В день рождения Зинаиды Гиппиус (1869 - 1945)
моя подборка её стихов
АПЕЛЬСИННЫЕ ЦВЕТЫ
О, берегитесь, убегайте
От жизни легкой пустоты.
И прах земной не принимайте
За апельсинные цветы.
Под серым небом Таормины
Среди глубин некрасоты
На миг припомнились единый
Мне апельсинные цветы.
Поверьте, встречи нет случайной, -
Как мало их средь суеты!
И наша встреча дышит тайной,
Как апельсинные цветы.
Вы счастья ищете напрасно,
О, вы боитесь высоты!
А счастье может быть прекрасно,
Как апельсинные цветы.
Любите смелость нежеланья,
Любите радости молчанья,
Неисполнимые мечты,
Любите тайну нашей встречи,
И все несказанные речи,
И апельсинные цветы.
1897
ЧИСЛА
Бездонного, предчувственного смысла
И благодатной мудрости полны,
Как имена вторые,- нам даны
Божественные числа.
И день, когда родимся, налагает
На нас печать заветного числа;
До смерти наши мысли и дела
Оно сопровождает.
И между числами - меж именами -
То близость, то сплетенье, то разлад.
Мир чисел, мы,- как бы единый сад,
С различными цветами.
Земная связь людей порою рвется,
Вот - кажется - и вовсе порвалась...
Но указанье правды - чисел связь
Навеки остается.
В одеждах одинаковых нас трое.
Как знак различия и общности, легло
На ткани алой - белое число,
Для каждого - родное.
Наш первый - 2. Второй, с ним, повторяясь,
Свое, для третьего, прибавил - 6.
И вот, в обоих первых - третий есть,
Из сложности рождаясь.
Пусть нет узла - его в себе мы носим.
Никто сплетенных чисел не рассек.
А числа, нас связавшие навек,-
2,26 и 8.
1902
СЫЗНОВА
Хотим мы созидать - и разрушать.
Все сызнова начнем, сначала.
Удеели погибать и воскресать
Душа упрямая устала?
Все сызнова начнем; остановись,
Жужжащая уныло прялка,
Нить, перетлевшая давно,- порвись!
Мне в прошлом ничего не жалко.
А если не порвешься - рассечем.
Мой гнев, удар мой, непорочен.
Разделим наше бытие мечом:
Клинок мерцающий отточен...
1907
КРЫЛАТОЕ
И. А. Бунину
В дыму зеленом ивы...
Камелии - бледны.
Нежданно торопливы
Шаги чужой весны.
Томленье, воскресанье
Фиалковых полей.
И бедное дыханье
Зацветших миндалей.
По зорям - все краснее
Долинная река,
Воздушной Пиренеи,
Червонней облака.
И, средь небес горящих,
Как золото, желты -
Людей, в зарю летящих,
Певучие кресты.
Февраль 1912, По.
ЮНЫЙ МАРТ
"Allons, enfants, de la patrie..."
Пойдем на весенние улицы,
Пойдем в золотую метель.
Там солнце со снегом целуется
И льет огнерадостный хмель.
По ветру, под белыми пчелами,
Взлетает пылающий стяг.
Цвети меж домами веселыми
Наш гордый, наш мартовский мак!
Еще не изжито проклятие,
Позор небывалой войны,
Дерзайте! Поможет нам снять его
Свобода великой страны.
Пойдем в испытания встречные,
Пока не опущен наш меч.
Но свяжемся клятвой навечною
Весеннюю волю беречь!
март 1917
14 ДЕКАБРЯ 1917 ГОДА
Д. Мережковскому
Простят ли чистые герои?
Мы их завет не сберегли.
Мы потеряли всё святое:
И стыд души, и честь земли.
Мы были с ними, были вместе,
Когда надвинулась гроза.
Пришла Невеста. И Невесте
Солдатский штык проткнул глаза.
