В день рождения Владимира Бенедиктова (1807 - 1873)
моя подборка стихов поэта.
***
В широком пурпуре Авроры
Восходит солнце. Предо мной
Тавриды радужные горы
Волшебной строятся стеной.
Плывём. Всё ближе берег чудной
И ряд заоблачных вершин -
Всё ближе. У кормы дельфин
Волной играет изумрудной
И прыщет искрами вокруг.
Вот пристань! - Зноем дышит юг.
Здесь жарко - сладок воздух чистый,
Огнём и негой разведён.
И как напиток золотистый
Из чаши неба пролит он.
Там - в раззолоченном уборе,
Границ не знающее море
С небесной твердью сведено,
А тут - к брегам прижаться радо,
И только именем черно,
Слилось лазурное оно
С зелёным морем винограда.
К громадам скал приник залив,
И воды трепетные млеют,
И рощи лавров отразив,
Густые волны зеленеют.
1840
ПОРЫВ
Как в кованной клетке дубравная птица,
Все жажду я, грустный, свободного дня.
Напрасно мне блещут приветные лица,
И добрые люди ласкают меня:
Мне тяжко встречаться с улыбкою ясной;
Мне больно смотреть, как играет заря;
Нет, милые люди, напрасно, напрасно
Хотите вы сделать ручным дикаря!
Вы сами видали, как странно и тщетно,
Скрывая унынье, притворствовал я,
Как в обществе чинном и стройном заметна
Глухая, лесная природа моя.
Природа была мне в притворстве уликой:
Впиваясь в ее вековую красу,
Я помню, в минуты прощальной поры
Как слезы катились у вас смоляные
Живым янтарем из - под темной коры,
Как вы мне, сгибаясь, главами кивали.
Даря свой последний, унылый привет,
Как ваши мне листья по ветру шептали:
"Куда ты уходишь? - Там счастия нет".
О, я разорвал бы печали завесу,
Забытою жизнью дохнул бы вполне, -
Лишь дайте мне лесу, дремучего лесу!
Отдайте лишь волю широкую мне,
Где б мог я по - своему горе размыкать,
Объятья природе опять распахнуть,
И праздно бродящую радость закликать
На миг перепутья в отверстую грудь!
1840
МЕЛОЧИ ЖИЗНИ
Есть муки непрерывные: не видно,
Не слышно их, о них не говорят.
Скрывать их трудно, открывать их стыдно,
Их люди терпят, жмутся и молчат.
Зарыты в мрак душевного ненастья,
Они не входят в песнь твою, певец.
Их благородным именем несчастья
Назвать нельзя, - несчастие - венец,
Венец святой, надетый под грозою,
По приговору божьего суда.
Несчастье - терн, обрызнутый слезою
Иль кровию, но грязью - никогда.
Оно идет как буря - в тучах грозных,
С величьем, - тут его и тени нет.
Тут - пошлость зол и бед мелкозанозных,
Вседневных зол и ежечасных бед.
Житейский сор! - Едва лишь пережиты, -
Одни ушли, те сыплют пылью вновь, -
А на душе осадок ядовитый
От них растет и проникает в кровь;
Они язвят, подобно насекомым,
И с ними тщетна всякая борьба, -
Лишь вихрем бурным, молнией и громом
Разносит их могучая судьба.
1855
***
Воплощенное веселье,
Радость в образе живом,
Упоительное зелье,
Жизнь в отливе огневом,
Кипяток души игривой,
Искры мыслей в море грез,
Резвый блеск слезы шутливой
И не в шутку смех до слез,
Легкой песни вольный голос,
Ум с мечтами заодно,
Дума с хмелем, цвет и колос,
И коронка, и зерно.
1860
ЗАТМЕНИЕ
"Экое диво! Клим Сидорыч! Глянь из оконца!
В полдень стемнело, ей-богу! Ведь убыло солнца.
В небе ни тучки, ни-ни. .. то есть - пятнышка нету, -
Ради чего ж недоимка господнего свету?"
- "Эх, голова, голова! Ничего-то не знает.
Временем это затменье такое бывает".
- "Эва! - А кто ж там на солнце потемки наводит?"
- "Это, по книгам, вишь - солнце за месяц заходит".
- "Полно, Клим Сидорыч! Эк ты неладно ответил!
Солнце ведь - светлое солнце, и месяц-то светел, -
Как же бы сталось, что свет как со светом сдвоится -
Не светлоты прибывает, а темень родится?"
- "Истинно так. Не хули моего ты ответа!
Верь аль не верь, а и свет пропадает от света.
Ну, да, примером, - ты в толк не возьмешь ли скорее?
Ум - дело светлое, разум - еще и светлее,
А в голове-то ведь темно становится разом,
Если случится, что ум в ней заходит за разум".
1860
ЖЕЛАНИЯ
Кругом существенность бедна;
Везде - концы, пределы, грани;
Но в скудной жизни мне дана
Неограниченность одна -
Неограниченность желаний.
Желаньем в вечность я лечу;
И - червь земли - в быту убогом
Я всемогущим быть хочу,
Я быть хочу - безумец - богом.
Я чуть ступил - и изнемог,
Но с жалкой слабостью своею
В своих желаньях я, как бог,
Я беспредельностью владею,
И повелительно свою
Тебе я возвещаю волю,
И блага все тебе на долю
В прямых желаньях отдаю;
И - близок час: перегорая
В последнем пламени любви,
Тебе скажу я, умирая:
"Прости! Будь счастлива! Живи! "
1860
***
В широком пурпуре Авроры
Восходит солнце. Предо мной
Тавриды радужные горы
Волшебной строятся стеной.
