12 октября 1917-го
в дневниках
Владимир Палей (1896 - 1918), поэт, 20 лет, сын Великого князя Павла Александровича и Палей О. В.:
12 октября, четверг
Вчера была свадьба Марианны и Николаши, а вечером у них же большой кутеж, продлившийся до 6 1/2 утра... Я напился вдребезги - теперь, конечно, больно и совестно, зато - и несмотря на мое крайнее состояние - у меня был очень интересный разговор с Т. 3. Оказалось, что мы оба интересуемся одним и тем же - светлой силой и ее проявлениями. Она мне рассказала многое, и это было так интересно, что я надеюсь на правдивость ее слов. Avec les femmes modernes, on ne sait jamais où commence le mensonge... (С современными женщинами никогда не знаешь, где (когда?) начинаете» ложь)
Т. мне, между прочим, говорила:
1) избегать красного цвета,
2) молиться,
3) прощать, прощать и прощать и еще многое другое.
Она говорит, что всякий поступок человека рано или поздно возвращается к нему, как boumerang, и что надо избегать скверных мыслей. Она мне также рассказала весьма любопытные вещи о Ф. Ю (Юсупов, князь, Сумароков-Эльстон, граф Феликс Феликсович (младший) (1887-1967), был женат на племяннице императора Николая II Ирине Александровне, дочери Великого князя Александра Михайловича и сестры Николая II Великой княгини Ксении Александровны. Одни из организаторов и участников убийства Г.Е. Распутина.).
По ее словам, дуэль брата Ф. Николая (Юсупов, князь, Сумароков-Эльстон, граф Николай Феликсович (1883-1908)) была подстро ена Ф-же и неким чернокнижником Минским. Что будто бы Ф. через подземный ход провел Чинского в спальню 3. Ю. и что Чинский ей сказал: «Завтра ваш сын Н. будет драться на дуэли и будет убит. Дайте мне 500000 и я не допущу дуэли». Она не поверила и прогнала его. Николай был убит, и Чинский опять явился тем же путем и сказал: «Дайте мне ту сумму денег, как я прошу, и ваш сын встанет из гроба и скажет вам слово»... Она вновь ответила, что не верит, что это простое совпадение... И Ф. сделался единственным наследником. Evidemment, cela complète sa silhouette... Et si c'est vrai, quel type et quelle âme! (Конечно, это дополняет ее облик. Если это так, то какой же тип и какая душа!)
Два метких определения: Барреа пишет о Байроне: «Он был величайшим негодяем, величайшим поэтом и величайшим философом».
А Руманов прелестно сказал о Пушкине: «Холодный сверчок, который мечтал быть лейб-гусаром»...
Достал книгу Liron delle «Le poète Alexis Tolstoi, l'homme et l’oeuvre». Интересно и хорошо написано, но «камерно» и très français, даже в манере комментировать русский стих.
Руманов говорит совершенно особенно. Самые банальные фразы у него принимают оригинальный и очень привлекательный оттенок. Он ювелир слов. Ему очень нравится идея выпуска сборника стихов (Речь идет о втором сборнике стихов В.П. Палея, который вышел в 1918 г.) во время революции... В этом он видит дерзость, красивый вызов.
«Всякая политика отвратительна, - говорит он. - Ей могут заниматься только лакеи».
Он говорил с Савинковым и нашел его интересным, но жутким, и его называет нетопырем и вампиром. Голый характер, сильное волевое течение, подчиняет себе этим других.
Встретил у Р. Александра Бенуа. Он желт, обрюзг как-то, зол и вообще антипатичен до крайности.
Вспомнил еще одну фразу Т.: «Страшно не то, что мы видим и происходит, а страшна невидимая борьба двух начал, которая сейчас происходит там...»
На одном из наших судов в Балтийском море матросы прогнали священника, сказав: «На небе был Бог, на земле - царь. Теперь царя нет и священник нам не нужен».
