19 октября. 100 лет со дня рождения Александра Галича
Сегодня вечером в ЦДЛ будет вечер посвященный юбилею, там будет, знаю, выступать Юлий Ким, наверняка он исполнит что-то новое, но здесь пока вспомним вещи, сочиненные к прошлым круглым датам Александра Аркадьевича.
Посвящение А. Галичу (на 50 лет):
Сэкономил я на баночку одну,
Да не выдержал - глотнул, оставил треть.
И поехал в подмосковную Дубну́
Там на Галича хоть глазом посмотреть.
А Дубна - она, ох, не близенько,
А в Дубне одна только физика.
Никаких людей, словно по́мерли,
Никаких идей, только формулы.
Позитро́ны, фазотро́ны, купоро́с.
Разгребаю я всю эту дребедень.
А как кончился физический нанос, -
Вижу Галича с гитарой набекрень.
Он сидит себе, нога на́ ногу,
Будто «на губе», будто на́долго.
Ой, какая ж чушь, блажь которая
Человека вглубь запрото́рила.
А мне Галич отвечает: «Ты садись
Да пройди ты свою баночку до дна!
Я ведь сам сюда приехал на всю жисть
И не выеду отсюда ни хрена!
Чай, протоны всё тебе застили,
А ведь в них вся соль, в них всё счастие.
Только тут и жить для своих целе́й, -
И струна звенит, да и сам целей».
Я расстёгиваю свой комбинезон,
Достаю газетку - на, мол, посмотри.
В ней сообщение ТАСС:
«Переворот в Москве. Первый декрет новой власти:
назначение Александра Солженицына
главным цензором Советского Союза…»
Тут мы кинулись в попутный позитрон,
И в ЦДРИ. И там надулись, как хмыри.
А на утро радио говорит,
Что, мол, понапрасну шумит народ.
Это гады-физики на пари
Крутанули разик наоборот.
Мы переглянулися - и в Главлит.
А там всё по-прежнему, ну и ну!..
Мы сложились с Галичем на пять поллитр,
Сели без билета, - и айда в Дубну.
А Дубна, она, ох, не близенько,
А в Дубне одна только физика,
Только тут и жить для своих целе́й -
И струна звенит, да и сам целей.
Эйн, цвей, дрей!
<1968>
Песня Галича, сочиненная к 90-летию Галича от его имени
Не слагал я трех гимнов отечеству,
Но свободе его послужил.
Так что мне управляющий Вечностью
Прокатиться в Москву разрешил.
На мое девяностое летие
вот подарок мне выпал какой.
И помчался буквально как ветер я
и примчался в свой город родной.
но гляжу - он какой-то двоюродный,
Ни на вы не могу, ни на ты.
В лихорадке сегодняшней муторной
До чего исказились черты!
Разнаряжена, разнорумянена,
Хохоча, топоча, матерясь -
Ай Москва, разгулялася, барыня,
до заморских обнов дорвалась.
Всю округу заляпала лейблами
и наушником ухо заткнув,
дикой помесью рока с молебнами
услаждает свой девственный слух!
И кошерное жрет, и скоромное,
И дубняк из горла, и коньяк -
То над кошкой рыдает бездомною
То гоняет бомжей как собак.
И, делясь сокровенными тайнами,
Вам покажет вдали от людей
Николашу Второго со Сталиным
В медальоне промежду грудей.
И включит она ГУМ многоярусный,
и почешет она по торгам,
И зажжется в глазах ее яростный
И немеркнущий чистоган.
- Ну привет, - говорю, - Принимай меня!
Все же, вродебы, - говорю, - не чужой!
- Ох ты блин, - говорит, - Я вся внимание!
Не узнала! Прости, дорогой!
Позвонил бы, уж мы б тебя встретили!
Ты по делу сюда, или так?
- У меня, - говорю, - девяностое летие!
Все ж я Галич, - говорю, - как-никак.