Плывём. Всё ближе берег чудной
И ряд заоблачных вершин -
Всё ближе. У кормы дельфин
Волной играет изумрудной
И прыщет искрами вокруг.
Вот пристань! - Зноем дышит юг.
Здесь жарко - сладок воздух чистый,
Огнём и негой разведён.
И как напиток золотистый
Из чаши неба пролит он.
Там - в раззолоченном уборе,
Границ не знающее море
С небесной твердью сведено,
А тут - к брегам прижаться радо,
И только именем черно,
Слилось лазурное оно
С зелёным морем винограда.
К громадам скал приник залив,
И воды трепетные млеют,
И рощи лавров отразив,
Густые волны зеленеют.
1840
ПОРЫВ
Как в кованной клетке дубравная птица,
Все жажду я, грустный, свободного дня.
Напрасно мне блещут приветные лица,
И добрые люди ласкают меня:
Мне тяжко встречаться с улыбкою ясной;
Мне больно смотреть, как играет заря;
Нет, милые люди, напрасно, напрасно
Хотите вы сделать ручным дикаря!
Вы сами видали, как странно и тщетно,
Скрывая унынье, притворствовал я,
Как в обществе чинном и стройном заметна
Глухая, лесная природа моя.
Природа была мне в притворстве уликой:
Впиваясь в ее вековую красу,
Я помню, в минуты прощальной поры
Как слезы катились у вас смоляные
Живым янтарем из - под темной коры,
Как вы мне, сгибаясь, главами кивали.
Даря свой последний, унылый привет,
Как ваши мне листья по ветру шептали:
"Куда ты уходишь? - Там счастия нет".
О, я разорвал бы печали завесу,
Забытою жизнью дохнул бы вполне, -
Лишь дайте мне лесу, дремучего лесу!
Отдайте лишь волю широкую мне,
Где б мог я по - своему горе размыкать,
Объятья природе опять распахнуть,
И праздно бродящую радость закликать
На миг перепутья в отверстую грудь!
1840
МЕЛОЧИ ЖИЗНИ
Есть муки непрерывные: не видно,
Не слышно их, о них не говорят.
Скрывать их трудно, открывать их стыдно,
Их люди терпят, жмутся и молчат.
Зарыты в мрак душевного ненастья,
Они не входят в песнь твою, певец.
Их благородным именем несчастья
Назвать нельзя, - несчастие - венец,
Венец святой, надетый под грозою,
По приговору божьего суда.
Несчастье - терн, обрызнутый слезою
Иль кровию, но грязью - никогда.
Оно идет как буря - в тучах грозных,
С величьем, - тут его и тени нет.
Тут - пошлость зол и бед мелкозанозных,
Вседневных зол и ежечасных бед.
Житейский сор! - Едва лишь пережиты, -
Одни ушли, те сыплют пылью вновь, -
А на душе осадок ядовитый
От них растет и проникает в кровь;
Они язвят, подобно насекомым,
И с ними тщетна всякая борьба, -
Лишь вихрем бурным, молнией и громом
Разносит их могучая судьба.
1855
***
Воплощенное веселье,
Радость в образе живом,
Упоительное зелье,
Жизнь в отливе огневом,
Кипяток души игривой,
Искры мыслей в море грез,
Резвый блеск слезы шутливой
И не в шутку смех до слез,
Легкой песни вольный голос,
Ум с мечтами заодно,
Дума с хмелем, цвет и колос,
И коронка, и зерно.
1860
ЗАТМЕНИЕ
"Экое диво! Клим Сидорыч! Глянь из оконца!
В полдень стемнело, ей-богу! Ведь убыло солнца.
В небе ни тучки, ни-ни. .. то есть - пятнышка нету, -
Ради чего ж недоимка господнего свету?"
- "Эх, голова, голова! Ничего-то не знает.
Временем это затменье такое бывает".
- "Эва! - А кто ж там на солнце потемки наводит?"
- "Это, по книгам, вишь - солнце за месяц заходит".
- "Полно, Клим Сидорыч! Эк ты неладно ответил!
Солнце ведь - светлое солнце, и месяц-то светел, -
Как же бы сталось, что свет как со светом сдвоится -
Не светлоты прибывает, а темень родится?"
- "Истинно так. Не хули моего ты ответа!
Верь аль не верь, а и свет пропадает от света.
Ну, да, примером, - ты в толк не возьмешь ли скорее?
Ум - дело светлое, разум - еще и светлее,
А в голове-то ведь темно становится разом,
Если случится, что ум в ней заходит за разум".
1860
ЖЕЛАНИЯ
Кругом существенность бедна;
Везде - концы, пределы, грани;
Но в скудной жизни мне дана
Неограниченность одна -
Неограниченность желаний.
Желаньем в вечность я лечу;
И - червь земли - в быту убогом
Я всемогущим быть хочу,
Я быть хочу - безумец - богом.
Я чуть ступил - и изнемог,
Но с жалкой слабостью своею
В своих желаньях я, как бог,
Я беспредельностью владею,
И повелительно свою
Тебе я возвещаю волю,
И блага все тебе на долю
В прямых желаньях отдаю;
И - близок час: перегорая
В последнем пламени любви,
Тебе скажу я, умирая:
"Прости! Будь счастлива! Живи! "
1860