7 июля. Памяти Юрия Кукина
Здесь собраны посвящения Юрию Кукину, появившиеся в дни, когда его не стало 5 лет назад.
В мелкотемье сегодняшних песен,
Доброй памятью нашей храним,
Всем известен, и всем интересен,
Ты от Питера неотделим.
Как ни странно, для сплетен не пища,
Впрочем, боле забвенья страшись,
Я люблю тебя, Юра, дружище,
Как мне кажется, целую жизнь.
Твои песенки подорожали,
Нынче Честное Слово в цене.
Было время, тебе подражали,
Что смешно, но понятно вполне.
Ты же пел, как поёшь... Не лукавил,
И остался таким же, как был.
Скольких век ни во что переплавил,
Сколько громких имён позабыл.
Только что обнимались мы вроде...
Оглянулся - ан пусто теперь.
Александр, Булат и Володя,
Юра, Женя... Довольно потерь...
Облаками, листвою, травою
Стать нам рано, не в этом же суть.
Ты, как знамя у нас полковое
Быть обязан. Поэтому БУДЬ!
7.07.2011, Григорий Дикштейн (Чикаго, США), «Юрию Кукину».
Не унять смертельной муки
Суетой постылых дел.
Мне сказали: "Умер Кукин",
И лесок наш поредел.
Где ты, друг мой, Кукин Юра?
У меня сердечный шок.
Не вчера ли пили сдуру
Твой любимый портвешок?
Не хватает сил душевных, -
Все уйдем по одному.
Где ты, добрый мой волшебник,
Не летаешь почему?
Все становится обманом,
Не залечишь старых ран.
Нынче едут за туманом
Разве только что в Иран.
Где тобой открытый город? -
Укажи туда пути,
Тот единственный, в который,
Не проехать, не пройти?
Как прожить с тобой в разлуке?
Как смотреть на белый свет?
Мне сказали: "Умер Кукин", -
То ли верить, то ли нет.
Александр Городницкий, «Памяти Юрия Кукина», 08.07 2011.
Пух ложится на реку,
Снег лежит на реке.
Я по летнему снегу
Ухожу налегке
По тропиночке зыбкой
Между двух берегов
Со счастливой улыбкой,
Без особых долгов.
Мне долги мои спишет
Семиструнная дрожь
И стучащий по крыше
Серый питерский дождь,
Чтобы я, как и прежде -
Беззаботный пацан -
Верил только надежде
И любил - до конца.
Жизнь глядит исподлобья,
Песни нынче - не те…
Тополиные хлопья
На июльской воде.
Вот и я через реку -
В тишину, в пустоту -
По июльскому снегу
За туманом иду…
Андрей Земсков, 8 июля 2011.
Не стало Юры Кукина. Внезапно и нелепо.
Он молча на меня глядит сквозь рамочку из крепа.
Печальный ангел ластик взял и запись в книге вытер,
И меньше стал на одного видавший виды Питер.
Он был и весел и кудряв, хотя бывал серьезней.
Всегда он времени жалел для суеты и козней.
Играл он с жизнью на разрыв вполне первостатейно
В тумане песен и тайги, аккордов и портвейна.
Осиротел я. Этот факт жесток и непреложен,
И мой порыв легко вздохнуть сегодня невозможен.
Не стало Юры Кукина. Не стало. Ох, не стало.
Как будто небо звездное светиться перестало.
8.07.11, Михаил Сипер.
Как пришел, так и вышел -
Неожиданно, вдруг!
Знать, начертан был свыше
Тот божественный круг.
В нем сошлись в одночасье
Мир, добро, дух и плоть.
Проповедовать счастье
Выбрал Юру Господь.
«Исключенье из правил»! -
Говорили любя.
Он ушел, но оставил
Нам частицу себя.
Вроде что здесь такого,
Чем он всех покорил?
Пониманием слова
Бог его одарил.
9.07.2011, Валентин Вихорев, «Юрию Кукину».
Ну чего же он давит на газ все сильней, все сильней?
От таких виражей не такие сходили с ума.
Он меняет машины, как загнанных насмерть коней,
Только время за хвост никогда и никто не поймал…
И летят верстовые столбы - он был с ними на ты -
Отмеряют не версты, а годы - к последней черте.
Выбегают они на обочину из темноты,
Через миг пропадая опять где-то там, в темноте…
Как ни крути, очевидно,
Что возвращения нет
В зеркало заднего вида,
В зеркало прожитых лет…
Сколько там, позади, легких женщин и трудных дорог,
Сколько веры, надежд, испытаний, предательств и лжи…
Все, что с ним будет после - о том может знать только Бог.
