30 августа. Наши дни
Снова день пробуждается в свисте
милых птах и в сиянии рос.
Снова пыль оседает на листья
из-под множества ног и колёс.
Разодетая архицивильно,
жизнь торопится,мчит,голосит.
Самолётно и автомобильно
поколенье моё колесит.
Где каленье твоё, поколенье?
Пламень сердца ужели угас?
Словно пылью подёрнуты ленью
маслянистые листики глаз.
Жизнь--мгновенье под звёздною высью.
Вот и вечер уже у дверей.
И колышатся пыльные листья
в мутном свете ночных фонарей...
30 августа 2013 года, Ананьев Вячеслав
Отличная погодка!
Беспечно, налегке
гуляю я по городу
с мороженым в руке.
Идут вокруг нарядные смеющиеся люди,
и может показаться вдруг, что так всегда и будет...
30 августа 2014 года, Елена Албул, «Воскресная прогулка»
Зонты раскрыли паруса над морем луж
зонты плывут, а мы летим, поскольку - рядом…
Небесный сеятель полил пятнадцать грядок,
и птица мокрая над городом закруж-
и ты,
такая, как хотел я в этом дне!..
Мы мочим ноги - мы беспечны и нелепы,
и дождь берёт по счёту -надцатую крепость,
и сушит стрелы на серебряной луне…
А мы - лазутчики Троянского коня,
среди вечернего - подарком для бульваров,
неотличимые от пар на тротуарах,
невыразимые в словах иного дня…
Я капитан семи морей… Ты - лавр и плющ…
Дождь распевает нам фривольные куплеты,
дождь разрастается, и мы врастаем в лето,
как два зонта в руках часов, что любят душ…
И дождь из наших душ сплетает узелки,
чтоб расправляла утром крылья наша память,
и мы идём, его ведомые руками -
смотреть, что дальше нарисует ночи кисть…
30 августа 2013 года, Дмитрий Ревский, Rewsky
Идёт по лестнице, достаёт газеты
из почтового ящика, писем нет.
Она ждёт пенсию, считает монеты,
в руке умещается пять монет.
Были бы дети здоровы и сыты,
ну а сама-то уж как-нибудь.
Можно без молока и без рыбы -
не привыкать и не в этом суть.
Щурится в телеэкран, плохо слышит.
Делает громче, садится на стул.
Слушает новости, делает тише -
старый сосед-то, а вдруг уснул.
Идёт на кухню поставить чайник,
смотрит в окно на далёкий сад…
А половицы скрипят ночами.
Нет никого, а они скрипят.
30 августа 2014, Мария Махова
Гутен абенд, дорогая, миль пардон,
Пожалей меня, сегодня, пожалей!
По жаре я выпил крепкого бордо,
А потом еще добавил божоле.
И от винного безвинно разомлев,
Посмотреть надумал, дозу перебрав,
Как теряет в зоопарке разум лев,
От того, что даже именем не прав.
Между клеток, словно стража по дворам,
Я себя гортанным окриком бодрил.
Вот архар (читай, по нашему - баран),
Вот гривастый сомалийский гамадрил...
Я ему: «Ну, как баланда, франкенштейн?
Хочешь фиников подброшу или слив?»
Он мне жестами ответил: «Нихт ферштейн!»
И ссутулился, как узник замка Иф.
Я тогда ему: «Муа, коман са ва?»
Он в ответ мне: «Сэ тре бьен, авек плезир!»
И напрасно в ухо ухала сова,
И вертелась злая белочка вблизи -
Ведь родство уже почуяв, вуаля,
(Не одни мы на планетном корабле!)
Я читал ему по памяти Золя,
Он показывал мне сценки из Рабле.
Может быть тому причиной допинг вин,
Но я понял, раздавая ливер блюд,
Почему на солнце ежится пингвин,
И за что всю жизнь горбатится верблюд.
Я кормил их сладкой булочкой с руки,
Развлекал сидельцев хайками Басё -
Мы ж похожи, словно капли из реки,
Только наш загон пошире, вот и все!..
Дефиле по зоопарку. Подшофе,
Музыкально выражаясь - форте пьян,
Я присел за столик летнего кафе,
Утомившись от зеленых обезьян.
Заказал и черри бренди, и халвы.
В обрамлении решетчатых оправ
Плотоядно на меня смотрели львы,
Травоядно на меня взирал жираф.
Душный вечер недопитым черри пах.
Я, сказав официантке «данке шон»,
Слушал мысли в черепах у черепах,
В толстый панцирь спать залезших нагишом.
Ощущал себя то мышью, то совой,
Старым буйволом, забитым на пари,
То стервятником, что грезит синевой,
Где со стервой своей первою парил.
Оплетала прутья цепкая лоза,
Винторогий козлик блеял о любви.
Его желтые печальные глаза
Вызывали дежавю у визави...
Громыхал оркестрик жестью «ля-ля-фа».
Мой сосед, искавший истину в вине,
Подмигнул мне через стол: «Шерше ля фам»?
Я подумал… и пошел домой к жене.
30 августа 2008, Игорь Царев, «Дефиле по зоопарку».
«Патриотический подъем!» -
Скомандовал режим,
А мы с тобой, дружок, вдвоем
В обнимочку лежим.
Лежим себе, не дуем в ус,
Прильнув к щеке щекой,
О, как прекрасен наш союз,
Как полон наш покой.
Под нами мягкая кровать,
Над нами теплый плед,
И по команде нам вставать,
Как минимум, не след.
Пускай идут себе войной
На весь крещеный мир,
Пускай забрызгают слюной
Вонючий свой эфир.
А нам не страшен серый суд
Военно-полевой,
Чему порукой служит труд
Наш мирно-половой.
Привет в ночи нам шлют с тобой
Небесные тела.
Кому - подъем, а нам - отбой,
Такие вот дела.
30 августа 2008 года, Игорь Иртеньев,
«Кому - подъем, а нам - отбой», Газета.Ру