комфортабельный вагон-салон. Впервые в жизни еду в таких блестящих условиях. Симпатичный парень (его адъютант) старший лейтенант Бабот рассказал мне много интересного из жизни заключённых на Крайнем Севере. Моё счастье продолжалось более суток. На пути к Себрякову я увидел огромное количество техники и людей, движущихся на фронт. Несколько эшелонов с пленными румынами. Распрощались друзьями и, вооружившись чемоданом и рюкзаком, я направился к грейдеру - голосовать.
Уже темнеет, хотя всего третий час. Машин нет, а те, которые идут, не останавливаются. На лошади добрался до перекрёстка. Повезло - лейтенант-артиллерист разрешил подъехать. Прекрасная дорога и неопытный шофёр, буквально учу его. Без охраны в одиночку и партиями идут румыны. На возу с сеном вместе с красноармейцем сидит румын. Эх, незлобивая душа ты русская!
К одиннадцати вечера наконец-то подъехал к Берёзовке на восточном берегу Дона. До Серафимовича 2-2,5 км. Пришлось заночевать. Плохо без машины.
Утром 5 декабря прибыл в Серафимович. Пустой мёртвый город. Гражданское население эвакуировано. Заметны следы хозяйничания итальянцев. Теперь я знаю, что из себя представляют казачьи станицы. Бывшая Усть-Медведицкая была окраинная станица. Чистенький зелёненький городок расположен на горе. В домах можно встретить часы, банки, пепельницы старых фирм. Встретили хорошо. Здесь Лидов, Сиволобов, Сурков, Азбукин, Вистенецкий. Живут ребята в грязной хате по соседству с переводчиками из 7-го отдела. События закончились ещё 24 ноября. Нет машины. Вот уже третий день занимаемся ничегонеделанием. Хорошо, что компания своя. За интересными и поучительными для меня (многое я ещё не знаю) незаметно летит время. Алёша Сурков развлекает всех. Его четверостишия всегда вызывают смех. Вот они:
Под вечер некий старый поп
Свою козу тихонько гладил,
Потом решил: все козы - бляди
И тут же бедную уёб.
Он явится в их учреждение важное
И спросит, заветы мёртвых храня,
Какие сердца прикрывала бумажная
От фронта спасающая броня.
Своё имущество страхуя,
В бюро пришли четыре деда.
Они пришли после обеда,
О бренной старости тоскуя.
Он чудаком прослыл давно
И в тёплом виде ел окрошку,
Он был хороший парень, но
Оригинальничал немножко.
Наш знаменитый друг Эраст
Неисправимый пессимист.
Когда бы был он оптимист,
Он был бы лучше во сто раз.
В купальне старый филантроп
Увидел восемь женских туфель.
От страсти сморщился, как трюфель,
Свалился в воду и утоп.
Тореадор попал в беду,
Кармен схвативши за мантилью.
Она вскричала: Эскамильо,
Ты груб, с тобой я не пойду
.
Стиль Баттерфляй на водной глади
Нам демонстрируют три девы,
Плывя направо и налево
В большом бассейне в Ленинграде.
Он на девиц смотреть не хочет,
Под одеялом мрачно дрыхнет.
Ужели пламя в нём не вспыхнет
И он, взыграв, не захохочет.
В Московском парке ЦДКА
Открыты вновь три магазина.
В одном подтяжки и резина,
А два пусты ещё пока.
Один нахальный парикмахер
Послал со зла клиента к чёрту.
Смотри! Не перережь аорту, -
Вскричал клиент в безумном страхе.
Разбив кардиналистов рать,
Три мушкетёра сели кушать
И приготовилися слушать,
Что Д'Артаньян им будет врать.
Служа бесстрашия примером,
Он львов гоняет толстым ломом.
Он рос в провинции обломом
И не привык к другим манерам.
Он - барышник - у нанайца
В торговом раже вырвал шкурку.
Её цена равна окурку,
Поскольку это шкурка зайца.
Возможно, завтра уедем в армию. Как надоело! Хочу работать.
Запаслись продуктами и 8-го утром всей бригадой на машине «Красной Звезды» поехали в армию. Тёплая солнечная погода. Ехать весело - остроты так и сыплются.
Преуспевают все, но против Алёши Суркова устоять трудно. Лидов, Шайхет, Атаров и я сидим сзади. Снежная пыль буквально заносит нас и тает на одежде. Можно было сделать замечательный кадр. К вечеру добрались в деревню Кулички. Обидело меня поведение Лидова о ночлеге. Нехорошо поступил Петя. Возможно, он сердится на меня - за что, не знаю. Поспал я хорошо, позавтракали и двинулись дальше. Опять заносит. Влажный полушубок постепенно становится мокрым.
