17 апреля. Экскурс в историю-2
по стихам нашего времени.
Во дворе было страшно и людно.
«Гроб ему за валюту купили…»
Только были черны обоюдно -
люди, галстуки, автомобили.
А в квартале - весна и разруха.
«Так и надо, он сам был убийца…»
И шептала - так мерзко - старуха,
и белели - так мраморно - лица.
Но когда прекратилась музы́ка
- словно в сердце растаяла глыба, -
я подня́л с тротуара гвоздику,
кто б ты ни́ был - прости и спасибо.
Мы ведь тоже смертельно устали.
«О, печаль, твои пыльные губы…»
…Я хотел описать, как стонали,
как рыдали, как плакали трубы.
<апрель 1995> Борис Рыжий.Точной датировки нет.
...В метельный день в столярной мастерской,
построенной из старого овина,
печально пахло гробовой доской -
кому-то мастерили домовину.
В углу стоял уже готовый крест.
С ним рядом - на гвозде - висел транзистор.
В транзисторе под плачущий оркестр
пел голос популярного артиста.
Незримый диктор говорил потом
о близкой непогоде, о ненастье.
Обтянутый кровавым полотном,
готовый гроб зевал раскрытой пастью.
Потом вошёл заказчик. Столяра,
завидев тяжесть водочного груза,
под чьё-то развесёлое "ура"
втолкнули крест и гроб в машинный кузов.
Потом старшой уверенной рукой
холодной водкой наполнял стаканы,
и самый первый тост "За упокой!"
казался здесь привычным и желанным.
Потом, забыв о водке и еде,
заспорили о чём-то с пьяной страстью...
Всё так же пел транзистор на гвозде,
и диктор снова обещал ненастье...
17 апреля 2002, «Гробовщики», Александр Росков, Roscov
Мамки-нянюшки, бабки-девушки,
Протопопа черная власть...
Что же, Софьюшка, ты поделашь-то,
Коль Романовой родилась?
Жития читай, пой с каликами,
Не криви искусанных губ:
Не тебе кукушка выкликиват,
Не тебе рассветы в стогу.
Хоть сильна тоска под рубинами,
Ты не девка ведь - не реви...
За окошками - куст рябиновый,
Замесить бы дни на крови.
Будет Русь моей - слышишь, Васенька?
Хлынет красное на бельё...
Да нельзя, крестом - ты на гаснике,
Ведь царевны тоже - бабьё.
Если в кровь идти - крест ненадобен,
Я не сдюжу так, не смогу.
Синеглазый мой, хочешь ладана?
Хочешь яблочка на снегу?
Хочешь дождика, неба ясного?
Иль себя на лыко содрать?
Что-то хмурится сокол Васенька,
Видно, Софьюшка не щедра.
Не царевной буду - царицею,
Для тебя - чернавкой рябой.
Будешь первым ты из Голицыных,
Для меня царем - не рабом.
Будешь первым ты между родичей,
Станешь ласковым, снова хват...
Если баба в бунт да убойничать,
В том всегда мужик виноват.
Раз не греет солнышко красное -
И в Петровки шаль да жакет.
Если плохо любят нас Васеньки -
Отвыкают Софьи жалеть.
Не жалеючи - это проще ведь,
Проще с холодом, по злобе.
И чернеют плахи на площади,
И пуста стоит колыбель.
17 апреля 2013 года, «Софья», Вера Кузьмина, Веник Каменский
Передышка - ошибка, сшибка,
В двадцать первом - на что нам Шипка?
Сахалин и Курилы, Крым? -
Распадается лапа власти,
Разбивается тьма на части,
Бесполезно кричать - горим! -
Так беспомощна старость, слабость -
Графоману к чему силлабость? -
Всё, что может - испортить речь,
Вот и смотришь чужую глупость,
И клянёшь свои лень и скупость, -
Неудобные щит и меч.
Что вода наших дней, что - камень?
В овне лёд переходит в пламень, -
Волхование? - Зодиак? -
Превращенье, вращенье, вешка,
Белке не отыскать орешка,
Не всплывает архипелаг.
Кружат птицы над затонувшим,
Так печалиться о минувшем
Можно только взмахнув крылом
Над районом стихийных бедствий,
Пожиная пожар последствий,
Как блондиночку за углом. -
Кисло-сладко, в душе - надсада,
Тут последователь Де Сада
Отыскал бы себе мотив, -
На востоке - а что - с востока? -
С ницшеанством одна морока -
Вот и ищешь паллиатив. -
Мне хватает родного края,
Временами со мной играя,
Память тянет вперёд-назад,
И не знаю, когда клубочек
Превратится в пространство точек,
В ледяного чертога сад.