Все, что было - его, и оно называется - Жизнь.
Жизнь стегает дождями, снегами шуршит на стекле,
И вгоняет то в жар, а то в холод пейзаж за окном:
Там пожары гудят, там деревья - по горло в золе,
Там цунами ревут, города увлекая на дно…
Канули, как Атлантида,
И затерялся их след
В зеркале заднего вида,
В зеркале прожитых лет.
Он чужие несчастья всю жизнь принимал, как свои,
Он всегда все на свете делил на «люблю - не люблю».
Но прислушался - что-то движок на подъемах сбоит,
Но взглянул - что-то стрелка бензина прилипла к нулю!
А дорога пошла под уклон, под уклон, под уклон.
Там расколота надвое лунной дорожкой река…
И понятно, что это не Волга, не Кама, не Дон,
Что река эта - Лета, и мост не достроен пока…
Жаль, но, увы, очевидно,
Что возвращения нет
В зеркало заднего вида,
В зеркало прожитых лет…
Щиплет глаза…От обиды ль?
Или слепит чей-то свет?
В зеркале заднего вида,
В зеркале прожитых лет?..
9.07.2011, «Юре Кукину», Валерий Боков (Казань)
И напоследок -
Печальная песенка уличного фонаря
(посвящается Юре Кукину)
К душе притихшей, словно мышка,
Зима крадётся, будто кошка.
Ты прячешь в тёплые подмышки
Свои озябшие ладошки.
А у него душа - вонючка;
Что ей до нежности елейной?
Она дотянет до получки
И там согреется портвейном.
И вы растите с ним сынишку,
А, может, балуете дочку.
Её душа, как коротышка,
Или, скорее, даже точка;
Она похожа на старуху,
Когда глядишь из самолёта,
Или на маленькую муху,
А, может быть, ещё на что-то.
Вот у плиты воркует мышка.
И пьёт вино своё вонючка.
А на обоях коротышка
Рисует бяку авторучкой.
Так день за днём - одно и то же:
Вино, плита, на стенах пятна.
О Боже, как вы непохожи!
Как вы живёте не понятно…
И я гляжу на вас в окошко.
И я волнуюсь, как очкарик.
Не коротышка и не кошка -
Подбитый уличный фонарик.
Моя душа от вечной стужи
Ушла, как говорится, в пятки,
Чтоб летом вылезти наружу
Смешной волнушкою на грядке.
Михаил Кочетков.
В мелкотемье сегодняшних песен,
Доброй памятью нашей храним,
Всем известен, и всем интересен,
Ты от Питера неотделим.
Как ни странно, для сплетен не пища,
Впрочем, боле забвенья страшись,
Я люблю тебя, Юра, дружище,
Как мне кажется, целую жизнь.
Твои песенки подорожали,
Нынче Честное Слово в цене.
Было время, тебе подражали,
Что смешно, но понятно вполне.
Ты же пел, как поёшь... Не лукавил,
И остался таким же, как был.
Скольких век ни во что переплавил,
Сколько громких имён позабыл.
Только что обнимались мы вроде...
Оглянулся - ан пусто теперь.
Александр, Булат и Володя,
Юра, Женя... Довольно потерь...
Облаками, листвою, травою
Стать нам рано, не в этом же суть.
Ты, как знамя у нас полковое
Быть обязан. Поэтому БУДЬ!
7.07.2011, Григорий Дикштейн (Чикаго, США), «Юрию Кукину».
Не унять смертельной муки
Суетой постылых дел.
Мне сказали: "Умер Кукин",
И лесок наш поредел.
Где ты, друг мой, Кукин Юра?
У меня сердечный шок.
Не вчера ли пили сдуру
Твой любимый портвешок?
Не хватает сил душевных, -
Все уйдем по одному.
Где ты, добрый мой волшебник,
Не летаешь почему?
Все становится обманом,
Не залечишь старых ран.
Нынче едут за туманом
Разве только что в Иран.
Где тобой открытый город? -
Укажи туда пути,
Тот единственный, в который,
Не проехать, не пройти?
Как прожить с тобой в разлуке?
Как смотреть на белый свет?
Мне сказали: "Умер Кукин", -
То ли верить, то ли нет.
Александр Городницкий, «Памяти Юрия Кукина», 08.07 2011.
Пух ложится на реку,
Снег лежит на реке.
Я по летнему снегу
Ухожу налегке
По тропиночке зыбкой
Между двух берегов
Со счастливой улыбкой,
Без особых долгов.
Мне долги мои спишет
Семиструнная дрожь
И стучащий по крыше
Серый питерский дождь,
Чтобы я, как и прежде -
Беззаботный пацан -
Верил только надежде
И любил - до конца.
