19 декабря. Олег Борисов
из дневника за 1991 год:
Разговор. (На тему известной сценки)
- Вот и встретились... Не таким себя представлял?
- Что-то непривычно. Другой человек... Сколько тебе сейчас?
- Шестьдесят два стукнуло... (Долго рассматривают друг-друга.) Скажи, а зачем эти усики? Сбрей совсем или уж отрасти бороду, как у меня. Трагикам без бороды нельзя. Хотя где они сейчас, трагики?
- Что, нет совсем?
- Представь себе. Все свой талант разменяли.
- Хорошо тебе... У тебя что ни слово, то мысль умная. И все это не спеша, без суеты. Ведь и в деньгах, наверное, не нуждаешься? На хорошие сигареты хватает...
- С этим завязано. Здоровье не позволяет. (Достает из внутреннего кармана пачку «Мальборо».) Угощайся, ты таких отродясь не видел. Несколько затяжек себе позволяю, но это в минуты расстройства.
- Отчего ж так?
- Характер, братец. Ты ж меня знаешь - самогрызством занимался, другим спокойно жить не давал. Один скоморох так и вылепил: «Как ты надоел со своими вопросами! Вот придет режиссер и все сделает». Я потом еще со многими режиссерами ссорился. Неуважение, братец, интриги, искусства не ценят, все копеечники...
- Да ведь и у меня то же самое, и я нигде не ужился.
- Ты... тоже! Сравнял ты себя со мной.
- (Обидясь.) Еще у меня-то характер лучше твоего, я смирнее, покладистей.
- Что-о?
- Правду говорю. Сколько на вторых ролях сидел и все терпел, терпел... Хорошие сигареты. А водочку потягиваешь, как и я?
- К водочке не переменился. Только теперь не с гостями больше, не с братьями по цеху, а дома, у семейного очага.
- С семьей ведь это я потрафил. Не жалуешься? А ремесло? Я овладевал им с риском для жизни. На съемках сам с моста прыгал, помнишь?
- Разве это ремесло? Я сейчас до таких глубин дошел - как душу свою искушать, как не навязывать мысли, а разрывать. Это тебе не с моста прыгать. Только для нас, трагиков, пьес сейчас не пишут. Не наше время, говорят. А вот тебе бы цены не было - с твоей-то улыбочкой... Хочешь, роль подброшу? Композитора одного сыграть, Хейфец фамилия. В гротесковом ключе... Уж больно неохота.
- Я бы с радостью...
- Значит, договорились. А я пока снег расчищать буду... Что-то глаза слезятся. Это всегда в ветреную погоду... (Вытирает глаза платком.)
Разговор. (На тему известной сценки)
- Вот и встретились... Не таким себя представлял?
- Что-то непривычно. Другой человек... Сколько тебе сейчас?
- Шестьдесят два стукнуло... (Долго рассматривают друг-друга.) Скажи, а зачем эти усики? Сбрей совсем или уж отрасти бороду, как у меня. Трагикам без бороды нельзя. Хотя где они сейчас, трагики?
- Что, нет совсем?
- Представь себе. Все свой талант разменяли.
- Хорошо тебе... У тебя что ни слово, то мысль умная. И все это не спеша, без суеты. Ведь и в деньгах, наверное, не нуждаешься? На хорошие сигареты хватает...
- С этим завязано. Здоровье не позволяет. (Достает из внутреннего кармана пачку «Мальборо».) Угощайся, ты таких отродясь не видел. Несколько затяжек себе позволяю, но это в минуты расстройства.
- Отчего ж так?
- Характер, братец. Ты ж меня знаешь - самогрызством занимался, другим спокойно жить не давал. Один скоморох так и вылепил: «Как ты надоел со своими вопросами! Вот придет режиссер и все сделает». Я потом еще со многими режиссерами ссорился. Неуважение, братец, интриги, искусства не ценят, все копеечники...
- Да ведь и у меня то же самое, и я нигде не ужился.
- Ты... тоже! Сравнял ты себя со мной.
- (Обидясь.) Еще у меня-то характер лучше твоего, я смирнее, покладистей.
- Что-о?
- Правду говорю. Сколько на вторых ролях сидел и все терпел, терпел... Хорошие сигареты. А водочку потягиваешь, как и я?
- К водочке не переменился. Только теперь не с гостями больше, не с братьями по цеху, а дома, у семейного очага.
- С семьей ведь это я потрафил. Не жалуешься? А ремесло? Я овладевал им с риском для жизни. На съемках сам с моста прыгал, помнишь?
- Разве это ремесло? Я сейчас до таких глубин дошел - как душу свою искушать, как не навязывать мысли, а разрывать. Это тебе не с моста прыгать. Только для нас, трагиков, пьес сейчас не пишут. Не наше время, говорят. А вот тебе бы цены не было - с твоей-то улыбочкой... Хочешь, роль подброшу? Композитора одного сыграть, Хейфец фамилия. В гротесковом ключе... Уж больно неохота.
- Я бы с радостью...
- Значит, договорились. А я пока снег расчищать буду... Что-то глаза слезятся. Это всегда в ветреную погоду... (Вытирает глаза платком.)