200 лет со дня рождения Достоевского
Юлий Ким
ЗАМЕТКИ ОЧЕВИДЦА
ПАМЯТИ ДОСТОЕВСКОГО
1.
Всё исполнилось, Фёдор Михалыч,
Всё свершилось - и оптом, и врозь.
Только то, о чём страстно мечталось,
Вот единственно, что не сбылось.
А исполнилось - даже с лихвою,
Да с такою лихою лихвой,
Что не надо ни Босха, ни Гойю,
А укрыться бы в гроб с головой!
Да, конечно, сегодня полегше.
Но по сути - как было, и есть:
С той поры мы живём обомлевши,
Не успели и дух перевесть.
Нашу память и совесть, как вата,
Облегает спасительный страх,
Чтоб не видеть, с какого раската
Совершён был решительный шаг.
И несёт нас!.. И что нам побрезжит?
Где звезда в облаках грозовых?
Ямщики уже вожжи не держат,
Им бы лишь удержаться за них!
Не поймёшь, чем жива колымага:
Всё вразнос и с винтов сорвалось,
И лоскутьями гордого флага
Не прикрыть перебитую ось.
Нет конца карамазовской бездне,
Опостылел безумный полёт...
Боже правый - народ твой в болезни!
Неужели летальный исход?
Боже! Иов - как жил, так и умер:
В вере крепок и в разуме твёрд.
Ну, а если бы он обезумел,
Кто ж бы выиграл - Ты или чёрт?
2.
Тут такая история, Фёдор Михалыч.
В нашей публике, даже и между учёными,
Нынче многие стали крещёными.
(Вам об этом, наверно, рассказывал Галич.)
Но гляжу я на них - и мне как-то неймётся.
Ибо вижу: глухие - по-прежнему глухи,
И кто был каковым - таковым остаётся.
И готово словцо: это всё с голодухи.
Но не стану, не стану... Словцо хоть и верно,
Да ведь только отчасти, по первым приметам.
(Есть за нами такое, скажу откровенно,-
Припечатать скорей и оставить на этом.)
А скорей всего, мне слишком хочется чуда:
- Поступил? - Поступай по уставу отныне:
Откажись от корысти, неправды и блуда,
А первейший мой спрос - откажись от гордыни!
Даже хочется больше - вот честное слово! -
Их - за фалды! наз-зад! оттянуть от купели!
- Стой! Куда это вы? Как вы только посмели?
Так вот, просто? Неправда! Ведь вы - не готовы!
Не готовы... готовы... ну вот, припечатал.
(Есть за нами такое!) Пардон... ваши фалды...
Это я неготовый... О том и кричал бы...
Что не знаю, мол, кто там - Господь? либо Фатум?
Или нет ничего?..
Эх, да кабы, да если б!
Но в крови, от младенческих дней (спокон века)
Постижимость причин,
Предсказуемость следствий,
Объясненье всего - из ума человека.
Подбираемся к Богу давно и по-разному.
Применили понятье Всемирного разума.
Обозначили свойство: всезнанье вне времени.
Обозначили место: в нуль-нуль измерении.
А с другого конца - по-другому стремятся:
Там и блюдца гласят, и столы шевелятся.
То - святому во снах голоса и пророчества.
То - надежда на дух благовонный от старца
Опочившего... Очень наглядности хочется!
Но как мёртвая, стрелка стоит на нуле.
Не скользит огонёк по приборной шкале.
И на вопль богохульства - ни звука в ответ.
Информации нет.
Ну а нет - значит, нет!
Вон какие миры шевелят наши стрелки!
Электрон разобрали! Микроб под контролем!
Все любовные страсти нашлись в яйцеклетке!
А Иисус - оказался мутант с биополем!
Человек - он, по Вашему слову, широк:
Он объял и проник, превзошёл и возмог!
Он недаром старался - а как настрадался!
И на всё посягнул! И все ризы совлёк!
И на голом безбожье воздвиг государства!
Нет ЕГО - значит, можно и в раж! и в кураж!
Сами боги себе: не стесняйся средствами,
И слезинку-то детскую - тоже туда ж!
