В день памяти А.Н. Скрябина
105 лет назад скоропостижная смерть композитора стала потрясением в культурной жизни России. Сегодня, в условиях самоизоляции, наш с Надей друг из рода Александра Николаевича Александр Серафимович Скрябин попросил меня сделать в ЖЖ подборку памятных стихов. Я собрал всё что у меня есть, получилось не на один пост, и будут в них не только стихи. Но начну со стихов.
Он не искал - минутно позабавить,
Напевами утешить и пленить;
Мечтал о высшем: Божество прославить
И бездны духа в звуках озарить.
Металл мелодий он посмел расплавить
И в формы новые хотел излить;
Он неустанно жаждал жить и жить,
Чтоб завершенным памятник поставить,
Но судит Рок. Не будет кончен труд!
Расплавленный металл бесцельно стынет:
Никто его, никто в русло не двинет…
И в дни, когда Война вершит свой суд
И мысль успела с жатвой трупов сжиться, -
Вот с этой смертью сердце не мирится!
17 апреля (старый стиль) 1915, Варшава. «На смерть А.Н. Скрябина», Валерий Брюсов.
ПАМЯТИ СКРЯБИНА
1
Осиротела Музыка. И с ней
Поэзия, сестра, осиротела.
Потух цветок волшебный, у предела
Их смежных царств, и пала ночь темней
На взморие, где новозданных дней
Всплывал ковчег таинственный. Истлела
От тонких молний духа риза тела,
Отдав огонь Источнику огней.
Исторг ли Рок, орлицей зоркой рея,
У дерзкого святыню Прометея?
Иль персть опламенил язык небес?
Кто скажет: побежден иль победитель,
По ком, - немея кладбищем чудес, -
Шептаньем лавров плачет Муз обитель?
2
Он был из тех певцов (таков же был Новалис),
Что видят в снах себя наследниками лир,
Которым на заре веков повиновались
Дух, камень, древо, зверь, вода, огонь, эфир.
Но между тем как все потомки признавались,
Что поздними гостьми вошли на брачный пир, -
Заклятья древние, казалось, узнавались
Им, им одним опять - и колебали мир.
Так! Все мы помнили - но волил он, и деял.
Как зодчий тайн, Хирам, он таинство посеял,
И Море Медное отлил среди двора.
«Не медли!» - звал он Рок; и зову Рок ответил.
«Явись!» - молил Сестру - и вот, пришла Сестра.
Таким свидетельством пророка Дух отметил.
Вячеслав Иванов, опубликовано в "Русское слово" 26 апреля (старый стиль) 1915 года.
Наталья Крандиевская:
ПАМЯТИ СКРЯБИНА
Начало жизни было - звук.
Спираль во мгле гудела, пела,
Торжественный сужая круг,
Пока ядро не затвердело.
И всё оцепенело вдруг,
Но в жилах недр, в глубинах тела
Звук воплотился в сердца стук,
И в пульс, и в ритм Вселенной целой.
1916
Константин Бальмонт:
ЭЛЬФ
Сперва играли лунным светом феи,
Мужской диез и женское бемоль.
Изображали поцелуй и боль.
Журчали справа малые затеи,
Прорвались слева звуки-чародеи,
Запела воля вскликом слитых воль.
И светлый эльф, созвучностей король,
Ваял из звуков тонкие камеи.
Завихрил лики в токе звуковом.
Они светились золотом и сталью,
Сменяли радость крайнею печалью,
И шли толпы. И был певучим гром,
И человеку бог был двойником -
Так Скрябина я видел за роялью.
1917
Он чувствовал симфониями света.
Он слиться звал в один плавучий храм --
Прикосновенья, звуки, фимиам
И шествия, где танцы как примета,
Всю солнечность, пожар цветов и лета,
Все лунное гаданье по звездам,
И громы тут, и малый лепет там,
Дразненья музыкального расцвета.
Проснуться в небе, грезя на земле.
