29 октября. Из истории дня-4
НАШЕ ВРЕМЯ
Тот портрет в большой тяжёлой раме
мне невольно вспомнится порой,
и сюжет, как нами, пацанами,
был расстрелян Николай Второй.
Ох, уж эти детские проказы!
По двенадцать, что ли, было нам?
В эти годы кто из нас не лазал
по чужим заброшенным домам?
В тех хрущёвских временах наивных,
сельский быт потрясших до основ,
сколько в деревнях неперспективных
было заколоченных домов!
Небольшим - в пять человек - отрядом,
сговорясь заранее, с утра
в поисках какого-нибудь клада
шла от взрослых втайне детвора.
Клад ни разу не был найден нами -
к дому возвращались налегке.
… Мы портрет в большой тяжёлой раме
как-то раз нашли на чердаке.
И его по лестничным ступеням
в полумраке (света в доме нет)
аккуратно опустили - в сени,
вынесли на улицу - на свет.
На свету на нас смотрел с портрета
- Ребя, щас мы это разглядим! -
молодой мужчина в эполетах
с крупными крестами на груди,
с аккуратно стриженной бородкой,
с голубым, как небо, цветом глаз,
с гладкою причёскою короткой,
в фас избражённый, строго - в фас.
- А крестов-то, поглядите, сколько, -
молвил кто-то, - нам бы их сейчас!
- Это ж царь! - сказал Богданов Колька
шестиклассник, старший среди нас.
А с царями разговор короткий:
нет, не зря вдолбили нам в умы
про нагайки царский и плётки.
«Расстрелять!» - решили дружно мы
К стенке, мня себя большевиками,
прислонили мы портрет царя.
А в него кто первый бросил камень
я не помню, знаю, что не я.
Мы ушли домой, а там, за нами
одиноко на земле сырой
погибал расстрелянный камнями
император Николай Второй…
29 октября 2006 года, «Портрет»,
Александр Росков, Roscov
В моей разбитой ракете
Есть маленький-маленький бар -
Портрет команданте в берете
Ром и коробка сигар.
Там я сижу вечерами
Пью алкоголь и курю
И на закат за горами
Бессмысленно тупо смарю
По-прежнему твердо верю
Что помощь пришлют с Земли
Такую как я потерю
Я думаю там не могли
Они на Земле не заметить!
Хотя я и сам порой
В сомненьях, - а знают ли дети
Какой ихний папка герой...
29 октября 2006 года, «Одинокий космонавт», Чен Ким
ЮРИЙ КУБЛАНОВСКИЙ
2008:
29 октября, 5 утра.
Как герой “Смерти в Венеции” - по каким-то опрометчивым и случайным проговоркам гостиничной и прочей обслуги - только догадывался о размерах распространения в городе эпидемии холеры, так и мы лишь смутно догадываемся о масштабах и реальных проявлениях у нас мирового экономического кризиса - из средств массовой информации не узнать ничего. Один пожалуется, другой посетует, третий возмущается, что вот перестали принимать банковские карточки в оплату за авиабилеты - только наличными.
А еще парализованы несколько авиалиний - люди сутками сидят в аэропортах.
Школьные каникулы. 3 класс.
Экскурсия по московскому метро
С песнями и с танцами!
С песнями и с танцами!
Ноги с теми танцами
Еле волоча,
Переход на станцию,
Переход на станцию,
Переход на станцию
«Площадь Ильича».
Ильича которого?
На расправу скорого?
Слышали? Он здорово
Ладил с печником.
Или развесёлого
Хлопца чернобрового?
Тот с женой Киркорова
Даже был знаком.
Слыл один злым гением,
Назывался Лениным,
Новым поколением
Отряжён в утиль.
Знал юриспруденцию,
Бил интеллигенцию
И по ходу с немцами
Что-то там мутил.
Автор «Возрождения»
Не тянул на гения,
Он бразды правления
До конца тянул:
Ордена и почести,
Три невнятных повести
И пятном на совести
Прага и Кабул.
Вот и вся история.
Ещё раз повто’рю я
Для дебилов-мальчиков
И путан-девчат:
Получили санкцию,
Посетили станцию,
Имя этой станции:
«Площадь Ильича»
Ильича каковского?
Да Петра,
Чайковского…
«История - научная дисциплина о совокупности пристрастий и предубеждений»
Том Роббинс «Новый придорожный аттракцион»
29 октября 2009 года, «Площадь Ильича», Макс Зимов
Жизнь бежит, стучит на стыках: поворот, вновь поворот,
А вокруг не вяжет лыка праздно едущий народ.
Кто‐то травит анекдоты, кто‐то пьет, а кто‐то ест.
Ах, дорожные заботы, заселенье спальных мест!
Обустраиваться надо, не мешало б покурить,
Прикупить бы лимонада, да попутчиц покорить.
Все приедем: кто‐то позже, кто‐то раньше. Вот беда,
Унесет ушедший - ножик, сало резать чем тогда?..
Всем беднягу будет жалко: в эку темень с багажом!
И глупа его товарка! Ладно, ну его с ножом!
Эх ты жизнь, не знаем сами, в чем твой смысл и в чем твой сказ,
И философ, как Сусанин, в дебри вновь заводит нас.
29 октября 2010 года, «Михаилу Гофайзену. В продолжение беседы…», Михаил Рахунов.
В этой жизни так мало гламура,
В этой жизни так много дерьма,
Смотрит небо осеннее хмуро,
Словно нищая старость сама.
Не по диким степям Забайкалья,
Проклиная лихую судьбу,
В пенсионную мрачную даль я
По Москве ненавистной гребу.
Жизнь моя кое-как еще длится,
Но стремится при этом к нулю,
Оттого земляков своих лица
С каждым днем все сильней не люблю.
С неизбывной сосущей тоскою
И укором в голодных очах
Я тащусь буржуазной Тверскою
С некрасивой сумой на плечах.
На витрины роскошные пялюсь,
Где товаров любых завались,
И артритный срединный мой палец
Сам собой устремляется ввысь.
Пусть прослыть экстремистом рискую,
Пусть плохая грозит мне статья,
«Захвати, - призывает, - Тверскую!»
Комсомольская старость моя.
29 октября 2011 года, «Захвати Тверскую», Игорь Иртеньев об акциях гражданского неповиновения «Захвати Уолл-стрит» для Газета.Ру