В день рождения Георгия Иванова (1894 - 1958)
моя подборка стихов
***
У пахоты протяжный рев вола
Усталого, со взглядом оловянным.
Над лесом золотистым и багряным
Птиц к югу распростертая стрела.
Рука рабочая бессильно затекла
И стал покой мучительно-желанным,
Но маслом налитая деревянным,
Лампада тихая горит, светла.
Марии лик мерцающий и строгий
К окошку обращен. Все видит взор
Божественный, - и желтые дороги,
И в поле дымно блещущий костер,
И на траве в одной из дальних просек
Пастушкою оставленный волосик.
<1912>
***
Теплятся жаркие свечи
В сельских убогих церквах,
Тихие слышатся речи,
Тихое горе в глазах.
Ветер шумит над деревней,
Веси пылью поит,
Рядом с старушкою древней
С мальчиком баба стоит.
Низки земные поклоны.
Милой-то нынче -- солдат.
В темных окладах иконы
Хмуро и тускло глядят.
Вспомнить ли луг изумрудный,
Теплое солнце весной?
Дети... И справиться трудно,
Горько работать одной.
Знаю, родная, что горько.
Бога покрепче моли.
Уж занимается зорька
Красной победы вдали.
Сила немецкая гнется,
Глохнет в неравном бою.
Скоро и милый вернется
В темную хату твою.
<1917>
***
Мы живем на круглой или плоской
Маленькой планете. Пьем. Едим.
И, затягиваясь папироской,
Иногда на небо поглядим.
Поглядим, и вдруг похолодеет
Сердце неизвестно отчего.
Из пространства синего повеет
Холодом и счастием в него.
Хочешь что-то вспомнить -- нету мочи,
Тянешься -- не достает рука...
Лишь ныряют в синих волнах ночи,
Как большие чайки, облака.
1922
***
Угрозы ни к чему. Слезами не помочь.
Тревожный день погас, и наступила ночь.
Последний слабый луч, торжественно и бледно
Сиявший миг назад, -- уже исчез бесследно.
Ночь -- значит, надо спать. Кто знает -- в смутном сне,
Быть может, жизнь моя опять приснится мне.
И, сердце мертвое на миг заставив биться,
Наш первый поцелуй блаженно повторится.
<1927?>
***
Я люблю эти снежные горы
На краю мировой пустоты.
Я люблю эти синие взоры,
Где, как свет, отражаешься ты.
Но в бессмысленной этой отчизне
Я понять ничего не могу.
Только призраки молят о жизни;
Только розы цветут на снегу,
Только линия вьется кривая,
Торжествуя над снежно-прямой,
И шумит чепуха мировая,
Ударяясь в гранит мировой.
<1932?>
***
На один восхитительный миг,
Словно отблеск заката-рассвета,
Словно чайки серебряный крик,
Мне однажды почудилось это.
Просияли -- как счастье во сне --
Невозможная встреча-прощанье --
То, что было обещано мне,
То, в чем Бог не сдержал обещанья.
<1952>
***
Туман. Передо мной дорога,
По ней привычно я бреду.
От будущего я немного,
Точнее - ничего не жду.
Не верю в милосердье Бога,
Не верю, что сгорю в аду.
Так арестанты по этапу
Плетутся из тюрьмы в тюрьму...
...Мне лев протягивает лапу,
И я ее любезно жму.
- Как поживаете, коллега?
Вы тоже спите без простынь?
Что на земле белее снега,
Прозрачней воздуха пустынь?
Вы убежали из зверинца?
Вы - царь зверей. А я - овца
В печальном положеньи принца
Без королевского дворца.
Без гонорара. Без короны.
Со всякой сволочью на «ты».
Смеются надо мной вороны,
Царапают меня коты.
Пускай царапают, смеются,
Я к этому привык давно.
Мне счастье поднеси на блюдце
Я выброшу его в окно.