Читаю «На жизненном пути» А.Ф Кони. Как мило и как увлекательно! Начнешь - трудно остановиться.
Владимир Вернадский, академик, 54 года, Петроград:
12.X. Как люди меняются - правеют Левицкий, Рачковский! Начинает иметь успех «Общее дело».
Всегда боялся, что социализм дает дисциплину казармы. А кругом? Разве только внутри - но и внутри у них рознь и грызня.
Утром Рачковский - с ним о Баклунде и неприятной истории с заявками в научной командировке АН. Позже зашел Ферсман: разговор о Москве. Опять там всюду личные счеты. Вульф - Самойлов* и т. д. В Москве идет огромная культурная работа и масса всяких научн[ых] начинаний. Выходят книги, о которых мы здесь не знали. С ним о делах Комиссии пр[оизводительных] сил. Северное совещание. Никольский, Малявкин. Бражников. Клюге. Для лесов переговорить с Фалеевым?
Надо поднять вопрос о разделении кафедры минералогии и кристаллографии в Москве.
Курбатов принес составленные им карты в[ысших] у[чебных] заведений России. Всего 149. Это еще не все. Любопытны переходы и новое творчество.
Был Ник. Фед. Пейкер, шурин Фальц-Фейна о защите Аскания-Нова. Его сведения были запоздалые. Я указал ему на то, что сделано, и просил передать Фальц-Фейиу, что прошу его обращаться ко мне и что я сделаю все, что возможно.
С Салазкиным разговор о текущих делах. М[ежду] пр[очим], о Смецком и необходимости его ботанич[еский] сад в Сухуми ввести в М. Н. Пр.-С[алазкин] сообщил, что во Вр[еменном] прав[ительстве] есть некоторые указания на лучшее настроение некот[орых] армий. Указывают на необходимость восстановить связь солдат с населением. Но едва ли сейчас это позможно.
Разговор с С.А. Жебелевым о реорганизации «ЖМНП». Указываю на необходимость широкой постановки научного журнала при выделении из него педагогич[еской] части (Малиновский может быть редактором последней. Есть согласие Сал[азкина]). Правильная постановка ученой части может быть связана с общей деятельностью М. Н. Пр. нового тина: издание классиков (Менделеева и т. д.). Жебелев выдвинул новый, упущенный мною вопрос о значении отдела педагогической критики (часть полезной работы Ученого комитета).
Письмо Мензбиру о стип[ендиях] скан[динавского] общ[ества] в Москве (в унив[ерситете]!) и моем уходе из М[осковского] университета] в связи с разделением кристалл[ографии] и минер[алогии].
Письмо Самойлову. В письме ко мне С[амойлов] пишет об отрицательном отношении Петровской академии к переходу (предполаг[аемому]) в М. Н. П. Мне кажется, здесь всюду проявление того же большевизма и недостаточного представления о правах центр[альной] власти, какое мы видим кругом.
Обедал[и] Сергей [Ольденбург] и Грабарь. С Сергеем отправились в ком[иссию] по высш[ей] школе. Сергей против реформы «ЖМНП». Разговор об общем политическом положении. Вопрос о мире в ЦК (Нольде считает, что сейчас хотя бы что-нибудь можно выторговать. Большинство с Милюк[овым] твердо стоит на прежней позиции). В смысле тактики в Совете Республ[ики] Милюков в меньшинстве (Кокошк[ин], Шивг[арев]) за резкую политику, большинство (Винавер, Набоков, Сергей и др.) за среднее течение, которое могло бы сплотить госуд[арственные] элем[енты]. Всюду рост «корниловщины» и надение авторитета социалистов. Среди молодежи гимназический рост к.-д.; связано с симнатией к корниловск[ому] движению.