Оправдаем потом колбасой и курями!
Вот как вышло-то, Фёдор Михалыч!
Пошло вышло.
Впрочем, Вы это, может быть, видите сами...
Бездуховно, бездушно. Почти безвоздушно.
Бедный дух негодует, томится и мечется.
И в восторге отчаянья духу мерещится:
Белый венчик из роз... впереди... и надвьюжно...
Как?
Опять?
Это после такого-то века?
После наших неслыханных невероятий?
После массовой гибели прежних понятий
Возвращаться к иллюзиям новозавета?!
Невозможно.
С молитовкой? Пальцы сложа?
Да и как их сложа-то: в двуперстье? в трёхперстье?
Я одно только чувствую: в теле - душа.
Это вроде бы есть. Да бессмертие - есть ли?
Мне ль того не хотеть! Мне ль о том не мечтать!
Скольких я проводил уже в землю сырую,
Не успев на земле слова толком сказать!
Ведь надеюсь ещё! Неужели впустую?
Это старый вопрос. Это праздный вопрос.
Потому что - вопрос. Ожиданье ответа.
Если нам
Хоть на миг
Будет знак с того света, -
Обессмыслится жизнь. И не нужен Христос.
3. ПЕСЕНКА
Где-то в наших потьма́х,
в наших каторжных По́тьмах,
Атеист и баптист
отбывают свой срок.
Под одним автоматом,
в равноправных лохмотьях
За написанный вместе диссидентский листок.
В нём писали они - не за страх, а за совесть -
Про всеобщую жажду и тягостный зной,
И просили воды - справедливости то есть, -
И хлебнули сполна справедливости той.
Лейтенант Смердяков их гноит и мурыжит,
Капитан Верховенский их поедом ест.
Ни друзья, ни родные - никто им не пишет,
И не знает о них никакой Красный Крест,
Лишь один Господь Бог - знает, видит, жалеет.
Он зовёт на совет окруженье своё:
«У баптиста есть Я.
Атеисту - хужее.
Не дадим ему ада,
Дадим - небытьё».
Вот какая история, Фёдор Михалыч.
1981
ЗАМЕТКИ ОЧЕВИДЦА
ПАМЯТИ ДОСТОЕВСКОГО
1.
Всё исполнилось, Фёдор Михалыч,
Всё свершилось - и оптом, и врозь.
Только то, о чём страстно мечталось,
Вот единственно, что не сбылось.
А исполнилось - даже с лихвою,
Да с такою лихою лихвой,
Что не надо ни Босха, ни Гойю,
А укрыться бы в гроб с головой!
Да, конечно, сегодня полегше.
Но по сути - как было, и есть:
С той поры мы живём обомлевши,
Не успели и дух перевесть.
Нашу память и совесть, как вата,
Облегает спасительный страх,
Чтоб не видеть, с какого раската
Совершён был решительный шаг.
И несёт нас!.. И что нам побрезжит?
Где звезда в облаках грозовых?
Ямщики уже вожжи не держат,
Им бы лишь удержаться за них!
Не поймёшь, чем жива колымага:
Всё вразнос и с винтов сорвалось,
И лоскутьями гордого флага
Не прикрыть перебитую ось.
Нет конца карамазовской бездне,
Опостылел безумный полёт...
Боже правый - народ твой в болезни!
Неужели летальный исход?
Боже! Иов - как жил, так и умер:
В вере крепок и в разуме твёрд.
Ну, а если бы он обезумел,
Кто ж бы выиграл - Ты или чёрт?
2.
Тут такая история, Фёдор Михалыч.
В нашей публике, даже и между учёными,
Нынче многие стали крещёными.
(Вам об этом, наверно, рассказывал Галич.)
Но гляжу я на них - и мне как-то неймётся.
Ибо вижу: глухие - по-прежнему глухи,
И кто был каковым - таковым остаётся.
И готово словцо: это всё с голодухи.
Но не стану, не стану... Словцо хоть и верно,
Да ведь только отчасти, по первым приметам.
(Есть за нами такое, скажу откровенно,-
Припечатать скорей и оставить на этом.)