Мы утопили, с визгом споря,
Ее в чану Дворца, на дне,
В незабываемом позоре
И наворованном вине.
Ночная стая свищет, рыщет,
Лед по Неве кровав и пьян...
О, петля Николая чище,
Чем пальцы серых обезьян!
Рылеев, Трубецкой, Голицын!
Вы далеко, в стране иной...
Как вспыхнули бы ваши лица
Перед оплеванной Невой!
И вот из рва, из терпкой муки,
Где по дну вьется рабий дым,
Дрожа протягиваем руки
Мы к вашим саванам святым.
К одежде смертной прикоснуться,
Уста сухие приложить,
Чтоб умереть - или проснуться,
Но так не жить! Но так не жить
декабрь 1917
ЗЕРКАЛА
А вы никогда не видали?
В саду или в парке - не знаю,
Везде зеркала сверкали.
Внизу, на поляне, с краю,
Вверху, на березе, на ели.
Где прыгали мягкие белки,
Где гнулись мохнатые ветки,-
Везде зеркала блестели.
И в верхнем - качались травы,
А в нижнем - туча бежала...
Но каждое было лукаво,
Земли иль небес ему мало,-
Друг друга они повторяли,
Друг друга они отражали...
И в каждом - зари розовенье
Сливалось с зелёностью травной;
И были, в зеркальном мгновеньи,
Земное и горнее - равны.
1922, Париж.
РАВНОДУШИЕ
...Он пришел ко мне,- а кто, не знаю.
Он плащом закрыл себе лицо...
1905
Он опять пришел, глядит презрительно,
Кто - не знаю, просто Он, в плаще...
1918
Он приходит теперь не так.
Принимает он рабий зрак.
Изгибается весь покорно
И садится тишком в углу
Вдали от меня, на полу,
Похихикивая притворно.
Шепчет: «Я ведь зашел, любя,
Просто так, взглянуть на тебя,
Мешать не буду,- не смею...
Посижу в своем уголку,
Устанешь - тебя развлеку,
Я разные штучки умею.
Хочешь в ближнего поглядеть?
Это со смеху умереть!
Назови мне только любого.
Укажи скорей, хоть кого,
И сейчас же тебя в него
Превращу я, честное слово!
На миг, не навек! - Чтоб узнать,
Чтобы в шкуре его побывать...
Как минуточку в ней побудешь -
Узнаешь, где правда, где ложь,
Все до донышка там поймешь,
А поймешь - не скоро забудешь.
Что же ты? Поболтай со мной...
Не забавно? Постой, постой,
И другие я знаю штучки...»
Так шептал, лепетал в углу,
Жалкий, маленький, на полу,
Подгибая тонкие ручки.
Разъедал его тайный страх,
Что отвечу я? Ждал и чах,
Обещаясь мне быть послушен.
От работы и в этот раз
На него я не поднял глаз,
Неответен - и равнодушен.
Уходи - оставайся со мной,
Извивайся,- но мой покой
Не тобою будет нарушен...
И растаял он на глазах,
На глазах растворился в прах,
Оттого, что я - равнодушен...
1927, Париж.
ЖИТЬ
Как будто есть - как будто нет…
Умру наверно, а воскресну ли?
То будто тень - то будто свет…
Чего искать и ждать - известно ли?
Вот и живем, и будем жить,
Сомненьем жалким вечно жалимы.
А может быть, а может быть,
Так жить и надо, что не знали мы?
1932
СИЯНЬЯ
Сиянье слов… Такое есть ли?
Сиянье звезд, сиянье облаков -
Я все любил, люблю… Но если
Мне скажут: вот сиянье слов -
Отвечу, не боясь признанья,
Что даже святости блаженное сиянье
Я за него отдать готов…
Все за одно сиянье слов!
Сиянье слов? О, повторять ли снова
Тебе, мой бедный человек-поэт,
Что говорю я о сияньи Слова,
Что на земле других сияний нет?