Вечером комиссия выс[шей] шк[олы]. Вопрос о фармац[евтическом] образ[овании]. Новиков неправильно пошел по направлению желаний фармацевтов, не спрашивая советов. Фармацевты хотят совсем отделиться от медиц[инских] фак[ультетов]. В сущности, хотят перейти в инженер-фармац[евты]. Мне пришлось довольно резко изменить решение комиссии.
* - Яков Владимирович Самойлов - один из основоположников биогеохимии, ученик и коллека Вернадского, вместе с которым в 1911 г. покинул Московский университет. Научная и служебная карьера Самойлова складывалась непросто: новаторский характер многих его идей в области литологии и биогеохимии (в частности, попытки восстановления геологических условий древнейшх эпох по химическому составу исконаемых органимов) не был оценен современниками, а противодействие московской университетской профессуры - в лице сторонников старой описательной школы в минералогии - не позволило ему занять кафедру в университете (он остался профессором Петровской сельскохозяйственной академии). После смерти Самойлова в 1925 г. Вернадский посвятил ему один из самых проникновенных некрологов-воспоминаний, опубликованный с большими купюрами лишь в 1956 г. 9см.: Из истории минералогии в Московском университете: (Намяти профессора В.Я. Самойлова) // Очерки по истории геол.знаний. - М., 1956. - Вып. 5). Сохранилось также их обширная переписка, использованная в статье О.М. Шубниковой «Академик Владимир Иванович Вернадский и профессор Яков Владимирович Самойлов» (Там же. - М. 1953. - Вып. 2).
Михаил Пришвин, 44 года, Петроград:
12 октября.
Романы совершаются «на погибель» (Россия гибнет, и мы погибаем).
Эвакуация Петрограда - это разрытая куча муравьев.
Несомненно, что если вступить хоть в какое-нибудь отдаленное общение с деятельностью Логоса, то вся окружающая нас разруха получит великий смысл, и полная бессмыслица, если оценить все с точки зрения нажитого прошлого (раздвоение Андрея Белого).
Надо обдумать, что есть общего в оккультизме и циммервальдстве. Пути к интернационалу: «физический» (скажем так: творчество, опирающееся на землю), оккультный (общение непосредственное, [которому] эти пути необязательны) и третий, сокращенный (Циммервальд, марксизм). Характерная черта пути последнего: соблазн малых сих, которые совершенно не понимают вождей и внешним образом с ними, внутренно врозь. Еще черта: претензия. Горький - ходячая претензия.
Трагедия собственника земли и трагедия художника, прилепленного к земле, - покажи: неколебимое колеблется - землетрясение. (Вы пашете, а земля ходуном ходит. Выход: перемещение себя на такое место, где земля не колеблется.) (Новые беженцы: книги по искусству распространяются, потому что многие начинают понимать, что бежать по земле невозможно и нужно искать новую землю.) Объяснения школьного учителя: Мир через «и» десятеричное или «і» с точкой - весь мир, как вселенная. Мир через «и» восьмеричное, разные толкования, первое обычное, в смысле тишины и спокойствия, мир без аннексий и контрибуций, мир как лозунг гражданской войны. 12-го на заседании социалистов-революционеров- Кускова: русская хозяйка. Все хотят мира и все хотят защищать свое отечество. Но никто не знает, как заключить мир и как сохранить отечество. Оборонцы признают общность интересов буржуазии и демократии. Интернационалисты не признают общности и стоят за классовую демократию. Если армия бежит, то одни обвиняют других, объясняя это следствием Корниловщины, другие - следствием Циммервальда.
Определение Корниловщины: система организации армии на основе личного авторитета военачальника. Определение Циммервальдской группы в отношении организации: на основе авторитета органов демократии.
Пораженцы и оборонцы - это бранные слова, на самом деле все хотят обороняться от немца.
Правда в словах Кусковой, что народ наш до того измучен, что предоставленный самому себе не способен к жертве, следовательно, необходимо принуждение. Верно, что в церквах народ молится об избавлении от внутреннего врага.