Стихи и звезды остаются,
А остальное - все равно!..
1957
***
У пахоты протяжный рев вола
Усталого, со взглядом оловянным.
Над лесом золотистым и багряным
Птиц к югу распростертая стрела.
Рука рабочая бессильно затекла
И стал покой мучительно-желанным,
Но маслом налитая деревянным,
Лампада тихая горит, светла.
Марии лик мерцающий и строгий
К окошку обращен. Все видит взор
Божественный, - и желтые дороги,
И в поле дымно блещущий костер,
И на траве в одной из дальних просек
Пастушкою оставленный волосик.
<1912>
***
Теплятся жаркие свечи
В сельских убогих церквах,
Тихие слышатся речи,
Тихое горе в глазах.
Ветер шумит над деревней,
Веси пылью поит,
Рядом с старушкою древней
С мальчиком баба стоит.
Низки земные поклоны.
Милой-то нынче -- солдат.
В темных окладах иконы
Хмуро и тускло глядят.
Вспомнить ли луг изумрудный,
Теплое солнце весной?
Дети... И справиться трудно,
Горько работать одной.
Знаю, родная, что горько.
Бога покрепче моли.
Уж занимается зорька
Красной победы вдали.
Сила немецкая гнется,
Глохнет в неравном бою.
Скоро и милый вернется
В темную хату твою.
<1917>
***
Мы живем на круглой или плоской
Маленькой планете. Пьем. Едим.
И, затягиваясь папироской,
Иногда на небо поглядим.
Поглядим, и вдруг похолодеет
Сердце неизвестно отчего.
Из пространства синего повеет
Холодом и счастием в него.
Хочешь что-то вспомнить -- нету мочи,
Тянешься -- не достает рука...
Лишь ныряют в синих волнах ночи,
Как большие чайки, облака.
1922
***
Угрозы ни к чему. Слезами не помочь.
Тревожный день погас, и наступила ночь.
Последний слабый луч, торжественно и бледно
Сиявший миг назад, -- уже исчез бесследно.
Ночь -- значит, надо спать. Кто знает -- в смутном сне,
Быть может, жизнь моя опять приснится мне.
И, сердце мертвое на миг заставив биться,
Наш первый поцелуй блаженно повторится.
<1927?>
***
Я люблю эти снежные горы
На краю мировой пустоты.
Я люблю эти синие взоры,
Где, как свет, отражаешься ты.
Но в бессмысленной этой отчизне
Я понять ничего не могу.
Только призраки молят о жизни;
Только розы цветут на снегу,
Только линия вьется кривая,
Торжествуя над снежно-прямой,
И шумит чепуха мировая,
Ударяясь в гранит мировой.
<1932?>
***
На один восхитительный миг,
Словно отблеск заката-рассвета,
Словно чайки серебряный крик,
Мне однажды почудилось это.
Просияли -- как счастье во сне --
Невозможная встреча-прощанье --
То, что было обещано мне,
То, в чем Бог не сдержал обещанья.
<1952>
***
Туман. Передо мной дорога,
По ней привычно я бреду.
От будущего я немного,
Точнее - ничего не жду.
Не верю в милосердье Бога,
Не верю, что сгорю в аду.
Так арестанты по этапу
Плетутся из тюрьмы в тюрьму...
...Мне лев протягивает лапу,
И я ее любезно жму.
- Как поживаете, коллега?
Вы тоже спите без простынь?
Что на земле белее снега,
Прозрачней воздуха пустынь?
Вы убежали из зверинца?
Вы - царь зверей. А я - овца
В печальном положеньи принца
Без королевского дворца.
Без гонорара. Без короны.
Со всякой сволочью на «ты».
Смеются надо мной вороны,
Царапают меня коты.
Пускай царапают, смеются,
Я к этому привык давно.
Мне счастье поднеси на блюдце
Я выброшу его в окно.
Стихи и звезды остаются,
А остальное - все равно!..
1957