7 ноября 1937-го года в стихах
Николай Заболоцкий, Никлай Минаев.
ГОЛУБИНАЯ КНИГА
В младенчестве я слышал много раз
Полузабытый прадедов рассказ
О книге сокровенной... За рекою
Кровавый луч зари, бывало, чуть горит,
Уж спать пора, уж белой пеленою
С реки ползет туман и сердце леденит,
Уж бедный мир, забыв свои страданья,
Затихнул весь, и только вдалеке
Кузнечик, маленький работник мирозданья,
Все трудится, поет, не требуя вниманья, -
Один, на непонятном языке...
О тихий час, начало летней ночи!
Деревня в сумерках. И возле темных хат
Седые пахари, полузакрывши очи,
На бревнах еле слышно говорят.
И вижу я сквозь темноту ночную,
Когда огонь над трубкой вспыхнет вдруг,
То спутанную бороду седую,
То жилы выпуклые истомленных рук.
И слышу я знакомое сказанье,
Как правда кривду вызвала на бой,
Как одолела кривда, и крестьяне
С тех пор живут обижены судьбой.
Лишь далеко на океане-море,
На белом камне, посредине вод,
Сияет книга в золотом уборе,
Лучами упираясь в небосвод.
Та книга выпала из некой грозной тучи,
Все буквы в ней цветами проросли,
И в ней написана рукой судеб могучей
Вся правда сокровенная земли.
Но семь на ней повешено печатей,
И семь зверей ту книгу стерегут,
И велено до той поры молчать ей,
Пока печати в бездну не спадут.
А ночь горит над тихою землею,
Дрожащим светом залиты поля,
И высоко плывут над головою
Туманные ночные тополя.
Как сказка - мир. Сказания народа,
Их мудрость темная, но милая вдвойне,
Как эта древняя могучая природа,
С младенчества запали в душу мне...
Где ты, старик, рассказчик мой ночной?
Мечтал ли ты о правде трудовой
И верил ли в годину искупленья?
Не знаю я... Ты умер, наг и сир,
И над тобою, полные кипенья,
Давно шумят иные поколенья,
Угрюмый перестраивая мир.
1937, Николай Заболоцкий, впервые под названием «Великая книга»: «Известия», 1937, 7 ноября.
ИГОРЬ СЕВЕРЯНИН В МОСКВЕ
Не Кантов и Бетховенов, не Байронов и Мариев,
Во дни двадцатилетия, в слепительные дни,
Я славлю, а потомственных советских пролетариев,
И всех, кто с ними классово, и всех, кто им сродни.
Стахановцы-рабочие, ударники-колхозники
И ты, не прежний дрябленький, а наш интеллигент,
Вы в темпах - сверкудесники, в масштабах - грандиозники,
Вы в жизни воплощаете легенду из легенд.
Вам чужды колебания, противны чувства низкие,
Во всем вы предприимчивы: в труде, в любви, в борьбе,
Вы в мужестве воспитаны, питомцы большевистские,
Вы героизмом вскормлены, птенцы ВКП(б).
Привет мой вам, могильщики всемирной буржуазии,
Светила путеводные трудом забитых масс,
В Европе и Америке, в Австралии и Азии
И даже в недрах Африки гремит молва о вас.
Вам жизнь не волчья ягода, а крепкая миндалина,
Вам будущее солнечно и розово без призм…
Вперед за дело Ленина, вперед за дело Сталина
К заре коммунистической через социализм!
<1937 г. 7 ноября. Воскресенье. Москва> Николай Минаев,
ГОЛУБИНАЯ КНИГА
В младенчестве я слышал много раз
Полузабытый прадедов рассказ
О книге сокровенной... За рекою
Кровавый луч зари, бывало, чуть горит,
Уж спать пора, уж белой пеленою
С реки ползет туман и сердце леденит,
Уж бедный мир, забыв свои страданья,
Затихнул весь, и только вдалеке
Кузнечик, маленький работник мирозданья,
Все трудится, поет, не требуя вниманья, -
Один, на непонятном языке...
О тихий час, начало летней ночи!
Деревня в сумерках. И возле темных хат
Седые пахари, полузакрывши очи,
На бревнах еле слышно говорят.
И вижу я сквозь темноту ночную,
Когда огонь над трубкой вспыхнет вдруг,
То спутанную бороду седую,
То жилы выпуклые истомленных рук.
И слышу я знакомое сказанье,
Как правда кривду вызвала на бой,
Как одолела кривда, и крестьяне
С тех пор живут обижены судьбой.
Лишь далеко на океане-море,
На белом камне, посредине вод,
Сияет книга в золотом уборе,
Лучами упираясь в небосвод.
Та книга выпала из некой грозной тучи,
Все буквы в ней цветами проросли,
И в ней написана рукой судеб могучей
Вся правда сокровенная земли.
Но семь на ней повешено печатей,
И семь зверей ту книгу стерегут,
И велено до той поры молчать ей,
Пока печати в бездну не спадут.
А ночь горит над тихою землею,
Дрожащим светом залиты поля,
И высоко плывут над головою
Туманные ночные тополя.
Как сказка - мир. Сказания народа,
Их мудрость темная, но милая вдвойне,
Как эта древняя могучая природа,
С младенчества запали в душу мне...
Где ты, старик, рассказчик мой ночной?
Мечтал ли ты о правде трудовой
И верил ли в годину искупленья?
Не знаю я... Ты умер, наг и сир,
И над тобою, полные кипенья,
Давно шумят иные поколенья,
Угрюмый перестраивая мир.
1937, Николай Заболоцкий, впервые под названием «Великая книга»: «Известия», 1937, 7 ноября.
ИГОРЬ СЕВЕРЯНИН В МОСКВЕ
Не Кантов и Бетховенов, не Байронов и Мариев,
Во дни двадцатилетия, в слепительные дни,
Я славлю, а потомственных советских пролетариев,
И всех, кто с ними классово, и всех, кто им сродни.
Стахановцы-рабочие, ударники-колхозники
И ты, не прежний дрябленький, а наш интеллигент,
Вы в темпах - сверкудесники, в масштабах - грандиозники,
Вы в жизни воплощаете легенду из легенд.
Вам чужды колебания, противны чувства низкие,
Во всем вы предприимчивы: в труде, в любви, в борьбе,
Вы в мужестве воспитаны, питомцы большевистские,
Вы героизмом вскормлены, птенцы ВКП(б).
Привет мой вам, могильщики всемирной буржуазии,
Светила путеводные трудом забитых масс,
В Европе и Америке, в Австралии и Азии
И даже в недрах Африки гремит молва о вас.
Вам жизнь не волчья ягода, а крепкая миндалина,
Вам будущее солнечно и розово без призм…
Вперед за дело Ленина, вперед за дело Сталина
К заре коммунистической через социализм!
<1937 г. 7 ноября. Воскресенье. Москва> Николай Минаев,