Жизнь глядит исподлобья,
Песни нынче - не те…
Тополиные хлопья
На июльской воде.
Вот и я через реку -
В тишину, в пустоту -
По июльскому снегу
За туманом иду…
Андрей Земсков, 8 июля 2011.
Не стало Юры Кукина. Внезапно и нелепо.
Он молча на меня глядит сквозь рамочку из крепа.
Печальный ангел ластик взял и запись в книге вытер,
И меньше стал на одного видавший виды Питер.
Он был и весел и кудряв, хотя бывал серьезней.
Всегда он времени жалел для суеты и козней.
Играл он с жизнью на разрыв вполне первостатейно
В тумане песен и тайги, аккордов и портвейна.
Осиротел я. Этот факт жесток и непреложен,
И мой порыв легко вздохнуть сегодня невозможен.
Не стало Юры Кукина. Не стало. Ох, не стало.
Как будто небо звездное светиться перестало.
8.07.11, Михаил Сипер.
Как пришел, так и вышел -
Неожиданно, вдруг!
Знать, начертан был свыше
Тот божественный круг.
В нем сошлись в одночасье
Мир, добро, дух и плоть.
Проповедовать счастье
Выбрал Юру Господь.
«Исключенье из правил»! -
Говорили любя.
Он ушел, но оставил
Нам частицу себя.
Вроде что здесь такого,
Чем он всех покорил?
Пониманием слова
Бог его одарил.
9.07.2011, Валентин Вихорев, «Юрию Кукину».
Ну чего же он давит на газ все сильней, все сильней?
От таких виражей не такие сходили с ума.
Он меняет машины, как загнанных насмерть коней,
Только время за хвост никогда и никто не поймал…
И летят верстовые столбы - он был с ними на ты -
Отмеряют не версты, а годы - к последней черте.
Выбегают они на обочину из темноты,
Через миг пропадая опять где-то там, в темноте…
Как ни крути, очевидно,
Что возвращения нет
В зеркало заднего вида,
В зеркало прожитых лет…
Сколько там, позади, легких женщин и трудных дорог,
Сколько веры, надежд, испытаний, предательств и лжи…
Все, что с ним будет после - о том может знать только Бог.
Все, что было - его, и оно называется - Жизнь.
Жизнь стегает дождями, снегами шуршит на стекле,
И вгоняет то в жар, а то в холод пейзаж за окном:
Там пожары гудят, там деревья - по горло в золе,
Там цунами ревут, города увлекая на дно…
Канули, как Атлантида,
И затерялся их след
В зеркале заднего вида,
В зеркале прожитых лет.
Он чужие несчастья всю жизнь принимал, как свои,
Он всегда все на свете делил на «люблю - не люблю».
Но прислушался - что-то движок на подъемах сбоит,
Но взглянул - что-то стрелка бензина прилипла к нулю!
А дорога пошла под уклон, под уклон, под уклон.
Там расколота надвое лунной дорожкой река…
И понятно, что это не Волга, не Кама, не Дон,
Что река эта - Лета, и мост не достроен пока…
Жаль, но, увы, очевидно,
Что возвращения нет
В зеркало заднего вида,
В зеркало прожитых лет…
Щиплет глаза…От обиды ль?
Или слепит чей-то свет?
В зеркале заднего вида,
В зеркале прожитых лет?..
9.07.2011, «Юре Кукину», Валерий Боков (Казань)
И напоследок -
Печальная песенка уличного фонаря
(посвящается Юре Кукину)
К душе притихшей, словно мышка,
Зима крадётся, будто кошка.
Ты прячешь в тёплые подмышки
Свои озябшие ладошки.
А у него душа - вонючка;
Что ей до нежности елейной?
Она дотянет до получки
И там согреется портвейном.
И вы растите с ним сынишку,
А, может, балуете дочку.
Её душа, как коротышка,
Или, скорее, даже точка;
Она похожа на старуху,
Когда глядишь из самолёта,
Или на маленькую муху,
А, может быть, ещё на что-то.
Вот у плиты воркует мышка.
И пьёт вино своё вонючка.
А на обоях коротышка
Рисует бяку авторучкой.
Так день за днём - одно и то же:
Вино, плита, на стенах пятна.
О Боже, как вы непохожи!
Как вы живёте не понятно…
И я гляжу на вас в окошко.
И я волнуюсь, как очкарик.
Не коротышка и не кошка -
Подбитый уличный фонарик.
Моя душа от вечной стужи
Ушла, как говорится, в пятки,
Чтоб летом вылезти наружу
Смешной волнушкою на грядке.
Михаил Кочетков.