Иван Бунин, 47 лет, имение под Ельцом:
12 октября.
Позавчера мне исполнилось сорок семь лет. Страшно писать, но порой и утешение мелькает - а может быть, это еще ничего, может быть, я преувеличиваю значение этих лет?
Позавчера утром поехал с Колей и Мишкой (полуидиот и плут, но ничего себе малый, на старый деревенский лад) в Ефремов. Было похоже, что погода портится, сперва шли лиловатые облака - туман по небу - потом затянуло, день стал серый, ехали на Волжанку, Лебяжку, Березовку и т.д. Дорога по горам и однообразным деревням бесконечна. Деревня тонет в благополучии, - сколько хлеба везде, скотины, птицы и денег! Пусто очень, почти ни души не встретили, и на улицах ни души, только молотят кое-где молотилки. Паровая молотилка в имении на Голицыне. И как никто не интересуется ни немцами, ни «Сов. Рос. Ре<с>п.» - и не знает ничего.
Приехали часа в четыре. Евгений в кухне на печке со своим Арсиком. Когда зажгли огонь, прибежали дети Елизаветы Ильинишны Добровольской (Победимовой) - мальчик и девочка, мальчик хотел страстно видеть «живого писателя»; рассказали, что уже начался погром, которого давно ждали в Ефремове. Я пошел в парикмахерскую - слух вздорный, хотя действительно ждут с часу на час. Отврат<ительный> «демократ» завивался самым бл...м образом, завился на 1 р. 75 к. Малый, что стриг меня, вежливейше спросил: «Под полечку прикажете?» Светила луна (почти 1/2). Ночевал не во флигеле, а в доме, долго разговаривал через дверь с Елизаветой Ильинишной. Она разошлась с мужем, выходит за другого, за пожилого. Я очень удивил ее, угадав, что у него слабые волосы (он довольно большой, блондин, «ждет ее десять лет») и что он очень любит ее детей. Не физически, но все-таки волновался близостью женщины за дверью, с которой мы одни в доме, за исключением крепко спящих детей. В три часа проснулся, не спал до шести, приехала в четыре старуха Победимова - я испугался, думал, она на лошадях, бежала от мужиков.
Утро с большой изморозью. Ходили с Евгением за покупками. В 1 ч. уехали. Светлый, прохладный, по свету похожий на летний день, - превосходный. Оглянулся - нежно и грустно защемило сердце, - там, в роще лежит мама, которая так просила не забывать ее могилы и у которой на могиле я никогда не был.
Коля задохнулся; всю дорогу молчал. Ехали на Боборыкино, потом на Кожинку, не доезжая Кожинки, свернули, мимо Новиковой, потом под гору, на гору, на мельницы и на Веригину. В Веригиной пруд посредине, очень старые избы, богатая деревня. За Веригиной - под гору. За лугами напротив - лес коричневый в лощине, над ним высоко луна (ровно 1/2), профиль бледный, лес весь дубовый, весь в коричневой листве - листва точно в паутине. Боже, какая пустыня! А какая пустыня, какой дикарский поселок - хутор Лукьян Степанова! Никто не представит себе через сто, двести лет. По лиловому пруду золотая (от месяца) зыбь.
Опять восхитила логофетовская усадьба. Только миновали дом, луна за дубами, горизонт под ней - розовый. Потом быстро ехали, светало, ветреная ночь. Приехали домой в семь.
В Ефремове газеты за девятое и десятое. Открытие «Совета Республики», пошлейшая болтовня негодяя Керенского, идиотская этой стервы-старухи Брешко-Брешковской («понятно, почему анархия - борьба классов, крестьяне осуществляют свою мечту о земле»). Мерзавец <...> Троцкий призывал <нрзб.> к прямой резне.
Нынче ветрено, светлый, прекрасный день. Убирался, запаковывал черный сундук. На полчаса выходил с Верой по направлению к Колонтаевке.
