16 июня. Стихи прошлого года
Ян Бруштейн, Сергей Пагын, Евгений Чепурных.
ВЕНКА
Занюхивая одуванчиком,
Мы помянули нынче Венку.
И серые волосья венчиком,
Штанишки с дыркой на коленке,
И речь его полупонятную,
И пляски в нашей вечной луже...
Его куфайки клочья ватные
И плач, что никому не нужен.
Валился с одного фанфурика
В пространства сныти и крапивы,
А поутру катился дуриком
И клянчил на бутылку пива.
Так где ж следы его недолгого,
Почти бессмысленного века?
А просто был добрее доброго,
Чего ж не вспомнить человека.
Живопись Владимира Любарова
Ян Бруштейн, yanb
***
Я хочу быть чистым, как трава,
как трава - простым и бессловесным.
Был - и нет…
И только синева
или снег, слетающий отвесно.
Умирать в осенней пустоте,
стать потом не былью скоротечной,
а былинкой светлой в темноте
заселённой заново скворечни.
Сергей Пагын
НЕ ВОЛНУЙСЯ!
В кураже, к сумасшедствию близком,
каждый день и грешил, и писал.
Будто, плача, бутылки с запиской
от отчаянья в море бросал.
А теперь, как бродяга со стажем,
сам же их в этом море ловлю,
пересохшем, как старый овражек,
от молчанья до слова люблю.
И записки, кряхтя, вынимаю
на суровом, крутом берегу.
И читаю. И все понимаю.
только плакать уже не могу.
И плывет в синем море кораблик
высоко, как журавлик-корвет.
- Улыбайся!- кричит мне журавлик.
- Не волнуйся! - шепчу ему вслед...
Евгений Чепурных-Люкшин,
ВЕНКА
Занюхивая одуванчиком,
Мы помянули нынче Венку.
И серые волосья венчиком,
Штанишки с дыркой на коленке,
И речь его полупонятную,
И пляски в нашей вечной луже...
Его куфайки клочья ватные
И плач, что никому не нужен.
Валился с одного фанфурика
В пространства сныти и крапивы,
А поутру катился дуриком
И клянчил на бутылку пива.
Так где ж следы его недолгого,
Почти бессмысленного века?
А просто был добрее доброго,
Чего ж не вспомнить человека.
Живопись Владимира Любарова
Ян Бруштейн, yanb
***
Я хочу быть чистым, как трава,
как трава - простым и бессловесным.
Был - и нет…
И только синева
или снег, слетающий отвесно.
Умирать в осенней пустоте,
стать потом не былью скоротечной,
а былинкой светлой в темноте
заселённой заново скворечни.
Сергей Пагын
НЕ ВОЛНУЙСЯ!
В кураже, к сумасшедствию близком,
каждый день и грешил, и писал.
Будто, плача, бутылки с запиской
от отчаянья в море бросал.
А теперь, как бродяга со стажем,
сам же их в этом море ловлю,
пересохшем, как старый овражек,
от молчанья до слова люблю.
И записки, кряхтя, вынимаю
на суровом, крутом берегу.
И читаю. И все понимаю.
только плакать уже не могу.
И плывет в синем море кораблик
высоко, как журавлик-корвет.
- Улыбайся!- кричит мне журавлик.
- Не волнуйся! - шепчу ему вслед...
Евгений Чепурных-Люкшин,