1937
АПЕЛЬСИННЫЕ ЦВЕТЫ
О, берегитесь, убегайте
От жизни легкой пустоты.
И прах земной не принимайте
За апельсинные цветы.
Под серым небом Таормины
Среди глубин некрасоты
На миг припомнились единый
Мне апельсинные цветы.
Поверьте, встречи нет случайной, -
Как мало их средь суеты!
И наша встреча дышит тайной,
Как апельсинные цветы.
Вы счастья ищете напрасно,
О, вы боитесь высоты!
А счастье может быть прекрасно,
Как апельсинные цветы.
Любите смелость нежеланья,
Любите радости молчанья,
Неисполнимые мечты,
Любите тайну нашей встречи,
И все несказанные речи,
И апельсинные цветы.
1897
ЧИСЛА
Бездонного, предчувственного смысла
И благодатной мудрости полны,
Как имена вторые,- нам даны
Божественные числа.
И день, когда родимся, налагает
На нас печать заветного числа;
До смерти наши мысли и дела
Оно сопровождает.
И между числами - меж именами -
То близость, то сплетенье, то разлад.
Мир чисел, мы,- как бы единый сад,
С различными цветами.
Земная связь людей порою рвется,
Вот - кажется - и вовсе порвалась...
Но указанье правды - чисел связь
Навеки остается.
В одеждах одинаковых нас трое.
Как знак различия и общности, легло
На ткани алой - белое число,
Для каждого - родное.
Наш первый - 2. Второй, с ним, повторяясь,
Свое, для третьего, прибавил - 6.
И вот, в обоих первых - третий есть,
Из сложности рождаясь.
Пусть нет узла - его в себе мы носим.
Никто сплетенных чисел не рассек.
А числа, нас связавшие навек,-
2,26 и 8.
1902
СЫЗНОВА
Хотим мы созидать - и разрушать.
Все сызнова начнем, сначала.
Удеели погибать и воскресать
Душа упрямая устала?
Все сызнова начнем; остановись,
Жужжащая уныло прялка,
Нить, перетлевшая давно,- порвись!
Мне в прошлом ничего не жалко.
А если не порвешься - рассечем.
Мой гнев, удар мой, непорочен.
Разделим наше бытие мечом:
Клинок мерцающий отточен...
1907
КРЫЛАТОЕ
И. А. Бунину
В дыму зеленом ивы...
Камелии - бледны.
Нежданно торопливы
Шаги чужой весны.
Томленье, воскресанье
Фиалковых полей.
И бедное дыханье
Зацветших миндалей.
По зорям - все краснее
Долинная река,
Воздушной Пиренеи,
Червонней облака.
И, средь небес горящих,
Как золото, желты -
Людей, в зарю летящих,
Певучие кресты.
Февраль 1912, По.
ЮНЫЙ МАРТ
"Allons, enfants, de la patrie..."
Пойдем на весенние улицы,
Пойдем в золотую метель.
Там солнце со снегом целуется
И льет огнерадостный хмель.
По ветру, под белыми пчелами,
Взлетает пылающий стяг.
Цвети меж домами веселыми
Наш гордый, наш мартовский мак!
Еще не изжито проклятие,
Позор небывалой войны,
Дерзайте! Поможет нам снять его
Свобода великой страны.
Пойдем в испытания встречные,
Пока не опущен наш меч.
Но свяжемся клятвой навечною
Весеннюю волю беречь!
март 1917
14 ДЕКАБРЯ 1917 ГОДА
Д. Мережковскому
Простят ли чистые герои?
Мы их завет не сберегли.
Мы потеряли всё святое:
И стыд души, и честь земли.
Мы были с ними, были вместе,
Когда надвинулась гроза.
Пришла Невеста. И Невесте
Солдатский штык проткнул глаза.