- Ах, как же, помним, "Мадам Парамонова",
Эти, как их там, "облака"...
Может, есть у тебя чего нового?
- Да пока не скудеет рука!
Есть баллада про новых ЗК!
Есть канкан ветеранов ЧК!
Есть про Путина пара стишков!
Есть комедия "Вас вызывает Лужков!"..
А она мне: - Любименький бард ты мой!
Разгребатель родного дерьма!
Значит, даже могила горбатому
Не сумела исправить горба..
Я б дала тебе, Сашенька, выступить,
Но не вижу для этого мест.
Все, блин, занял Каспаров под диспуты,
Да Лимонов с Гайдаром под сьезд.
Ни обнять, ни принять, ни пригреть тебя...
Аж мне стыдно самой от себя!
Ты давай, приезжай на столетие -
Я на подступах встречу тебя!
2008, Юлий Ким.
Поэт Юрий Кублановский в том же, 2008-ом, году в своем дневнике:
19 октября, воскресенье.
Девяностолетие Галича. В Новостях на НТВ: “В эмиграции Галич работал на „Радио Свобода”. В несчастный случай, оборвавший его жизнь, трудно поверить - ну как человек, работавший на радио, мог перепутать провода?”
Вероника Долина написала своё "Посвящение Галичу" не к юбилею, но зато вместе Булатом Окуджавой (на егоЮ вернее, мотив):
Былое нельзя воротить, а грядущее катится.
Два бога над нами, два бога: покой и комфорт.
А все-таки жаль, что нельзя Александра Аркадьича
Нечаянно встретить в метро Аэропорт.
Поэт о своём не болеет, он все - об общественном.
Метелям - мести, а капелям - всегда моросить.
А все-таки жаль, что хотя бы о самом существенном
Его самолично нельзя наконец расспросить.
Мы выйдем на воздух, пройдемся и сядем на лавочку.
И будет бежать и спешить Ленинградский проспект.
Возьмётся за сердце и скажет спокойно и ласково :
- Какой же в истории вас беспокоит аспект?
Вот майская веточка - белая, будто на выданье,
Давно позабыла уже о минувшей зиме.
- Простите мне, деточка, - скажет он, - всё-то я выдумал!
Куда как прекрасно живётся на нашей земле!
Мы с лавочки встанем, на этом беседа закончится.
Я тихо пойду, и покой воцарится в душе.
Мне больше спросить у него ни о чем не захочется,
А если захочется - я не успею уже.
Былое нельзя воротить, а грядущее катится.
Два бога над нами, два бога : покой и комфорт.
А всё-таки жаль, что нельзя Александра Аркадьича
Нечаянно встретить в метро Аэропорт.
1979
Посмертную благодарность А.А. Галичу в год его 80-летнего юбилея выразил в стихах Борис Чичибабин, а Александр Дулов, позднее, их спел.
Чем сердцу русскому утешиться?
Кому печаль свою расскажем?
Мы все рабы в своем отечестве,
но с революционным стажем.
Во лжи и страхе как ни бейся я,
а никуда от них не денусь.
Спасибо, русская поэзия:
ты не покинула в беде нас.
В разгар всемирного угарища,
когда в стране царили рыла,
нам песни Александра Галича
пора абсурдная дарила.
Теперь, у сердца бесконвойного
став одесную и ошую,
нам говорят друзья покойного,
что он украл судьбу чужую.
Я мало знал его, и с вами я
о сем предмете не толкую -
но надо ж Божие призвание,
чтоб выбрать именно такую!
Возможно ли по воле случая,
испив испуг смерторежимца,
послав к чертям благополучие,
на подвиг певческий решиться?
Не знаю впредь, предам ли, струшу ли:
страна у нас передовая, -
но как мы песни эти слушали,
из уст в уста передавая!
Как их боялись - вот какая вещь -
врали, хапужники, невежды!
