22 сентября. Стихи прошлого года
три стихотворения
***
Если глянуть - много ли добра ли?
Всё под корень выпололи чисто -
Тайны символисты разобрали,
Вещи и предметы акмеисты.
Разобрали, в узелки связали -
Футуристы будущего громы,
Образы имажинисты взяли,
И обериуты насекомых.
То-то нас по жизни проманежили,
Нам-то что досталось, что осталось?
Только полные ладони нежности,
Только грудь сжимающая жалость.
Вадим Жук
Есть правило - от точки невозврата
рукой подать до всяческих свобод,
Шестая запирается палата,
Сценарий сочиняет антипод -
Меняет знак закон обратной силы,
На всех поступках лилии клеймо,
И, что душе любезно или мило,
Становится чудовищно само.
Из комнат смеха в комнату безумья
Не нужен шаг, они одно и то ж,
На точке невозврата не раздумье, -
Из всех зеркал несётся - «уничтожь!»-
И нет ни башни, ни игры в песочек,
Окаменеет дерево на срез,
И ни огня души, ни спящих почек, -
Фальшивый звук, сходящий в до диез.
Что чувствуешь в пустыне, после звука?-
Как правило, то холод, то жару,
Не помогла Овидия наука,
И по костям идёшь, как по ковру.
Илья Будницкий, budnitsky
ПОЧТИ ЗАДУШЕВНОЕ
Папа Карло выдал четыре пенса
Буратино курит "Бертольд энд Спенсер" -
по-пацански, но не взатяг.
Азбука дорог за полями мокнет.
У Мальвины в спальне под утро смолкло.
Остальные - так, как хотят...
Нильса утащили в берлогу мыши.
Шышел заступился, да весь и вышел.
Звёздочка ночная вползла на крыши
и мурлычет, словно зовёт.
Муравьиный лев подгребает круто -
катятся в воронку часы, минуты,
месяцы, недели и год.
Герда спит и видит себя ковбойкой -
умопомрачительно сладкой, бойкой,
той, что потеряет в степи набойку -
кто найдёт, того в короли!
Элли пишет Герде - куда пропала?
Я, мол, повторяю стезю Икара,
мне свекровь сказала - такая карма
всех доморощённых Лолит!
Шерлок чистит браунинг, зубы, Лондон.
Бременские парни играют рондо.
Чебураший ящик на Сотбис продан,
словно заводной апельсин.
На Монмартре полдень, в Катаре душно.
К морякам сирены душой радушны.
Пару беззастенчивых раскладушек
зной за декольте укусил.
Не смотрите косо - взгляните прямо.
Старику до моря - бугры да ямы,
сосны подагричны над Фудзиямой,
и сорочий щебет уныл.
Вышли из шинели Рубцов да Пушкин,
вспыхнуло на солнце стекло чекушки,
чтобы, пролетев у гнезда кукушки,
кануть в исторический Нил.
Разошлись круги, но поднялись веки.
Карлсон нарезает по небу вектор.
По селу слоняются пыль да вербы,
да рябина гроздьями жжёт.
Мы бы вам пропели ещё куплеты,
только календарь разругался с летом,
да Алиса срочно ушла в декретный -
кроличий посыл бережёт.
Подрастай, Иванушка лупоглазый -
да по этим сказкам пойди, полазай -
подглядишь, как истина топчет праздно
голой ножкой все колоски!
Да махнёшь рукой: "Полетели, братья!
Нам ли в эти Марсы сидеть, играть тут,
если малы детушки по полатям,
да дырявы в праздник носки?"
Замолкай, соловушка - наши ноты
тянет время оно из дней дремотных,
подпевают времени гунны, готы,
горы, облака, камыши.
Положи горбушку себе в котомку -
тут ещё полжизни брести в потёмках,
танцевать на нитке канатной тонкой
все канканы падшей души...
Я такой как есть, золотой мой ящер -
в сумерках богов, в облаках парящих,
в ангела крылах, под луной горящих -
я такой, как есть, погляди.
В этих мне гнездовьях - не голубино,
но какую лодку куда прибило -
там и виден свой Моби-Дик.
Обнялись сестрицы - судьба с судьбиной,
изучают утро по карте винной,
зайчик с подоконника статью львиной
отражён на серой стене.
Зайчику неловко, зато понтово.
В этом заключается нужный довод,
щедро предоставленный мне.