Мы утопили, с визгом споря,
Ее в чану Дворца, на дне,
В незабываемом позоре
И наворованном вине.
Ночная стая свищет, рыщет,
Лед по Неве кровав и пьян...
О, петля Николая чище,
Чем пальцы серых обезьян!
Рылеев, Трубецкой, Голицын!
Вы далеко, в стране иной...
Как вспыхнули бы ваши лица
Перед оплеванной Невой!
И вот из рва, из терпкой муки,
Где по дну вьется рабий дым,
Дрожа протягиваем руки
Мы к вашим саванам святым.
К одежде смертной прикоснуться,
Уста сухие приложить,
Чтоб умереть - или проснуться,
Но так не жить! Но так не жить
декабрь 1917
ЗЕРКАЛА
А вы никогда не видали?
В саду или в парке - не знаю,
Везде зеркала сверкали.
Внизу, на поляне, с краю,
Вверху, на березе, на ели.
Где прыгали мягкие белки,
Где гнулись мохнатые ветки,-
Везде зеркала блестели.
И в верхнем - качались травы,
А в нижнем - туча бежала...
Но каждое было лукаво,
Земли иль небес ему мало,-
Друг друга они повторяли,
Друг друга они отражали...
И в каждом - зари розовенье
Сливалось с зелёностью травной;
И были, в зеркальном мгновеньи,
Земное и горнее - равны.
1922, Париж.
РАВНОДУШИЕ
...Он пришел ко мне,- а кто, не знаю.
Он плащом закрыл себе лицо...
1905
Он опять пришел, глядит презрительно,
Кто - не знаю, просто Он, в плаще...
1918
Он приходит теперь не так.
Принимает он рабий зрак.
Изгибается весь покорно
И садится тишком в углу
Вдали от меня, на полу,
Похихикивая притворно.
Шепчет: «Я ведь зашел, любя,
Просто так, взглянуть на тебя,
Мешать не буду,- не смею...
Посижу в своем уголку,
Устанешь - тебя развлеку,
Я разные штучки умею.
Хочешь в ближнего поглядеть?
Это со смеху умереть!
Назови мне только любого.
Укажи скорей, хоть кого,
И сейчас же тебя в него
Превращу я, честное слово!
На миг, не навек! - Чтоб узнать,
Чтобы в шкуре его побывать...
Как минуточку в ней побудешь -
Узнаешь, где правда, где ложь,
Все до донышка там поймешь,
А поймешь - не скоро забудешь.
Что же ты? Поболтай со мной...
Не забавно? Постой, постой,
И другие я знаю штучки...»
Так шептал, лепетал в углу,
Жалкий, маленький, на полу,
Подгибая тонкие ручки.
Разъедал его тайный страх,
Что отвечу я? Ждал и чах,
Обещаясь мне быть послушен.
От работы и в этот раз
На него я не поднял глаз,
Неответен - и равнодушен.
Уходи - оставайся со мной,
Извивайся,- но мой покой
Не тобою будет нарушен...
И растаял он на глазах,
На глазах растворился в прах,
Оттого, что я - равнодушен...
1927, Париж.
ЖИТЬ
Как будто есть - как будто нет…
Умру наверно, а воскресну ли?
То будто тень - то будто свет…
Чего искать и ждать - известно ли?
Вот и живем, и будем жить,
Сомненьем жалким вечно жалимы.
А может быть, а может быть,
Так жить и надо, что не знали мы?
1932
СИЯНЬЯ
Сиянье слов… Такое есть ли?
Сиянье звезд, сиянье облаков -
Я все любил, люблю… Но если
Мне скажут: вот сиянье слов -
Отвечу, не боясь признанья,
Что даже святости блаженное сиянье
Я за него отдать готов…
Все за одно сиянье слов!
Сиянье слов? О, повторять ли снова
Тебе, мой бедный человек-поэт,
Что говорю я о сияньи Слова,
Что на земле других сияний нет?
1937