Рассыпав вихри искр в пронзенной мгле,
В горенье жертвы был он неослабен.
И так он вился в пламенном жерле,
Что в смерть проснулся с блеском на челе.
Безумный эльф, зазыв, звенящий Скрябин.
St.-Gilles-sur-Vie Vendee 1925-6 мая
Юргис Балтрушайтис
ПАМЯТИ А. Н. СКРЯБИНА
Живой тоске не нужно больше слез...
Глухим прибоем дышит у могилы
Ушедшего теченье пестрых дней,
Но вещий дух, как радуга живая
В росе земли, цветет бессмертно в нас...
С тех пор, как плакал колокол угрюмый,
Уже глубоко мир преобразился
И трепетно - до сердца своего -
Земля свои законы изменила,
И правит жизнью новая судьба.
Но в Нем, чья доля - прах в глухом гробу,
Не больше ли могучего деянья,
Чем в нас, свой жребий алчно создающих,
Тоскующих по солнце беззакатном,
Чтоб наконец был долог русский день?
И если б кто был послан отвалить
Тяжелый камень, гроб Его замкнувший,
Он в темном прахе Смерти не нашел бы...
Почивший Зодчий в вечности воскрес
И ширит в жизни звездное сиянье,
Стезю бессильных в мощь преображая...
Он с нами был средь трудной тени утра,
Он нам предрек лазурь и глубь полудня,
Он будет нам вечернею звездой -
И в сиром сердце нет ненужных слез!
14 апреля 1917 г.
АЛЕКСАНДР ВОЛОДИН, конец 20-го века
СЛУШАЯ СКРЯБИНА
А капли сверк, сверк,
травинки мокнут…
Травинки вверх, вверх,
хотя б немного.
И горы вверх, вверх
еще немного,
там нет дорог, вех,
им одиноко.
И трубы вверх, вверх,
уже охрипли,
сзывают всех, всех,
вопят, как выпи!
А сердце вниз, вниз,
вот-вот устанешь,
вот-вот падешь ниц,
уже не встанешь…
Слушать песню на стихи А. Володина.
Слушать музыку Скрябина в исполнении Владимира Софроницкого:
Он не искал - минутно позабавить,
Напевами утешить и пленить;
Мечтал о высшем: Божество прославить
И бездны духа в звуках озарить.
Металл мелодий он посмел расплавить
И в формы новые хотел излить;
Он неустанно жаждал жить и жить,
Чтоб завершенным памятник поставить,
Но судит Рок. Не будет кончен труд!
Расплавленный металл бесцельно стынет:
Никто его, никто в русло не двинет…
И в дни, когда Война вершит свой суд
И мысль успела с жатвой трупов сжиться, -
Вот с этой смертью сердце не мирится!
17 апреля (старый стиль) 1915, Варшава. «На смерть А.Н. Скрябина», Валерий Брюсов.
ПАМЯТИ СКРЯБИНА
1
Осиротела Музыка. И с ней
Поэзия, сестра, осиротела.
Потух цветок волшебный, у предела
Их смежных царств, и пала ночь темней
На взморие, где новозданных дней
Всплывал ковчег таинственный. Истлела
От тонких молний духа риза тела,
Отдав огонь Источнику огней.
Исторг ли Рок, орлицей зоркой рея,
У дерзкого святыню Прометея?
Иль персть опламенил язык небес?
Кто скажет: побежден иль победитель,
По ком, - немея кладбищем чудес, -
Шептаньем лавров плачет Муз обитель?
2
Он был из тех певцов (таков же был Новалис),
Что видят в снах себя наследниками лир,
Которым на заре веков повиновались
Дух, камень, древо, зверь, вода, огонь, эфир.
Но между тем как все потомки признавались,
Что поздними гостьми вошли на брачный пир, -
Заклятья древние, казалось, узнавались
Им, им одним опять - и колебали мир.
Так! Все мы помнили - но волил он, и деял.