Владимир Палей (1896 - 1918), поэт, 20 лет, сын Великого князя Павла Александровича и Палей О. В.:
12 октября, четверг
Вчера была свадьба Марианны и Николаши, а вечером у них же большой кутеж, продлившийся до 6 1/2 утра... Я напился вдребезги - теперь, конечно, больно и совестно, зато - и несмотря на мое крайнее состояние - у меня был очень интересный разговор с Т. 3. Оказалось, что мы оба интересуемся одним и тем же - светлой силой и ее проявлениями. Она мне рассказала многое, и это было так интересно, что я надеюсь на правдивость ее слов. Avec les femmes modernes, on ne sait jamais où commence le mensonge... (С современными женщинами никогда не знаешь, где (когда?) начинаете» ложь)
Т. мне, между прочим, говорила:
1) избегать красного цвета,
2) молиться,
3) прощать, прощать и прощать и еще многое другое.
Она говорит, что всякий поступок человека рано или поздно возвращается к нему, как boumerang, и что надо избегать скверных мыслей. Она мне также рассказала весьма любопытные вещи о Ф. Ю (Юсупов, князь, Сумароков-Эльстон, граф Феликс Феликсович (младший) (1887-1967), был женат на племяннице императора Николая II Ирине Александровне, дочери Великого князя Александра Михайловича и сестры Николая II Великой княгини Ксении Александровны. Одни из организаторов и участников убийства Г.Е. Распутина.).
По ее словам, дуэль брата Ф. Николая (Юсупов, князь, Сумароков-Эльстон, граф Николай Феликсович (1883-1908)) была подстро ена Ф-же и неким чернокнижником Минским. Что будто бы Ф. через подземный ход провел Чинского в спальню 3. Ю. и что Чинский ей сказал: «Завтра ваш сын Н. будет драться на дуэли и будет убит. Дайте мне 500000 и я не допущу дуэли». Она не поверила и прогнала его. Николай был убит, и Чинский опять явился тем же путем и сказал: «Дайте мне ту сумму денег, как я прошу, и ваш сын встанет из гроба и скажет вам слово»... Она вновь ответила, что не верит, что это простое совпадение... И Ф. сделался единственным наследником. Evidemment, cela complète sa silhouette... Et si c'est vrai, quel type et quelle âme! (Конечно, это дополняет ее облик. Если это так, то какой же тип и какая душа!)
Два метких определения: Барреа пишет о Байроне: «Он был величайшим негодяем, величайшим поэтом и величайшим философом».
А Руманов прелестно сказал о Пушкине: «Холодный сверчок, который мечтал быть лейб-гусаром»...
Достал книгу Liron delle «Le poète Alexis Tolstoi, l'homme et l’oeuvre». Интересно и хорошо написано, но «камерно» и très français, даже в манере комментировать русский стих.
Руманов говорит совершенно особенно. Самые банальные фразы у него принимают оригинальный и очень привлекательный оттенок. Он ювелир слов. Ему очень нравится идея выпуска сборника стихов (Речь идет о втором сборнике стихов В.П. Палея, который вышел в 1918 г.) во время революции... В этом он видит дерзость, красивый вызов.
«Всякая политика отвратительна, - говорит он. - Ей могут заниматься только лакеи».
Он говорил с Савинковым и нашел его интересным, но жутким, и его называет нетопырем и вампиром. Голый характер, сильное волевое течение, подчиняет себе этим других.
Встретил у Р. Александра Бенуа. Он желт, обрюзг как-то, зол и вообще антипатичен до крайности.
Вспомнил еще одну фразу Т.: «Страшно не то, что мы видим и происходит, а страшна невидимая борьба двух начал, которая сейчас происходит там...»
На одном из наших судов в Балтийском море матросы прогнали священника, сказав: «На небе был Бог, на земле - царь. Теперь царя нет и священник нам не нужен».
