6 июня. Вспомнить НАШЕ ВСЁ
- как же без этого в день его рождения. Форму воспоминаний выбирает автор, а печать накладывает время и ВРЕМЕНА.
1.
Здравствуй, Пушкин! Просто страшно это -
словно дверь в другую жизнь открыть -
мне с тобой, поэтом всех поэтов,
бедными стихами говорить.
Быстрый, шаг и взгляд прямой и быстрый -
жжет мне сердце Пушкин той поры:
визг полозьев, песни декабристов,
ямбы ссыльных, сказки детворы.
В январе тридцать седьмого года
прямо с окровавленной земли
подняли тебя мы всем народом,
бережно, как сына, понесли.
Мы несли тебя - любовь и горе -
долго и бесшумно, как во сне,
не к жене и не к дворцовой своре -
к новой жизни, к будущей стране.
Прямо в очи тихо заглянули,
окружили нежностью своей,
сами, сами вытащили пулю
и стояли сами у дверей.
Мы твоих убийц не позабыли:
в зимний день, под заревом небес,
мы царю России возвратили
пулю, что послал в тебя Дантес.
Вся Отчизна в праздничном цветенье.
Словно песня, льется вешний свет,
Здравствуй, Пушкин! Здравствуй, добрый гений!
С днем рожденья, дорогой поэт!
1946, Ярослав Смеляков.
2.
Перечит дреме въедливая дрель:
то ль блещет шпиль, то ль бредит голос птицы.
Ах, это ты, всенощный белый день,
оспоривший снотворный шприц больницы.
Простертая для здравой простоты
пологость, упокоенная на ночь,
разорвана, как невские мосты, -
как я люблю их с фонарями навзничь
Меж вздыбленных разъятых половин
сознания - что уплывет в далекость?
Какой смотритель утром повелит
с виском сложить висок и с локтем локоть?
Вдруг позабудут заново свести
в простую схему рознь примет никчемных,
что под щекой и локоном сестры
уснувшей - знает назубок учебник?
Раздвоен мозг: былой и новый свет,
совпав, его расторгли полушарья.
Чтоб возлежать, у лежебоки нет
ни знания: как спать, ни прилежанья
И вдруг смеюсь: как повод прост, как мал -
не спать, пенять струне неумолимой:
зачем поет! А это пел комар
иль незнакомец в маске комариной.
Я вспомню, вспомню... вот сейчас, сейчас.
Как это было? Судно вдаль ведомо
попутным ветром... в точку уменьшась,
забившись в щель, достичь родного дома...
Несчастная! Каких лекарств, мещанств
наелась я, чтоб не узнать Гвидона?
Мой князь, то белена и курослеп,
подслеповатость и безумье бденья.
Пожалуй в рознь соседних королевств!
Там - общий пир, там чей-то день рожденья.
Скажи: что конь? что тот, кто на коне?
На месте ли, пока держу их в книге?
Я сплю. Но гений розы на окне
грустит о том, чей день рожденья ныне.
У всех - июнь. У розы - май и жар.
И посылает мстительность метафор
в окно мое неутолимость жал:
пусть вволю пьют из кровеносных амфор.
Июнь, 1984, Ленинград. Белла Ахмадулина, «Ночь на 6 июня».
3.
Александр Сергеич, в ту давнюю ночку,
Уж в каком не припомню лохматом году,
Как стянул я у вас ту злосчастную строчку,
Так кривою дорожкой с тех пор и иду.
Все тяну и тяну по давнишней привычке,
Как и начал когда-то прыщавым юнцом.
Ты бы, - мне говорят, - хоть бы ставил кавычки
Или сноску давал, да и дело с концом.
Заигрался, наверное, в эту игру я,
Под красивым нерусским названьем «центон»,
Но попробуй-ка там проживи, не воруя,
Где поэзии храм превратили в притон.
