12 апреля. Ах, этот день! -1
55 лет назад Юрий Гагарин покорил космос!
Ах, этот день двенадцатого апреля,
Как он пронёсся по людским сердцам.
Казалось, мир невольно стал добрее,
Своей победой потрясённый сам.
Какой гремел он музыкой вселенской,
Тот праздник, в пёстром пламени знамён,
Когда безвестный сын земли смоленской
Землёй-планетой был усыновлён.
Александр Твардовский, «Памяти Гагарина», 1968.
В те ухнувшие в Лету времена,
Когда мобилен был я и неистов,
Всех космонавтов помнил имена,
И хоккеистов всех, и шахматистов.
Толкни бы кто меня во мгле ночной,
Как на духу бы выдал, не запнулся -
Гагарин, братья Холики, Корчной -
И на другой бы бок перевернулся.
Их фотки из журналов вырезал,
Любил всех по отдельности и списком,
Но долго жить тот мир нам приказал,
Навек накрывшись черным обелиском.
И кто теперь тот космос бороздит,
Кто в чьи ворота шайбу загоняет,
Кто над доской там, скрючившись, сидит
Один лишь Бог, и тот не твердо, знает.
Все поросло забвения травой,
Прибилось пылью, лишь один Гагарин
Стоит передо мною как живой -
Румян, удал, смекалист, легендарен.
Какую б я не выбрал из дорог,
К каким бы новым не шагал победам,
Его навек развязанный шнурок
За мной всегда тянуться будет следом.
12 апреля 2006 года, "Гагаринский шнурок", Игорь Иртеньев, Газета.Ру
Первоначально никто не планировал торжественной встречи Юрия Алексеевича Гагарина в Москве с участием руководства страны... Всё решил в последний момент Первый секретарь ЦК КПСС и Председатель Совета Министров СССР Никита Сергеевич Хрущёв. 14 апреля за Гагариным в Куйбышев прилетел самолёт Ил-18. На подлёте к Москве к самолёту присоединились семь истребителей из Кубинки, составив почётный эскорт...
В аэропорту «Внуково» Юрия Гагарина ожидал грандиозный приём. Огромная толпа народа, журналисты. Самолёт подрулил к центральному зданию аэропорта. Спустили трап...
И вот, первый в мире космонавт, советский человек майор Юрий Гагарин широко шагает по ковровой дорожке от трапа самолёта к установленной у кромки взлётного поля правительственной трибуне. За ним жадно следят миллионы глаз - передача транслируется в прямой телеэфир. А тут - шнурок развязался!
Почему-то это так взволновало диктора Юрия Левитана, что перехватило голос. Ему вновь пора к микрофону - читать обращение ЦК КПСС к «советскому народу, народам всего мира, всему прогрессивному человечеству» о великом историческом событии, тут надо сконцентрироваться - а у Гагарина развязались шнурки на ботинках. «Не споткнулся бы», - горячо желал Левитан. В студии кто-то ойкнул и вслух повторил те же слова.
Развязавшийся шнурок стал той трогательной деталью, которая вдруг показала всем, что Юрий Гагарин - не небожитель вовсе, каким хотели представить его советские пропагандисты, а самый обычный человек. Вот идет по ковровой дорожке, небольшого роста самый великий в мире человек, а на правом ботинке мотыляется развязанный шнурок. Этот злосчастный шнурок в те минуты волновал Левитана больше, чем осознание величия самого момента встречи первого человека, только что вернувшегося из космоса.
Это уже потом из рассказа самого Юрия Гагарина Левитан узнает точно, что это был не шнурок, а подвязка от носка. Во время того самого исторического прохода Гагарина к встречавшим его Хрущеву, Брежневу, Суслову отстегнувшаяся подвязка больно била по ноге. Но Юрий Алексеевич не споткнулся. Наверное, услышал мысли миллионов советских людей, горячо желавших ему держать шаг.
Ах, этот день двенадцатого апреля,
Как он пронёсся по людским сердцам.
Казалось, мир невольно стал добрее,
Своей победой потрясённый сам.
Какой гремел он музыкой вселенской,
Тот праздник, в пёстром пламени знамён,
Когда безвестный сын земли смоленской
Землёй-планетой был усыновлён.
Александр Твардовский, «Памяти Гагарина», 1968.
В те ухнувшие в Лету времена,
Когда мобилен был я и неистов,
Всех космонавтов помнил имена,
И хоккеистов всех, и шахматистов.
Толкни бы кто меня во мгле ночной,
Как на духу бы выдал, не запнулся -
Гагарин, братья Холики, Корчной -
И на другой бы бок перевернулся.
Их фотки из журналов вырезал,
Любил всех по отдельности и списком,
Но долго жить тот мир нам приказал,
Навек накрывшись черным обелиском.
И кто теперь тот космос бороздит,
Кто в чьи ворота шайбу загоняет,
Кто над доской там, скрючившись, сидит
Один лишь Бог, и тот не твердо, знает.
Все поросло забвения травой,
Прибилось пылью, лишь один Гагарин
Стоит передо мною как живой -
Румян, удал, смекалист, легендарен.
Какую б я не выбрал из дорог,
К каким бы новым не шагал победам,
Его навек развязанный шнурок
За мной всегда тянуться будет следом.
12 апреля 2006 года, "Гагаринский шнурок", Игорь Иртеньев, Газета.Ру
Первоначально никто не планировал торжественной встречи Юрия Алексеевича Гагарина в Москве с участием руководства страны... Всё решил в последний момент Первый секретарь ЦК КПСС и Председатель Совета Министров СССР Никита Сергеевич Хрущёв. 14 апреля за Гагариным в Куйбышев прилетел самолёт Ил-18. На подлёте к Москве к самолёту присоединились семь истребителей из Кубинки, составив почётный эскорт...
В аэропорту «Внуково» Юрия Гагарина ожидал грандиозный приём. Огромная толпа народа, журналисты. Самолёт подрулил к центральному зданию аэропорта. Спустили трап...
И вот, первый в мире космонавт, советский человек майор Юрий Гагарин широко шагает по ковровой дорожке от трапа самолёта к установленной у кромки взлётного поля правительственной трибуне. За ним жадно следят миллионы глаз - передача транслируется в прямой телеэфир. А тут - шнурок развязался!
Почему-то это так взволновало диктора Юрия Левитана, что перехватило голос. Ему вновь пора к микрофону - читать обращение ЦК КПСС к «советскому народу, народам всего мира, всему прогрессивному человечеству» о великом историческом событии, тут надо сконцентрироваться - а у Гагарина развязались шнурки на ботинках. «Не споткнулся бы», - горячо желал Левитан. В студии кто-то ойкнул и вслух повторил те же слова.
Развязавшийся шнурок стал той трогательной деталью, которая вдруг показала всем, что Юрий Гагарин - не небожитель вовсе, каким хотели представить его советские пропагандисты, а самый обычный человек. Вот идет по ковровой дорожке, небольшого роста самый великий в мире человек, а на правом ботинке мотыляется развязанный шнурок. Этот злосчастный шнурок в те минуты волновал Левитана больше, чем осознание величия самого момента встречи первого человека, только что вернувшегося из космоса.
Это уже потом из рассказа самого Юрия Гагарина Левитан узнает точно, что это был не шнурок, а подвязка от носка. Во время того самого исторического прохода Гагарина к встречавшим его Хрущеву, Брежневу, Суслову отстегнувшаяся подвязка больно била по ноге. Но Юрий Алексеевич не споткнулся. Наверное, услышал мысли миллионов советских людей, горячо желавших ему держать шаг.