Читаю «На жизненном пути» А.Ф Кони. Как мило и как увлекательно! Начнешь - трудно остановиться.
Владимир Вернадский, академик, 54 года, Петроград:
12.X. Как люди меняются - правеют Левицкий, Рачковский! Начинает иметь успех «Общее дело».
Всегда боялся, что социализм дает дисциплину казармы. А кругом? Разве только внутри - но и внутри у них рознь и грызня.
Утром Рачковский - с ним о Баклунде и неприятной истории с заявками в научной командировке АН. Позже зашел Ферсман: разговор о Москве. Опять там всюду личные счеты. Вульф - Самойлов* и т. д. В Москве идет огромная культурная работа и масса всяких научн[ых] начинаний. Выходят книги, о которых мы здесь не знали. С ним о делах Комиссии пр[оизводительных] сил. Северное совещание. Никольский, Малявкин. Бражников. Клюге. Для лесов переговорить с Фалеевым?
Надо поднять вопрос о разделении кафедры минералогии и кристаллографии в Москве.
Курбатов принес составленные им карты в[ысших] у[чебных] заведений России. Всего 149. Это еще не все. Любопытны переходы и новое творчество.
Был Ник. Фед. Пейкер, шурин Фальц-Фейна о защите Аскания-Нова. Его сведения были запоздалые. Я указал ему на то, что сделано, и просил передать Фальц-Фейиу, что прошу его обращаться ко мне и что я сделаю все, что возможно.
С Салазкиным разговор о текущих делах. М[ежду] пр[очим], о Смецком и необходимости его ботанич[еский] сад в Сухуми ввести в М. Н. Пр.-С[алазкин] сообщил, что во Вр[еменном] прав[ительстве] есть некоторые указания на лучшее настроение некот[орых] армий. Указывают на необходимость восстановить связь солдат с населением. Но едва ли сейчас это позможно.
Разговор с С.А. Жебелевым о реорганизации «ЖМНП». Указываю на необходимость широкой постановки научного журнала при выделении из него педагогич[еской] части (Малиновский может быть редактором последней. Есть согласие Сал[азкина]). Правильная постановка ученой части может быть связана с общей деятельностью М. Н. Пр. нового тина: издание классиков (Менделеева и т. д.). Жебелев выдвинул новый, упущенный мною вопрос о значении отдела педагогической критики (часть полезной работы Ученого комитета).
Письмо Мензбиру о стип[ендиях] скан[динавского] общ[ества] в Москве (в унив[ерситете]!) и моем уходе из М[осковского] университета] в связи с разделением кристалл[ографии] и минер[алогии].
Письмо Самойлову. В письме ко мне С[амойлов] пишет об отрицательном отношении Петровской академии к переходу (предполаг[аемому]) в М. Н. П. Мне кажется, здесь всюду проявление того же большевизма и недостаточного представления о правах центр[альной] власти, какое мы видим кругом.
Обедал[и] Сергей [Ольденбург] и Грабарь. С Сергеем отправились в ком[иссию] по высш[ей] школе. Сергей против реформы «ЖМНП». Разговор об общем политическом положении. Вопрос о мире в ЦК (Нольде считает, что сейчас хотя бы что-нибудь можно выторговать. Большинство с Милюк[овым] твердо стоит на прежней позиции). В смысле тактики в Совете Республ[ики] Милюков в меньшинстве (Кокошк[ин], Шивг[арев]) за резкую политику, большинство (Винавер, Набоков, Сергей и др.) за среднее течение, которое могло бы сплотить госуд[арственные] элем[енты]. Всюду рост «корниловщины» и надение авторитета социалистов. Среди молодежи гимназический рост к.-д.; связано с симнатией к корниловск[ому] движению.