Спасибо, Александр Аркадьевич,
от нашей выжившей надежды.
1988, "Посмертная благагодарность А.А. Галичу", http://chichibabin.ru/stihi/80.htm
Посвящение А. Галичу (на 50 лет):
Сэкономил я на баночку одну,
Да не выдержал - глотнул, оставил треть.
И поехал в подмосковную Дубну́
Там на Галича хоть глазом посмотреть.
А Дубна - она, ох, не близенько,
А в Дубне одна только физика.
Никаких людей, словно по́мерли,
Никаких идей, только формулы.
Позитро́ны, фазотро́ны, купоро́с.
Разгребаю я всю эту дребедень.
А как кончился физический нанос, -
Вижу Галича с гитарой набекрень.
Он сидит себе, нога на́ ногу,
Будто «на губе», будто на́долго.
Ой, какая ж чушь, блажь которая
Человека вглубь запрото́рила.
А мне Галич отвечает: «Ты садись
Да пройди ты свою баночку до дна!
Я ведь сам сюда приехал на всю жисть
И не выеду отсюда ни хрена!
Чай, протоны всё тебе застили,
А ведь в них вся соль, в них всё счастие.
Только тут и жить для своих целе́й, -
И струна звенит, да и сам целей».
Я расстёгиваю свой комбинезон,
Достаю газетку - на, мол, посмотри.
В ней сообщение ТАСС:
«Переворот в Москве. Первый декрет новой власти:
назначение Александра Солженицына
главным цензором Советского Союза…»
Тут мы кинулись в попутный позитрон,
И в ЦДРИ. И там надулись, как хмыри.
А на утро радио говорит,
Что, мол, понапрасну шумит народ.
Это гады-физики на пари
Крутанули разик наоборот.
Мы переглянулися - и в Главлит.
А там всё по-прежнему, ну и ну!..
Мы сложились с Галичем на пять поллитр,
Сели без билета, - и айда в Дубну.
А Дубна, она, ох, не близенько,
А в Дубне одна только физика,
Только тут и жить для своих целе́й -
И струна звенит, да и сам целей.
Эйн, цвей, дрей!
<1968>
Песня Галича, сочиненная к 90-летию Галича от его имени
Не слагал я трех гимнов отечеству,
Но свободе его послужил.
Так что мне управляющий Вечностью
Прокатиться в Москву разрешил.
На мое девяностое летие
вот подарок мне выпал какой.
И помчался буквально как ветер я
и примчался в свой город родной.
но гляжу - он какой-то двоюродный,
Ни на вы не могу, ни на ты.
В лихорадке сегодняшней муторной
До чего исказились черты!
Разнаряжена, разнорумянена,
Хохоча, топоча, матерясь -
Ай Москва, разгулялася, барыня,
до заморских обнов дорвалась.
Всю округу заляпала лейблами
и наушником ухо заткнув,
дикой помесью рока с молебнами
услаждает свой девственный слух!
И кошерное жрет, и скоромное,
И дубняк из горла, и коньяк -
То над кошкой рыдает бездомною
То гоняет бомжей как собак.
И, делясь сокровенными тайнами,
Вам покажет вдали от людей
Николашу Второго со Сталиным
В медальоне промежду грудей.
И включит она ГУМ многоярусный,
и почешет она по торгам,
И зажжется в глазах ее яростный
И немеркнущий чистоган.
- Ну привет, - говорю, - Принимай меня!
Все же, вродебы, - говорю, - не чужой!
- Ох ты блин, - говорит, - Я вся внимание!
Не узнала! Прости, дорогой!
Позвонил бы, уж мы б тебя встретили!
Ты по делу сюда, или так?
- У меня, - говорю, - девяностое летие!
Все ж я Галич, - говорю, - как-никак.
- Ах, как же, помним, "Мадам Парамонова",
Эти, как их там, "облака"...
Может, есть у тебя чего нового?
- Да пока не скудеет рука!
