4 июля 1997 года. Три стихотворения
трёх авторов.
* * *
Звезды мерцают над садом и кровом -
Нечего ждать от юдоли
Кроме сиянья - не славы ль над словом? -
Надо бы сдержанней, что ли.
Как бы подняться и разом укрыться
Там, в этой бездне алмазной?
С кем бы обняться и где бы забыться
Здесь, в темноте безотказной?
Где безопасней и где беспокойней -
Здесь ли, где гаснет преданье?
Там ли, где явь, пусть земной и достойней,
Словно сплошное гаданье?
Некуда плыть мне и некого помнить
Там, в Океане Сварожьем, -
Надо бы сердце надеждой исполнить
Здесь, над степным бездорожьем.
Надо бы душу сберечь напоследок -
Век не ведет к покаянью, -
Батько мой Орий, старинный мой предок,
Встань за незримою гранью!
Вряд ли когда-нибудь вновь повторится
Путь, что вдали остается, -
Все, что не вправе врагам покориться,
Кровным родством отзовется.
4 июля 1997 года, Владимир Алейников.
НЕ ПОЙТЕ БЕЗ МЕНЯ
Дрожат, не просыхая,
Дождинки на стекле.
Пора глухонемая
Настала на Земле.
Я думал ли когда-то,
Что выживу хоть год
Без песенки Булата,
Без Юриных острот?
Сияет мир окрестный,
По-прежнему хорош.
Сегодняшние песни
Горланит молодежь.
Но нету мне мелодий
В полях родной страны
Без голоса Володи,
Без Жениной струны.
Идет к закату лето,
Покачивая рожь.
Не чокнешься с портретом
И песню не споешь.
И мы грустим под вечер
С приятелем вдвоем.
Нам выпить бы за встречу,
Да только мы не пьем.
В падении живу я,
Как лист на вираже.
Еще я существую,
Но нет меня уже.
Звучит мой голос глуше
И не окрепнет впредь,
И некого послушать,
И некому подпеть.
А значит, без сомненья,
Пора и мне туда,
В другие измеренья,
В другие города,
Где вместе вы сидите,
Гитарами звеня.
Постойте, погодите -
Не пойте без меня.
04.07.1997, Александр Городницкий
СОН О ЮНОСТИ
Л.Виноградову
Вдруг в Уфлянд сна вбегает серый вольф.
Он воет джаз в пластмассовый футлярчик,
яйцо с иголкой прячет в ларчик
и наизусть читает Блока "Цвёльф".
Я в этом сне бездомным псом скулле,
но юра нет, а есть лишь снег с водою,
и я под ужас джаза вою,
вовсю слезу володя по скуле.
Тут юности готический пейзаж,
где Рейн ярится и клубится Штейнберг,
картинкой падает в учебник
"родная речь" для миш, сереж, наташ,
вить, рит (рид) и др., чей цвет волос соломен...
Но в лампе сна всегда нехваттка ватт.
Свет юности непрост, ерёмен
и темноват.
4 июля 1997, Лев Лосев.
* * *
Звезды мерцают над садом и кровом -
Нечего ждать от юдоли
Кроме сиянья - не славы ль над словом? -
Надо бы сдержанней, что ли.
Как бы подняться и разом укрыться
Там, в этой бездне алмазной?
С кем бы обняться и где бы забыться
Здесь, в темноте безотказной?
Где безопасней и где беспокойней -
Здесь ли, где гаснет преданье?
Там ли, где явь, пусть земной и достойней,
Словно сплошное гаданье?
Некуда плыть мне и некого помнить
Там, в Океане Сварожьем, -
Надо бы сердце надеждой исполнить
Здесь, над степным бездорожьем.
Надо бы душу сберечь напоследок -
Век не ведет к покаянью, -
Батько мой Орий, старинный мой предок,
Встань за незримою гранью!
Вряд ли когда-нибудь вновь повторится
Путь, что вдали остается, -
Все, что не вправе врагам покориться,
Кровным родством отзовется.
4 июля 1997 года, Владимир Алейников.
НЕ ПОЙТЕ БЕЗ МЕНЯ
Дрожат, не просыхая,
Дождинки на стекле.
Пора глухонемая
Настала на Земле.
Я думал ли когда-то,
Что выживу хоть год
Без песенки Булата,
Без Юриных острот?
Сияет мир окрестный,
По-прежнему хорош.
Сегодняшние песни
Горланит молодежь.
Но нету мне мелодий
В полях родной страны
Без голоса Володи,
Без Жениной струны.
Идет к закату лето,
Покачивая рожь.
Не чокнешься с портретом
И песню не споешь.
И мы грустим под вечер
С приятелем вдвоем.
Нам выпить бы за встречу,
Да только мы не пьем.
В падении живу я,
Как лист на вираже.
Еще я существую,
Но нет меня уже.
Звучит мой голос глуше
И не окрепнет впредь,
И некого послушать,
И некому подпеть.
А значит, без сомненья,
Пора и мне туда,
В другие измеренья,
В другие города,
Где вместе вы сидите,
Гитарами звеня.
Постойте, погодите -
Не пойте без меня.
04.07.1997, Александр Городницкий
СОН О ЮНОСТИ
Л.Виноградову
Вдруг в Уфлянд сна вбегает серый вольф.
Он воет джаз в пластмассовый футлярчик,
яйцо с иголкой прячет в ларчик
и наизусть читает Блока "Цвёльф".
Я в этом сне бездомным псом скулле,
но юра нет, а есть лишь снег с водою,
и я под ужас джаза вою,
вовсю слезу володя по скуле.
Тут юности готический пейзаж,
где Рейн ярится и клубится Штейнберг,
картинкой падает в учебник
"родная речь" для миш, сереж, наташ,
вить, рит (рид) и др., чей цвет волос соломен...
Но в лампе сна всегда нехваттка ватт.
Свет юности непрост, ерёмен
и темноват.
4 июля 1997, Лев Лосев.