17 апреля 2014 года, «вперёд-назад», Илья Будницкий budnitsky
Во дворе было страшно и людно.
«Гроб ему за валюту купили…»
Только были черны обоюдно -
люди, галстуки, автомобили.
А в квартале - весна и разруха.
«Так и надо, он сам был убийца…»
И шептала - так мерзко - старуха,
и белели - так мраморно - лица.
Но когда прекратилась музы́ка
- словно в сердце растаяла глыба, -
я подня́л с тротуара гвоздику,
кто б ты ни́ был - прости и спасибо.
Мы ведь тоже смертельно устали.
«О, печаль, твои пыльные губы…»
…Я хотел описать, как стонали,
как рыдали, как плакали трубы.
<апрель 1995> Борис Рыжий.Точной датировки нет.
...В метельный день в столярной мастерской,
построенной из старого овина,
печально пахло гробовой доской -
кому-то мастерили домовину.
В углу стоял уже готовый крест.
С ним рядом - на гвозде - висел транзистор.
В транзисторе под плачущий оркестр
пел голос популярного артиста.
Незримый диктор говорил потом
о близкой непогоде, о ненастье.
Обтянутый кровавым полотном,
готовый гроб зевал раскрытой пастью.
Потом вошёл заказчик. Столяра,
завидев тяжесть водочного груза,
под чьё-то развесёлое "ура"
втолкнули крест и гроб в машинный кузов.
Потом старшой уверенной рукой
холодной водкой наполнял стаканы,
и самый первый тост "За упокой!"
казался здесь привычным и желанным.
Потом, забыв о водке и еде,
заспорили о чём-то с пьяной страстью...
Всё так же пел транзистор на гвозде,
и диктор снова обещал ненастье...
17 апреля 2002, «Гробовщики», Александр Росков, Roscov
Мамки-нянюшки, бабки-девушки,
Протопопа черная власть...
Что же, Софьюшка, ты поделашь-то,
Коль Романовой родилась?
Жития читай, пой с каликами,
Не криви искусанных губ:
Не тебе кукушка выкликиват,
Не тебе рассветы в стогу.
Хоть сильна тоска под рубинами,
Ты не девка ведь - не реви...
За окошками - куст рябиновый,
Замесить бы дни на крови.
Будет Русь моей - слышишь, Васенька?
Хлынет красное на бельё...
Да нельзя, крестом - ты на гаснике,
Ведь царевны тоже - бабьё.
Если в кровь идти - крест ненадобен,
Я не сдюжу так, не смогу.
Синеглазый мой, хочешь ладана?
Хочешь яблочка на снегу?
Хочешь дождика, неба ясного?
Иль себя на лыко содрать?
Что-то хмурится сокол Васенька,
Видно, Софьюшка не щедра.
Не царевной буду - царицею,
Для тебя - чернавкой рябой.
Будешь первым ты из Голицыных,
Для меня царем - не рабом.
Будешь первым ты между родичей,
Станешь ласковым, снова хват...
Если баба в бунт да убойничать,
В том всегда мужик виноват.
Раз не греет солнышко красное -
И в Петровки шаль да жакет.
Если плохо любят нас Васеньки -
Отвыкают Софьи жалеть.
Не жалеючи - это проще ведь,
Проще с холодом, по злобе.
И чернеют плахи на площади,
И пуста стоит колыбель.
17 апреля 2013 года, «Софья», Вера Кузьмина, Веник Каменский
Передышка - ошибка, сшибка,
В двадцать первом - на что нам Шипка?
Сахалин и Курилы, Крым? -
Распадается лапа власти,
Разбивается тьма на части,
Бесполезно кричать - горим! -
Так беспомощна старость, слабость -
Графоману к чему силлабость? -
Всё, что может - испортить речь,
Вот и смотришь чужую глупость,
И клянёшь свои лень и скупость, -
Неудобные щит и меч.
Что вода наших дней, что - камень?
В овне лёд переходит в пламень, -
Волхование? - Зодиак? -
Превращенье, вращенье, вешка,
Белке не отыскать орешка,
Не всплывает архипелаг.
Кружат птицы над затонувшим,
Так печалиться о минувшем
Можно только взмахнув крылом
Над районом стихийных бедствий,
Пожиная пожар последствий,
Как блондиночку за углом. -
Кисло-сладко, в душе - надсада,
Тут последователь Де Сада
Отыскал бы себе мотив, -
На востоке - а что - с востока? -
С ницшеанством одна морока -
Вот и ищешь паллиатив. -
Мне хватает родного края,
Временами со мной играя,
Память тянет вперёд-назад,
И не знаю, когда клубочек
Превратится в пространство точек,
В ледяного чертога сад.
17 апреля 2014 года, «вперёд-назад», Илья Будницкий budnitsky