Как зодчий тайн, Хирам, он таинство посеял,
И Море Медное отлил среди двора.
«Не медли!» - звал он Рок; и зову Рок ответил.
«Явись!» - молил Сестру - и вот, пришла Сестра.
Таким свидетельством пророка Дух отметил.
Вячеслав Иванов, опубликовано в "Русское слово" 26 апреля (старый стиль) 1915 года.
Наталья Крандиевская:
ПАМЯТИ СКРЯБИНА
Начало жизни было - звук.
Спираль во мгле гудела, пела,
Торжественный сужая круг,
Пока ядро не затвердело.
И всё оцепенело вдруг,
Но в жилах недр, в глубинах тела
Звук воплотился в сердца стук,
И в пульс, и в ритм Вселенной целой.
1916
Константин Бальмонт:
ЭЛЬФ
Сперва играли лунным светом феи,
Мужской диез и женское бемоль.
Изображали поцелуй и боль.
Журчали справа малые затеи,
Прорвались слева звуки-чародеи,
Запела воля вскликом слитых воль.
И светлый эльф, созвучностей король,
Ваял из звуков тонкие камеи.
Завихрил лики в токе звуковом.
Они светились золотом и сталью,
Сменяли радость крайнею печалью,
И шли толпы. И был певучим гром,
И человеку бог был двойником -
Так Скрябина я видел за роялью.
1917
Он чувствовал симфониями света.
Он слиться звал в один плавучий храм --
Прикосновенья, звуки, фимиам
И шествия, где танцы как примета,
Всю солнечность, пожар цветов и лета,
Все лунное гаданье по звездам,
И громы тут, и малый лепет там,
Дразненья музыкального расцвета.
Проснуться в небе, грезя на земле.
Рассыпав вихри искр в пронзенной мгле,
В горенье жертвы был он неослабен.
И так он вился в пламенном жерле,
Что в смерть проснулся с блеском на челе.
Безумный эльф, зазыв, звенящий Скрябин.
St.-Gilles-sur-Vie Vendee 1925-6 мая
Юргис Балтрушайтис
ПАМЯТИ А. Н. СКРЯБИНА
Живой тоске не нужно больше слез...
Глухим прибоем дышит у могилы
Ушедшего теченье пестрых дней,
Но вещий дух, как радуга живая
В росе земли, цветет бессмертно в нас...
С тех пор, как плакал колокол угрюмый,
Уже глубоко мир преобразился
И трепетно - до сердца своего -
Земля свои законы изменила,
И правит жизнью новая судьба.
Но в Нем, чья доля - прах в глухом гробу,
Не больше ли могучего деянья,
Чем в нас, свой жребий алчно создающих,
Тоскующих по солнце беззакатном,
Чтоб наконец был долог русский день?
И если б кто был послан отвалить
Тяжелый камень, гроб Его замкнувший,
Он в темном прахе Смерти не нашел бы...
Почивший Зодчий в вечности воскрес
И ширит в жизни звездное сиянье,
Стезю бессильных в мощь преображая...
Он с нами был средь трудной тени утра,
Он нам предрек лазурь и глубь полудня,
Он будет нам вечернею звездой -
И в сиром сердце нет ненужных слез!
14 апреля 1917 г.
АЛЕКСАНДР ВОЛОДИН, конец 20-го века
СЛУШАЯ СКРЯБИНА
А капли сверк, сверк,
травинки мокнут…
Травинки вверх, вверх,
хотя б немного.
И горы вверх, вверх
еще немного,
там нет дорог, вех,
им одиноко.
И трубы вверх, вверх,
уже охрипли,
сзывают всех, всех,
вопят, как выпи!
А сердце вниз, вниз,
вот-вот устанешь,
вот-вот падешь ниц,
уже не встанешь…
Слушать песню на стихи А. Володина.
Слушать музыку Скрябина в исполнении Владимира Софроницкого:
Click to view