Александр Сергеич, имеете право,
Если делать вам нечего больше в раю,
Обратиться по этому поводу в РАО,
Чтоб вам было понятно, я сноску даю.*
Ну а то, что растырили вас на цитаты,
Так вольно же вам было Пегаса седлать,
И, выходит, вы сами кругом виноваты,
И за это примите мое «исполать».
Пусть коллеги меня меж собою осудят,
Но у них и самих тоже рыло в пуху,
А от вас, чаю я, все равно не убудет,
На заоблачном вашем, почтенном верху.
* Российское авторское общество.
6 июня 2009 года, «Юбилейное покаяние», Игорь Иртеньев, Газета.Ру
4.
То было раз московским летом,
Шептались по углам старушки,
Всем сообщая по секрету:
Родился Александр Пушкин!
Он был еще без бакенбарды,
Еще он ноготь не точил,
Но было видно: метит в барды -
Дитя тянулось до чернил.
Другие дети просят кашку
Или заморский шоколад,
А этому дадут бумажку,
Перо из гуся - он и рад.
Другие дети с пивом в баню
Иль с девушками - по грибы,
А этот ищет только няню,
Читает ей свои ямбы.
Другие всё по заграницам,
А он с народом заодно -
Поет себе подобно птице
Да пьет шампанское вино
Да смотрит Болдино в окно.
Царизм его за это мучил,
Слал приглашения на бал,
А он писал про беса в тучах,
Про то, что предок - Ганнибал.
Он был всегда повернут к людям,
К ним проявляя интерес,
А про Дантеса мы не будем,
На что сегодня нам Дантес…
И за московское то лето,
Друзья, содвинем наши крушки,
В России не было б поэтов,
Когда бы не родился Пушкин!
6 июня 2013 года, Валентина Ботева, walentina
___________________
5.
Нитки всех родов и веток
завивая в коверкот,
золотого как бы века
предпоследний как бы год
раздаёт по деревушке,
по крупинке янтаря -
погремушкой машет Пушкин,
в погремушке три царя.
6 июня 2014 года, «215-я годовщина», Михаил Свищёв
1.
Здравствуй, Пушкин! Просто страшно это -
словно дверь в другую жизнь открыть -
мне с тобой, поэтом всех поэтов,
бедными стихами говорить.
Быстрый, шаг и взгляд прямой и быстрый -
жжет мне сердце Пушкин той поры:
визг полозьев, песни декабристов,
ямбы ссыльных, сказки детворы.
В январе тридцать седьмого года
прямо с окровавленной земли
подняли тебя мы всем народом,
бережно, как сына, понесли.
Мы несли тебя - любовь и горе -
долго и бесшумно, как во сне,
не к жене и не к дворцовой своре -
к новой жизни, к будущей стране.
Прямо в очи тихо заглянули,
окружили нежностью своей,
сами, сами вытащили пулю
и стояли сами у дверей.
Мы твоих убийц не позабыли:
в зимний день, под заревом небес,
мы царю России возвратили
пулю, что послал в тебя Дантес.
Вся Отчизна в праздничном цветенье.
Словно песня, льется вешний свет,
Здравствуй, Пушкин! Здравствуй, добрый гений!
С днем рожденья, дорогой поэт!
1946, Ярослав Смеляков.
2.
Перечит дреме въедливая дрель:
то ль блещет шпиль, то ль бредит голос птицы.
Ах, это ты, всенощный белый день,
оспоривший снотворный шприц больницы.
Простертая для здравой простоты
пологость, упокоенная на ночь,
разорвана, как невские мосты, -
как я люблю их с фонарями навзничь
Меж вздыбленных разъятых половин
сознания - что уплывет в далекость?
Какой смотритель утром повелит
с виском сложить висок и с локтем локоть?
Вдруг позабудут заново свести
в простую схему рознь примет никчемных,
что под щекой и локоном сестры
уснувшей - знает назубок учебник?
