18 августа. О Достоевском
в дневниках Евгения Шварца и Андрея Тарковского.
ЕВГЕНИЙ ШВАРЦ
1955:
18 августа. То, как обернутся идеи XIX века, став в XX действием, снилось Достоевскому. Иногда пророчески. Иногда со всей нелепостью сна. И пророчества, сбываясь, как это любит жизнь, оборачивались так, что ни в каком сне не приснится. Объединение славян сбылось. Но не так. Сбылись кое-какие злые пророчества. Но вот чего не ждал ни один пророк и не пророк, предскажи - засмеяли бы, - это великое значение Достоевского именно в Германии. В России собрания его сочинений у букинистов стоят дорого. Так называемое юбилейное - свыше тысячи. Его читают, но массовыми тиражами издают с осторожностью. Словно боятся. В Германии же - кто только на него не ссылался, от Ницше до Фрейда. И сам Эйнштейн говорил об интеллектуальном наслаждении, которое испытывает он при чтении Достоевского. Вот тебе и непримиримая борьба трех великих идей. Значит, не в этих идеях бог. И черты всечеловечества обнаружились шире, чем ждал Достоевский. Зачем же было так страшно греметь ключами возле камеры, где и топор, и плаха? Впрочем, довольно. Достоевского я люблю. Но прочел Чехова, и мне почудилось, что я воскресаю.
АНДРЕЙ ТАРКОВСКИЙ
1976:
18 августа.
«Как все книжно, свысока. Простодушно писать не умеют. Гордятся очень, тон берут не тот. Покровительствуют, учат, опекунами смотрят, в облако славы своей замыкаются».
(О ругателях-романистах. Из записных книжек Ф. М. Достоевского)
«Критикам. Я ничего не ищу, и ничего не приму, и не мне хватать звезды за мое направление.
…Возвышенность души измеряется отчасти и тем, на сколько и перед чем она способна оказать уважение и благоговение (умиление)».
(Из записных книжек Ф. М. Достоевского)
ЕВГЕНИЙ ШВАРЦ
1955:
18 августа. То, как обернутся идеи XIX века, став в XX действием, снилось Достоевскому. Иногда пророчески. Иногда со всей нелепостью сна. И пророчества, сбываясь, как это любит жизнь, оборачивались так, что ни в каком сне не приснится. Объединение славян сбылось. Но не так. Сбылись кое-какие злые пророчества. Но вот чего не ждал ни один пророк и не пророк, предскажи - засмеяли бы, - это великое значение Достоевского именно в Германии. В России собрания его сочинений у букинистов стоят дорого. Так называемое юбилейное - свыше тысячи. Его читают, но массовыми тиражами издают с осторожностью. Словно боятся. В Германии же - кто только на него не ссылался, от Ницше до Фрейда. И сам Эйнштейн говорил об интеллектуальном наслаждении, которое испытывает он при чтении Достоевского. Вот тебе и непримиримая борьба трех великих идей. Значит, не в этих идеях бог. И черты всечеловечества обнаружились шире, чем ждал Достоевский. Зачем же было так страшно греметь ключами возле камеры, где и топор, и плаха? Впрочем, довольно. Достоевского я люблю. Но прочел Чехова, и мне почудилось, что я воскресаю.
АНДРЕЙ ТАРКОВСКИЙ
1976:
18 августа.
«Как все книжно, свысока. Простодушно писать не умеют. Гордятся очень, тон берут не тот. Покровительствуют, учат, опекунами смотрят, в облако славы своей замыкаются».
(О ругателях-романистах. Из записных книжек Ф. М. Достоевского)
«Критикам. Я ничего не ищу, и ничего не приму, и не мне хватать звезды за мое направление.
…Возвышенность души измеряется отчасти и тем, на сколько и перед чем она способна оказать уважение и благоговение (умиление)».
(Из записных книжек Ф. М. Достоевского)