Есть баллада про новых ЗК!
Есть канкан ветеранов ЧК!
Есть про Путина пара стишков!
Есть комедия "Вас вызывает Лужков!"..
А она мне: - Любименький бард ты мой!
Разгребатель родного дерьма!
Значит, даже могила горбатому
Не сумела исправить горба..
Я б дала тебе, Сашенька, выступить,
Но не вижу для этого мест.
Все, блин, занял Каспаров под диспуты,
Да Лимонов с Гайдаром под сьезд.
Ни обнять, ни принять, ни пригреть тебя...
Аж мне стыдно самой от себя!
Ты давай, приезжай на столетие -
Я на подступах встречу тебя!
2008, Юлий Ким.
Click to viewПоэт Юрий Кублановский в том же, 2008-ом, году в своем дневнике:
19 октября, воскресенье.
Девяностолетие Галича. В Новостях на НТВ: “В эмиграции Галич работал на „Радио Свобода”. В несчастный случай, оборвавший его жизнь, трудно поверить - ну как человек, работавший на радио, мог перепутать провода?”
Вероника Долина написала своё "Посвящение Галичу" не к юбилею, но зато вместе Булатом Окуджавой (на егоЮ вернее, мотив):
Былое нельзя воротить, а грядущее катится.
Два бога над нами, два бога: покой и комфорт.
А все-таки жаль, что нельзя Александра Аркадьича
Нечаянно встретить в метро Аэропорт.
Поэт о своём не болеет, он все - об общественном.
Метелям - мести, а капелям - всегда моросить.
А все-таки жаль, что хотя бы о самом существенном
Его самолично нельзя наконец расспросить.
Мы выйдем на воздух, пройдемся и сядем на лавочку.
И будет бежать и спешить Ленинградский проспект.
Возьмётся за сердце и скажет спокойно и ласково :
- Какой же в истории вас беспокоит аспект?
Вот майская веточка - белая, будто на выданье,
Давно позабыла уже о минувшей зиме.
- Простите мне, деточка, - скажет он, - всё-то я выдумал!
Куда как прекрасно живётся на нашей земле!
Мы с лавочки встанем, на этом беседа закончится.
Я тихо пойду, и покой воцарится в душе.
Мне больше спросить у него ни о чем не захочется,
А если захочется - я не успею уже.
Былое нельзя воротить, а грядущее катится.
Два бога над нами, два бога : покой и комфорт.
А всё-таки жаль, что нельзя Александра Аркадьича
Нечаянно встретить в метро Аэропорт.
1979
Посмертную благодарность А.А. Галичу в год его 80-летнего юбилея выразил в стихах Борис Чичибабин, а Александр Дулов, позднее, их спел.
Чем сердцу русскому утешиться?
Кому печаль свою расскажем?
Мы все рабы в своем отечестве,
но с революционным стажем.
Во лжи и страхе как ни бейся я,
а никуда от них не денусь.
Спасибо, русская поэзия:
ты не покинула в беде нас.
В разгар всемирного угарища,
когда в стране царили рыла,
нам песни Александра Галича
пора абсурдная дарила.
Теперь, у сердца бесконвойного
став одесную и ошую,
нам говорят друзья покойного,
что он украл судьбу чужую.
Я мало знал его, и с вами я
о сем предмете не толкую -
но надо ж Божие призвание,
чтоб выбрать именно такую!
Возможно ли по воле случая,
испив испуг смерторежимца,
послав к чертям благополучие,
на подвиг певческий решиться?
Не знаю впредь, предам ли, струшу ли:
страна у нас передовая, -
но как мы песни эти слушали,
из уст в уста передавая!
Как их боялись - вот какая вещь -
врали, хапужники, невежды!
Спасибо, Александр Аркадьевич,
от нашей выжившей надежды.
1988, "Посмертная благагодарность А.А. Галичу", http://chichibabin.ru/stihi/80.htm