Раздвоен мозг: былой и новый свет,
совпав, его расторгли полушарья.
Чтоб возлежать, у лежебоки нет
ни знания: как спать, ни прилежанья
И вдруг смеюсь: как повод прост, как мал -
не спать, пенять струне неумолимой:
зачем поет! А это пел комар
иль незнакомец в маске комариной.
Я вспомню, вспомню... вот сейчас, сейчас.
Как это было? Судно вдаль ведомо
попутным ветром... в точку уменьшась,
забившись в щель, достичь родного дома...
Несчастная! Каких лекарств, мещанств
наелась я, чтоб не узнать Гвидона?
Мой князь, то белена и курослеп,
подслеповатость и безумье бденья.
Пожалуй в рознь соседних королевств!
Там - общий пир, там чей-то день рожденья.
Скажи: что конь? что тот, кто на коне?
На месте ли, пока держу их в книге?
Я сплю. Но гений розы на окне
грустит о том, чей день рожденья ныне.
У всех - июнь. У розы - май и жар.
И посылает мстительность метафор
в окно мое неутолимость жал:
пусть вволю пьют из кровеносных амфор.
Июнь, 1984, Ленинград. Белла Ахмадулина, «Ночь на 6 июня».
3.
Александр Сергеич, в ту давнюю ночку,
Уж в каком не припомню лохматом году,
Как стянул я у вас ту злосчастную строчку,
Так кривою дорожкой с тех пор и иду.
Все тяну и тяну по давнишней привычке,
Как и начал когда-то прыщавым юнцом.
Ты бы, - мне говорят, - хоть бы ставил кавычки
Или сноску давал, да и дело с концом.
Заигрался, наверное, в эту игру я,
Под красивым нерусским названьем «центон»,
Но попробуй-ка там проживи, не воруя,
Где поэзии храм превратили в притон.
Александр Сергеич, имеете право,
Если делать вам нечего больше в раю,
Обратиться по этому поводу в РАО,
Чтоб вам было понятно, я сноску даю.*
Ну а то, что растырили вас на цитаты,
Так вольно же вам было Пегаса седлать,
И, выходит, вы сами кругом виноваты,
И за это примите мое «исполать».
Пусть коллеги меня меж собою осудят,
Но у них и самих тоже рыло в пуху,
А от вас, чаю я, все равно не убудет,
На заоблачном вашем, почтенном верху.
* Российское авторское общество.
6 июня 2009 года, «Юбилейное покаяние», Игорь Иртеньев, Газета.Ру
4.
То было раз московским летом,
Шептались по углам старушки,
Всем сообщая по секрету:
Родился Александр Пушкин!
Он был еще без бакенбарды,
Еще он ноготь не точил,
Но было видно: метит в барды -
Дитя тянулось до чернил.
Другие дети просят кашку
Или заморский шоколад,
А этому дадут бумажку,
Перо из гуся - он и рад.
Другие дети с пивом в баню
Иль с девушками - по грибы,
А этот ищет только няню,
Читает ей свои ямбы.
Другие всё по заграницам,
А он с народом заодно -
Поет себе подобно птице
Да пьет шампанское вино
Да смотрит Болдино в окно.
Царизм его за это мучил,
Слал приглашения на бал,
А он писал про беса в тучах,
Про то, что предок - Ганнибал.
Он был всегда повернут к людям,
К ним проявляя интерес,
А про Дантеса мы не будем,
На что сегодня нам Дантес…
И за московское то лето,
Друзья, содвинем наши крушки,
В России не было б поэтов,
Когда бы не родился Пушкин!
6 июня 2013 года, Валентина Ботева, walentina
___________________
5.
Нитки всех родов и веток
завивая в коверкот,
золотого как бы века
предпоследний как бы год
раздаёт по деревушке,
по крупинке янтаря -
погремушкой машет Пушкин,
в погремушке три царя.
6 июня 2014 года, «215-я годовщина», Михаил Свищёв