Перепето много песен, переговорено о массе интересного, чего до сих пор я не знал - о газетной кухне... На ночёвку остановились в деревне Пески. Я, Шайхет и Атаров замечательно покушали и отдохнули.
Вадим Шефнер, поэт, 27 лет, сотрудник армейской газеты Волховского фронта:
28 ноября.
Ночь. Минувшей ночью был разбужен в 4 часа и поставлен на дежурство. Дежурство спокойное. В «Лен[инградской] правде» вчера напечатано мое стихотворение... В офицерской комнате холодно, согреваемся анекдотами Коростышевского. Красная Армия наступает на Центральном фронте. Только что приняли по радио сводку...
Всеволод Вишневский, писатель, 41 год, политработник, Ленинград:
28 ноября.
Мороз усилился. Окна заиндевели... Пасмурно. Барометр упал до 725.
В 11 часов - подробности трагедии в Тулоне. Немцы, дав обязательство не трогать французский флот и Тулон, подтянули танки, авиацию и пр. и утром 27 ноября стали врываться в Тулон... Моряки, гарнизон и население оказали сопротивление, стали взрывать корабли и форты... Честь и слава морякам Франции! Они сделали огромное дело. Флот и форты (арсенал и склады) в Тулоне уничтожены - немцам не достались!
Англия удовлетворенно вздохнет:
1) убран сосед с морской мощью, на годы; союзный контроль в Средиземном море усилится,
2) флот не достался Гитлеру,
3) Франция до конца озлобится против Гитлера...
...Ночью: о наступлении на Центральном фронте - Ржев, Великие Луки! Прорыв немецкого фронта!
Вера Инбер, поэт, 52 года, Ленинград:
28 ноября.
Вчера «В последний час» не было, но мы продвигаемся вперед. В Сталинграде выжимаем неприятеля квартал за кварталом.
Немцы вошли в Тулон, но французский флот весь взорвался: линкоры, легкие и тяжелые крейсеры, эсминцы, 25 подлодок. По сообщению: «Утром порт представлял из себя потрясающее зрелище: все корабли лежали на боку». Можно себе представить! Но хорошо, что все это не досталось Гитлеру. В Африке, видимо, приближается решающая битва за Бизерту. Хорошо бы встретить Новый год если не с победой, то хотя бы с уверенностью в близкой победе!..
Передовая «Правды» от 25 ноября называется: «Ленинград, Одесса, Севастополь, Сталинград». Будут учреждены медали защитникам этих четырех городов. И даже гордость охватывает меня при мысли, что один из этих городов, Одесса, - моя родина. А что сама я - в Ленинграде.
Лидия Чуковская, 35 лет, Ташкент (NN - Анна Ахматова)
28 ноября.
Сегодня, среди дня, меня вдруг по телефону вызвал Лежнев. Оказывается - как здоровье NN и не следует ли переселить ее в Дом Академиков.
«Ей уже раз предлагали, не правда ли? но она отказалась. Я не хочу оказаться в глупом положении и хотел бы знать заранее, согласится ли она?»
Я объяснила, что там было бы идеально - но у нее мало денег, а там надо много платить.
… «Да. А почему, если у нее трудно с деньгами, она не займется переводами?»
__
Экземпляра рукописи (или верстки) из Москвы еще нет.
Корректура Толстым мне обещана.
Телеграмму о разрешении я видела.
Радзинские едут 3-го-5-го.
Разузнав все это, я написала А.А. письмо - с подробным отчетом о запросе Лежнева. Отнесла письмо в больницу. Прошу, чтобы в понедельник она мне ответила.
Думаю, ей не понравится все. Она не любит давать прямые ответы на прямые вопросы, да еще в письменной форме.
Неужели без осложнений у нее пройдет тиф? Хоть бы.
Георгий Князев, историк-архивист, 55 лет, эвакуированный из Ленинграда сотрудник Академии Наук, Казахстан, Боровое:
28 ноября.
Мусульманский духовный деятель Средней Азии заканчивает свое обращение к Сталину такими словами: «Коран обязывает мусульман бороться с врагами. Он указывает: „Разите их везде, где найдете их, изгоняйте их, откуда они вас изгнали”». «Молюсь Богу и прошу здоровья и помощи Вам, великому полководцу, в борьбе за освобождение от фашистского ига всех угнетенных народов и победы в отечественной войне». «Питаю надежду, что молитвы мои дойдут до Бога, и Он поможет в разгроме ненавистного врага. Аминь».