А скорей всего, мне слишком хочется чуда:
- Поступил? - Поступай по уставу отныне:
Откажись от корысти, неправды и блуда,
А первейший мой спрос - откажись от гордыни!
Даже хочется больше - вот честное слово! -
Их - за фалды! наз-зад! оттянуть от купели!
- Стой! Куда это вы? Как вы только посмели?
Так вот, просто? Неправда! Ведь вы - не готовы!
Не готовы... готовы... ну вот, припечатал.
(Есть за нами такое!) Пардон... ваши фалды...
Это я неготовый... О том и кричал бы...
Что не знаю, мол, кто там - Господь? либо Фатум?
Или нет ничего?..
Эх, да кабы, да если б!
Но в крови, от младенческих дней (спокон века)
Постижимость причин,
Предсказуемость следствий,
Объясненье всего - из ума человека.
Подбираемся к Богу давно и по-разному.
Применили понятье Всемирного разума.
Обозначили свойство: всезнанье вне времени.
Обозначили место: в нуль-нуль измерении.
А с другого конца - по-другому стремятся:
Там и блюдца гласят, и столы шевелятся.
То - святому во снах голоса и пророчества.
То - надежда на дух благовонный от старца
Опочившего... Очень наглядности хочется!
Но как мёртвая, стрелка стоит на нуле.
Не скользит огонёк по приборной шкале.
И на вопль богохульства - ни звука в ответ.
Информации нет.
Ну а нет - значит, нет!
Вон какие миры шевелят наши стрелки!
Электрон разобрали! Микроб под контролем!
Все любовные страсти нашлись в яйцеклетке!
А Иисус - оказался мутант с биополем!
Человек - он, по Вашему слову, широк:
Он объял и проник, превзошёл и возмог!
Он недаром старался - а как настрадался!
И на всё посягнул! И все ризы совлёк!
И на голом безбожье воздвиг государства!
Нет ЕГО - значит, можно и в раж! и в кураж!
Сами боги себе: не стесняйся средствами,
И слезинку-то детскую - тоже туда ж!
Оправдаем потом колбасой и курями!
Вот как вышло-то, Фёдор Михалыч!
Пошло вышло.
Впрочем, Вы это, может быть, видите сами...
Бездуховно, бездушно. Почти безвоздушно.
Бедный дух негодует, томится и мечется.
И в восторге отчаянья духу мерещится:
Белый венчик из роз... впереди... и надвьюжно...
Как?
Опять?
Это после такого-то века?
После наших неслыханных невероятий?
После массовой гибели прежних понятий
Возвращаться к иллюзиям новозавета?!
Невозможно.
С молитовкой? Пальцы сложа?
Да и как их сложа-то: в двуперстье? в трёхперстье?
Я одно только чувствую: в теле - душа.
Это вроде бы есть. Да бессмертие - есть ли?
Мне ль того не хотеть! Мне ль о том не мечтать!
Скольких я проводил уже в землю сырую,
Не успев на земле слова толком сказать!
Ведь надеюсь ещё! Неужели впустую?
Это старый вопрос. Это праздный вопрос.
Потому что - вопрос. Ожиданье ответа.
Если нам
Хоть на миг
Будет знак с того света, -
Обессмыслится жизнь. И не нужен Христос.
3. ПЕСЕНКА
Где-то в наших потьма́х,
в наших каторжных По́тьмах,
Атеист и баптист
отбывают свой срок.
Под одним автоматом,
в равноправных лохмотьях
За написанный вместе диссидентский листок.
В нём писали они - не за страх, а за совесть -
Про всеобщую жажду и тягостный зной,
И просили воды - справедливости то есть, -
И хлебнули сполна справедливости той.
Лейтенант Смердяков их гноит и мурыжит,
Капитан Верховенский их поедом ест.
Ни друзья, ни родные - никто им не пишет,
И не знает о них никакой Красный Крест,
Лишь один Господь Бог - знает, видит, жалеет.
Он зовёт на совет окруженье своё:
«У баптиста есть Я.
Атеисту - хужее.
Не дадим ему ада,
Дадим - небытьё».
Вот какая история, Фёдор Михалыч.
1981