Дмитрий Ревский, Rewsky
***
Если глянуть - много ли добра ли?
Всё под корень выпололи чисто -
Тайны символисты разобрали,
Вещи и предметы акмеисты.
Разобрали, в узелки связали -
Футуристы будущего громы,
Образы имажинисты взяли,
И обериуты насекомых.
То-то нас по жизни проманежили,
Нам-то что досталось, что осталось?
Только полные ладони нежности,
Только грудь сжимающая жалость.
Вадим Жук
Есть правило - от точки невозврата
рукой подать до всяческих свобод,
Шестая запирается палата,
Сценарий сочиняет антипод -
Меняет знак закон обратной силы,
На всех поступках лилии клеймо,
И, что душе любезно или мило,
Становится чудовищно само.
Из комнат смеха в комнату безумья
Не нужен шаг, они одно и то ж,
На точке невозврата не раздумье, -
Из всех зеркал несётся - «уничтожь!»-
И нет ни башни, ни игры в песочек,
Окаменеет дерево на срез,
И ни огня души, ни спящих почек, -
Фальшивый звук, сходящий в до диез.
Что чувствуешь в пустыне, после звука?-
Как правило, то холод, то жару,
Не помогла Овидия наука,
И по костям идёшь, как по ковру.
Илья Будницкий, budnitsky
ПОЧТИ ЗАДУШЕВНОЕ
Папа Карло выдал четыре пенса
Буратино курит "Бертольд энд Спенсер" -
по-пацански, но не взатяг.
Азбука дорог за полями мокнет.
У Мальвины в спальне под утро смолкло.
Остальные - так, как хотят...
Нильса утащили в берлогу мыши.
Шышел заступился, да весь и вышел.
Звёздочка ночная вползла на крыши
и мурлычет, словно зовёт.
Муравьиный лев подгребает круто -
катятся в воронку часы, минуты,
месяцы, недели и год.
Герда спит и видит себя ковбойкой -
умопомрачительно сладкой, бойкой,
той, что потеряет в степи набойку -
кто найдёт, того в короли!
Элли пишет Герде - куда пропала?
Я, мол, повторяю стезю Икара,
мне свекровь сказала - такая карма
всех доморощённых Лолит!
Шерлок чистит браунинг, зубы, Лондон.
Бременские парни играют рондо.
Чебураший ящик на Сотбис продан,
словно заводной апельсин.
На Монмартре полдень, в Катаре душно.
К морякам сирены душой радушны.
Пару беззастенчивых раскладушек
зной за декольте укусил.
Не смотрите косо - взгляните прямо.
Старику до моря - бугры да ямы,
сосны подагричны над Фудзиямой,
и сорочий щебет уныл.
Вышли из шинели Рубцов да Пушкин,
вспыхнуло на солнце стекло чекушки,
чтобы, пролетев у гнезда кукушки,
кануть в исторический Нил.
Разошлись круги, но поднялись веки.
Карлсон нарезает по небу вектор.
По селу слоняются пыль да вербы,
да рябина гроздьями жжёт.
Мы бы вам пропели ещё куплеты,
только календарь разругался с летом,
да Алиса срочно ушла в декретный -
кроличий посыл бережёт.
Подрастай, Иванушка лупоглазый -
да по этим сказкам пойди, полазай -
подглядишь, как истина топчет праздно
голой ножкой все колоски!
Да махнёшь рукой: "Полетели, братья!
Нам ли в эти Марсы сидеть, играть тут,
если малы детушки по полатям,
да дырявы в праздник носки?"
Замолкай, соловушка - наши ноты
тянет время оно из дней дремотных,
подпевают времени гунны, готы,
горы, облака, камыши.
Положи горбушку себе в котомку -
тут ещё полжизни брести в потёмках,
танцевать на нитке канатной тонкой
все канканы падшей души...
Я такой как есть, золотой мой ящер -
в сумерках богов, в облаках парящих,
в ангела крылах, под луной горящих -
я такой, как есть, погляди.
В этих мне гнездовьях - не голубино,
но какую лодку куда прибило -
там и виден свой Моби-Дик.
Обнялись сестрицы - судьба с судьбиной,
изучают утро по карте винной,
зайчик с подоконника статью львиной
отражён на серой стене.
Зайчику неловко, зато понтово.
В этом заключается нужный довод,
щедро предоставленный мне.
Дмитрий Ревский, Rewsky