18 марта. XX век, втора половина,
пара стихов и стихотворение, ставшее песней в фильме, который неоднажды видел каждый.
Б. Ахмадулиной
Со мною вот что происходит:
ко мне мой старый друг не ходит,
а ходят в мелкой суете
разнообразные не те.
И он
не с теми ходит где-то
и тоже понимает это,
и наш раздор необъясним,
и оба мучимся мы с ним.
Со мною вот что происходит:
совсем не та ко мне приходит,
мне руки на плечи кладет
и у другой меня крадет.
А той -
скажите, бога ради,
кому на плечи руки класть?
Та,
у которой я украден,
в отместку тоже станет красть.
Не сразу этим же ответит,
а будет жить с собой в борьбе
и неосознанно наметит
кого-то дальнего себе.
О, сколько
нервных
и недужных,
ненужных связей,
дружб ненужных!
Куда от этого я денусь?!
О, кто-нибудь,
приди,
нарушь
чужих людей соединенность
и разобщенность
близких душ!
18 марта 1957 года, Евгений Евтушенко.
***
За годом стало - как в лесу - темнее,
и смолк напев камней, стволов и смол.
И смолоду, как Он теперь ко Мне, я -
или как сон к себе же - подошел.
Что было в нем Тобой? Какая память?
Зачем она тащилась по лесам?
Зачем я есмь своею волей, сам?
Зачем была охота самсусамить?
Я знал. Я был. На сворке сбоку шло я
(на задних лапках? Или окарачь?),
оно, мое, последнее, былое…
Я знал, я был. - Помилуй, не дурачь!
Была охота! Да была охота!
И волчий вой, и лисий гон,
и заячье еще мелькало что-то,
и я бежал со всех сторон.
А сколько их, самих себя, скакало
до дыр и нор, до самых поздних пор,
и было - до последнего оскала,
и против шерсти пер огромный бор!
Приподнимаясь на собачьих лапах,
не лай и не гоняйся - хвост трубой!
(Самих себя? Да взять ли мне внахрап их?)
Я шел ко мне, как самый волчий запах…
- Тубо! - Постой! что было в нем Тобой?
(Ну, разумеется, оно могло бы
беззубым стать, без ярости и злобы.)
Нет, не в черемушках и не в сиреньках,
а по глуши лешачьей и срамной
от встречи к встрече я на четвереньках,
как песье горе, бегало за мной.
18 марта - 4 сентября 1967, Сергей Петров
Жест. Быстрый взгляд. Движение души.
На кончике ресницы - влага.
Отточены карандаши,
и приготовлена бумага.
Она бела, прохладна и гладка.
Друзья примолкли сиротливо.
А перспектива так сладка
в зеленом поле объектива.
Определяю день и час,
события изобретаю,
как ворон, вытаращив глаз,
над жертвою очередной витаю.
Нелепо скрючена рука,
искажены черты и поза...
Но перспектива как сладка!
Какая вызревает проза!
Уж целый лист почти совсем готов,
и вдруг как будто прозреваю:
как нищ и беден мой улов,
не те цветы ищу я и срываю.
И жар ловлю не от того огня,
и лгу по мелочам природе...
Что стоит помолиться за меня?
Да нынче нам не до молитвы вроде.
И вновь: Я. Злость. И трепет у виска.
И пот... Какой квартет отличный!
А перспектива так близка,
и сроки жизни безграничны.
1987, Булат Окуджава, «Работа», впервые опубликовано в "Литературной газете" 18 марта 1987 года.
Click to viewБ. Ахмадулиной
Со мною вот что происходит:
ко мне мой старый друг не ходит,
а ходят в мелкой суете
разнообразные не те.
И он
не с теми ходит где-то
и тоже понимает это,
и наш раздор необъясним,
и оба мучимся мы с ним.
Со мною вот что происходит:
совсем не та ко мне приходит,
мне руки на плечи кладет
и у другой меня крадет.
А той -
скажите, бога ради,
кому на плечи руки класть?
Та,
у которой я украден,
в отместку тоже станет красть.
Не сразу этим же ответит,
а будет жить с собой в борьбе
и неосознанно наметит
кого-то дальнего себе.
О, сколько
нервных
и недужных,
ненужных связей,
дружб ненужных!
Куда от этого я денусь?!
О, кто-нибудь,
приди,
нарушь
чужих людей соединенность
и разобщенность
близких душ!
18 марта 1957 года, Евгений Евтушенко.
***
За годом стало - как в лесу - темнее,
и смолк напев камней, стволов и смол.
И смолоду, как Он теперь ко Мне, я -
или как сон к себе же - подошел.
Что было в нем Тобой? Какая память?
Зачем она тащилась по лесам?
Зачем я есмь своею волей, сам?
Зачем была охота самсусамить?
Я знал. Я был. На сворке сбоку шло я
(на задних лапках? Или окарачь?),
оно, мое, последнее, былое…
Я знал, я был. - Помилуй, не дурачь!
Была охота! Да была охота!
И волчий вой, и лисий гон,
и заячье еще мелькало что-то,
и я бежал со всех сторон.
А сколько их, самих себя, скакало
до дыр и нор, до самых поздних пор,
и было - до последнего оскала,
и против шерсти пер огромный бор!
Приподнимаясь на собачьих лапах,
не лай и не гоняйся - хвост трубой!
(Самих себя? Да взять ли мне внахрап их?)
Я шел ко мне, как самый волчий запах…
- Тубо! - Постой! что было в нем Тобой?
(Ну, разумеется, оно могло бы
беззубым стать, без ярости и злобы.)
Нет, не в черемушках и не в сиреньках,
а по глуши лешачьей и срамной
от встречи к встрече я на четвереньках,
как песье горе, бегало за мной.
18 марта - 4 сентября 1967, Сергей Петров
Жест. Быстрый взгляд. Движение души.
На кончике ресницы - влага.
Отточены карандаши,
и приготовлена бумага.
Она бела, прохладна и гладка.
Друзья примолкли сиротливо.
А перспектива так сладка
в зеленом поле объектива.
Определяю день и час,
события изобретаю,
как ворон, вытаращив глаз,
над жертвою очередной витаю.
Нелепо скрючена рука,
искажены черты и поза...
Но перспектива как сладка!
Какая вызревает проза!
Уж целый лист почти совсем готов,
и вдруг как будто прозреваю:
как нищ и беден мой улов,
не те цветы ищу я и срываю.
И жар ловлю не от того огня,
и лгу по мелочам природе...
Что стоит помолиться за меня?
Да нынче нам не до молитвы вроде.
И вновь: Я. Злость. И трепет у виска.
И пот... Какой квартет отличный!
А перспектива так близка,
и сроки жизни безграничны.
1987, Булат Окуджава, «Работа», впервые опубликовано в "Литературной газете" 18 марта 1987 года.