Вечером комиссия выс[шей] шк[олы]. Вопрос о фармац[евтическом] образ[овании]. Новиков неправильно пошел по направлению желаний фармацевтов, не спрашивая советов. Фармацевты хотят совсем отделиться от медиц[инских] фак[ультетов]. В сущности, хотят перейти в инженер-фармац[евты]. Мне пришлось довольно резко изменить решение комиссии.
* - Яков Владимирович Самойлов - один из основоположников биогеохимии, ученик и коллека Вернадского, вместе с которым в 1911 г. покинул Московский университет. Научная и служебная карьера Самойлова складывалась непросто: новаторский характер многих его идей в области литологии и биогеохимии (в частности, попытки восстановления геологических условий древнейшх эпох по химическому составу исконаемых органимов) не был оценен современниками, а противодействие московской университетской профессуры - в лице сторонников старой описательной школы в минералогии - не позволило ему занять кафедру в университете (он остался профессором Петровской сельскохозяйственной академии). После смерти Самойлова в 1925 г. Вернадский посвятил ему один из самых проникновенных некрологов-воспоминаний, опубликованный с большими купюрами лишь в 1956 г. 9см.: Из истории минералогии в Московском университете: (Намяти профессора В.Я. Самойлова) // Очерки по истории геол.знаний. - М., 1956. - Вып. 5). Сохранилось также их обширная переписка, использованная в статье О.М. Шубниковой «Академик Владимир Иванович Вернадский и профессор Яков Владимирович Самойлов» (Там же. - М. 1953. - Вып. 2).
Михаил Пришвин, 44 года, Петроград:
12 октября.
Романы совершаются «на погибель» (Россия гибнет, и мы погибаем).
Эвакуация Петрограда - это разрытая куча муравьев.
Несомненно, что если вступить хоть в какое-нибудь отдаленное общение с деятельностью Логоса, то вся окружающая нас разруха получит великий смысл, и полная бессмыслица, если оценить все с точки зрения нажитого прошлого (раздвоение Андрея Белого).
Надо обдумать, что есть общего в оккультизме и циммервальдстве. Пути к интернационалу: «физический» (скажем так: творчество, опирающееся на землю), оккультный (общение непосредственное, [которому] эти пути необязательны) и третий, сокращенный (Циммервальд, марксизм). Характерная черта пути последнего: соблазн малых сих, которые совершенно не понимают вождей и внешним образом с ними, внутренно врозь. Еще черта: претензия. Горький - ходячая претензия.
Трагедия собственника земли и трагедия художника, прилепленного к земле, - покажи: неколебимое колеблется - землетрясение. (Вы пашете, а земля ходуном ходит. Выход: перемещение себя на такое место, где земля не колеблется.) (Новые беженцы: книги по искусству распространяются, потому что многие начинают понимать, что бежать по земле невозможно и нужно искать новую землю.) Объяснения школьного учителя: Мир через «и» десятеричное или «і» с точкой - весь мир, как вселенная. Мир через «и» восьмеричное, разные толкования, первое обычное, в смысле тишины и спокойствия, мир без аннексий и контрибуций, мир как лозунг гражданской войны. 12-го на заседании социалистов-революционеров- Кускова: русская хозяйка. Все хотят мира и все хотят защищать свое отечество. Но никто не знает, как заключить мир и как сохранить отечество. Оборонцы признают общность интересов буржуазии и демократии. Интернационалисты не признают общности и стоят за классовую демократию. Если армия бежит, то одни обвиняют других, объясняя это следствием Корниловщины, другие - следствием Циммервальда.
Определение Корниловщины: система организации армии на основе личного авторитета военачальника. Определение Циммервальдской группы в отношении организации: на основе авторитета органов демократии.
Пораженцы и оборонцы - это бранные слова, на самом деле все хотят обороняться от немца.
Правда в словах Кусковой, что народ наш до того измучен, что предоставленный самому себе не способен к жертве, следовательно, необходимо принуждение. Верно, что в церквах народ молится об избавлении от внутреннего врага.