Юбилейная сессия АН обратилась к Сталину с приветствием:
«...За 25 лет выросла в могучую силу советская интеллигенция. В невиданных доселе масштабах развернулась научная деятельность в СССР. За годы Советской власти Академия наук СССР, умножая главные традиции русской науки, добилась крупных успехов во всех областях знания».
«В эти грозные дни советские ученые, как никогда, сплочены вокруг большевистской партии и советского правительства. Советские ученые, истинные патриоты своей родины, поклялись отдать все свои силы и знания, чтобы каждодневно увеличивать обороноспособность нашей страны и совершенствовать оружие Красной Армии».
«Своими мудрыми указаниями Вы определили задачи Академии наук СССР - всемерно укреплять военную мощь советской страны, возглавить движение новаторов в области науки и производства. Ваши указания являются для нас боевой программой. В научно-исследовательских институтах Академии наук СССР разработано немало эффективных средств, усиливающих боевое оружие Красной Армии и Военно-морского флота. Советские ученые выполняли ряд важных заданий, направленных к усовершенствованию некоторых видов оружия. Интенсивно ведется работа по мобилизации ресурсов в восточных районах Советского Союза».
Ученые обещают еще более усилить свою деятельность в мобилизации ресурсов советской страны на нужды обороны. Сессию открыл 15 ноября президент АН В. Л. Комаров. «...В войне участвуют, - сказал он, - не только армия, но и весь советский народ, его интеллигенция и мы, работники советской науки». Вспоминая, какой была Академия наук в первые годы советской власти, он указал: «Тогда наша Академия состояла из одного научного института и нескольких музеев и лабораторий, насчитывая всего 45 академиков и 212 научных работников. В 1941 году мы имели 76 институтов, в них работали 118 академиков, 182 члена-корреспондента и 4700 научных и научно-технических сотрудников. Академия достигла своих больших успехов, идя по пути, указанному великим Лениным». «...Советская наука, бесспорно, достигла крупных успехов. Они были наглядно продемонстрированы на международных съездах по биологии, физиологии и т. д. Мы достигли этих успехов благодаря неустанной заботе нашей Коммунистической партии, советского правительства и лично товарища Сталина о науке и ученых».
Был избран, по предложению академика Соболева, почетный Президиум в составе: Сталина, Молотова, Ворошилова, Кагановича, Калинина, Андреева, Микояна, Жданова, Хрущева, Берия, Шверника, Маленкова, Щербакова, Вознесенского. Послана приветственная телеграмма Сталину. Текст телеграммы зачитал акад. Байков. Академик Капица огласил приветственную телеграмму, полученную от Лондонского Королевского общества. С докладами выступили акад. Е. Ярославский и Байков: первый на тему «Место и значение В. О. С. Р. в истории человечества» и второй - «Академия наук СССР за 25 лет»
Иван Бунин, 72 года, Франция:
28 ноября.
Страшные вести о Т[улоне] - почти весь флот потопился. Взрывы арсенала. Тряслись дома. Пожары. Моряков погибло оч. много.
Все время прекр. солн. дни. Но уже страдаю от холода.
В газете "Красная звезда" 28 ноября 1942-го опубликовали стихотворение Ильи Эренбурга
НЕМЕЦ
Она погибла, как играла,
С улыбкой детской на лице.
И только ниточка кораллов
Напоминала о конце.
Подходит ночь. Я вижу немца,
Как молча он ее пытал.
Как он хозяйским полотенцем
Большие руки вытирал.
И вижу я в часы ночные,
Когда смолкают голоса,
Его холодные, пустые,
Его стеклянные глаза.
Как он пошел за нею следом,
Как он задвижку повернул,
Как он спокойно пообедал,
И как спокойно он уснул.
И ходит он, дома обходит,
Убьет, покурит и уснет,
Жене напишет о погоде,
Гостинцы дочери пошлет.
И равнодушные, сухие,
Его глаза еще глядят.
И до утра не спит Россия,
И до утра бойцы не спят,
И жадно вглядываясь в темень,
Они ведут свой счет обид,
И не один уж мертвый немец
В земле окаменелой спит.
Но говорят бойцы друг другу,
Что немец тот - еще живой,
С крестом тяжелым за заслугу,
С тяжелой тусклой головой,
В пустой избе, над ржавым тазом
Он руки вытянул свои
И равнодушно рыбьим глазом
Глядит на девушку в крови.
Глаза стеклянные, пустые
Не выражают ничего.
И кажется, что вся Россия
В ночном дозоре ждет его.