Иван Бунин, 47 лет, имение под Ельцом:
12 октября.
Позавчера мне исполнилось сорок семь лет. Страшно писать, но порой и утешение мелькает - а может быть, это еще ничего, может быть, я преувеличиваю значение этих лет?
Позавчера утром поехал с Колей и Мишкой (полуидиот и плут, но ничего себе малый, на старый деревенский лад) в Ефремов. Было похоже, что погода портится, сперва шли лиловатые облака - туман по небу - потом затянуло, день стал серый, ехали на Волжанку, Лебяжку, Березовку и т.д. Дорога по горам и однообразным деревням бесконечна. Деревня тонет в благополучии, - сколько хлеба везде, скотины, птицы и денег! Пусто очень, почти ни души не встретили, и на улицах ни души, только молотят кое-где молотилки. Паровая молотилка в имении на Голицыне. И как никто не интересуется ни немцами, ни «Сов. Рос. Ре<с>п.» - и не знает ничего.
Приехали часа в четыре. Евгений в кухне на печке со своим Арсиком. Когда зажгли огонь, прибежали дети Елизаветы Ильинишны Добровольской (Победимовой) - мальчик и девочка, мальчик хотел страстно видеть «живого писателя»; рассказали, что уже начался погром, которого давно ждали в Ефремове. Я пошел в парикмахерскую - слух вздорный, хотя действительно ждут с часу на час. Отврат<ительный> «демократ» завивался самым бл...м образом, завился на 1 р. 75 к. Малый, что стриг меня, вежливейше спросил: «Под полечку прикажете?» Светила луна (почти 1/2). Ночевал не во флигеле, а в доме, долго разговаривал через дверь с Елизаветой Ильинишной. Она разошлась с мужем, выходит за другого, за пожилого. Я очень удивил ее, угадав, что у него слабые волосы (он довольно большой, блондин, «ждет ее десять лет») и что он очень любит ее детей. Не физически, но все-таки волновался близостью женщины за дверью, с которой мы одни в доме, за исключением крепко спящих детей. В три часа проснулся, не спал до шести, приехала в четыре старуха Победимова - я испугался, думал, она на лошадях, бежала от мужиков.
Утро с большой изморозью. Ходили с Евгением за покупками. В 1 ч. уехали. Светлый, прохладный, по свету похожий на летний день, - превосходный. Оглянулся - нежно и грустно защемило сердце, - там, в роще лежит мама, которая так просила не забывать ее могилы и у которой на могиле я никогда не был.
Коля задохнулся; всю дорогу молчал. Ехали на Боборыкино, потом на Кожинку, не доезжая Кожинки, свернули, мимо Новиковой, потом под гору, на гору, на мельницы и на Веригину. В Веригиной пруд посредине, очень старые избы, богатая деревня. За Веригиной - под гору. За лугами напротив - лес коричневый в лощине, над ним высоко луна (ровно 1/2), профиль бледный, лес весь дубовый, весь в коричневой листве - листва точно в паутине. Боже, какая пустыня! А какая пустыня, какой дикарский поселок - хутор Лукьян Степанова! Никто не представит себе через сто, двести лет. По лиловому пруду золотая (от месяца) зыбь.
Опять восхитила логофетовская усадьба. Только миновали дом, луна за дубами, горизонт под ней - розовый. Потом быстро ехали, светало, ветреная ночь. Приехали домой в семь.
В Ефремове газеты за девятое и десятое. Открытие «Совета Республики», пошлейшая болтовня негодяя Керенского, идиотская этой стервы-старухи Брешко-Брешковской («понятно, почему анархия - борьба классов, крестьяне осуществляют свою мечту о земле»). Мерзавец <...> Троцкий призывал <нрзб.> к прямой резне.
Нынче ветрено, светлый, прекрасный день. Убирался, запаковывал черный сундук. На полчаса выходил с Верой по направлению к Колонтаевке.