15 января. Приметы реала
в семи стихах нашего времени.
Не двигается в жизни ничего.
Не двигается больше никуда.
Меня пробили все до одного,
в меня проникла мутная вода.
И остаётся быть ничьим повсюду,
и небесам простужено твердить,
что я не буду,
никогда не буду
желать того,
чего не может быть.
15 января 2010, «настроение», Мария Махова
У государственной машины
Давно перекосило стойки
И ржавые торчат пружины,
Как из матраса на помойке.
Все, что не криво в ней - то косо,
А что не косо в ней - то криво,
Хотя еще скрипят колеса
Законам физики на диво.
Она былым величьем бредит,
Она еще сигналит грозно,
Она еще чуток проедет,
Но встанет рано или поздно
Среди родного бездорожья.
И, задрожав предсмертной дрожью,
Вконец развалится на части,
То бишь обломки самовластья.
Одним из них меня придавит
На дне заросшего кювета,
Чем навсегда в веках прославит
Отдельно взятого поэта,
Чья неприкаянная лира
Гуляла вольно по буфету.
Хотя, скорее, пассажира,
Что просто ехал без билета.
Игорь Иртеньев, «Поэт и госмашина»,
15 января 2011 года, Газета.Ру
В детстве я думала: вот когда вырасту, то заработаю денег не меньше, чем два вагона.
И куплю Люське новый велосипед.
А у неё вообще никакого нет, а у меня «Орлёнок».
А «Орлёнок» лучше, чем ничего нет.
Будем гонять по улицам, сколько нравится.
Себе я тоже куплю с большими колёсами, взрослый.
А сестре куплю весь базар - пусть наряжается.
А Люське я обещала, что полетим в космос.
А бабушке ниток разных, машину швейную,
и кресло красивое, что на витрине, в мебельном.
Она вышивает крестиком голову Ленина -
закончит уже, я думала, к этому времени.
А маме скажу: вот тебе денег целый вагон.
Их потратить за целую жизнь почти невозможно.
Купи себе своего Пушкина в переплёте, не экономь.
И не работай больше.
…Эх, где этот Пушкин, ну где этот Пушкин,
в красивом и дорогом переплёте?..
И бабушке кресло уже не нужно,
и вышитый Ленин лежит в комоде,
и где-то в подвале, совсем заброшенный,
стоит мой транспорт кверху колёсами…
Возможно, что космос остался тот же,
но только всё меньше хочется в космос.
15 января 2013 года, «про велосипед, кресло и космос», Мария Махова
Реал оставив слову «хаос»,
добавив в краски «тёмный лес»,
я глупой мухой погружаюсь
в переплетение словес,
скрипящих дверцей-паутиной,
чья иллюзорность так горька,
дыша желаний серпантином
таящегося паука…
Строка грядёт девятым валом,
вплетая крик в песочный шум…
И умозрительные жвала
сжимают то, чем я
дышу…
15 января 2014 года, Дмитрий Ревский, Rewsky
Чувством любви понарошку,
Узел старинный завяжем.
Бренный реал понемножку
Стал виртуальным пейзажем.
Мозг поглощает цитаты,
Плавятся лица на маски.
"Мышью" и "клавой" распяты,
Фейки нуждаются в сказке.
Стихо исчезнет в планшете,
Строчки опутав хореем:
Мир загрузив в интернете,
В жизни душою хиреем.
15 января 2014 года, «Виртуальный стишок»,
Олег Жучков, Олег Геннадиевич
Растёт как на дрожжах швейцарский франк.
Угрюмо курит дурь усталый панк,
Он носит красно-синий ирокез,
Который потускнел и подоблез.
Где андеграунд, брат? Кому отправить факс?
На рок-н-ролл снижает индекс Dax.
Лишь бакс и евро ценит мир постмодерновый,
А наш с тобой настрой постно-дерьмовый.
В продаже строгий стиль и декаданс,
И классика, и джаз, и техно-транс,
Торгуются на рынках соул, фанк
И лоу-фай... Эх, старый добрый панк,
Забей косяк, закушай колесо,
Допей своё дешёвое винцо,
Не верь, бродяга, бизнес-хиппанам,
Пусть колесо сансары жмёт по нам -
Мы переждём наезд сей сути странной,
Вскрыв нефтепровод в комнате нирванной.
Полны товарами ай-тьюнс и гугл-плэй,
Хватай гитару, флэнджер, фузз, дилэй,
Пока над златом чахнет центробанк,
Мы на костях сыграем мёртвый панк.
15.01.2015, «Punk», Александр Дельфинов.
оседает пыль проступает кровь
чтобы помнили что почём
чёт и нечет ненависть и любовь
и по черепу жизнь ключом
и на рану соль просыпает боль
и слова осыпаются с языка
и сидит старуха зовут ассоль
и под девочку косит для старика
из кармашка божьего уголком
парус белый а ветра нет
и старуха ссорится со стариком
третью тысячу долгих лет
хороши дрова из разбитых корыт
и слова хороши во рту
а слетают с губ и душа саднит
мордой тычется в пустоту
как растерянный щен а мамка мертва
из гробов прорастают грибы
трын-трава повилика полынь-трава
на авось на арапа на если бы
Спросит небо каина где твой брат
что я сторож брату в ответ
на конюшне царствует конокрад
восемь сбоку и ваших нет
ваши наши ромашку курочит бог
чёрт монету крутит в руке
в танке шустро катится колобок
клочья мяса на передке
15 января 2015 года, Виктор Каган.
Не двигается в жизни ничего.
Не двигается больше никуда.
Меня пробили все до одного,
в меня проникла мутная вода.
И остаётся быть ничьим повсюду,
и небесам простужено твердить,
что я не буду,
никогда не буду
желать того,
чего не может быть.
15 января 2010, «настроение», Мария Махова
У государственной машины
Давно перекосило стойки
И ржавые торчат пружины,
Как из матраса на помойке.
Все, что не криво в ней - то косо,
А что не косо в ней - то криво,
Хотя еще скрипят колеса
Законам физики на диво.
Она былым величьем бредит,
Она еще сигналит грозно,
Она еще чуток проедет,
Но встанет рано или поздно
Среди родного бездорожья.
И, задрожав предсмертной дрожью,
Вконец развалится на части,
То бишь обломки самовластья.
Одним из них меня придавит
На дне заросшего кювета,
Чем навсегда в веках прославит
Отдельно взятого поэта,
Чья неприкаянная лира
Гуляла вольно по буфету.
Хотя, скорее, пассажира,
Что просто ехал без билета.
Игорь Иртеньев, «Поэт и госмашина»,
15 января 2011 года, Газета.Ру
В детстве я думала: вот когда вырасту, то заработаю денег не меньше, чем два вагона.
И куплю Люське новый велосипед.
А у неё вообще никакого нет, а у меня «Орлёнок».
А «Орлёнок» лучше, чем ничего нет.
Будем гонять по улицам, сколько нравится.
Себе я тоже куплю с большими колёсами, взрослый.
А сестре куплю весь базар - пусть наряжается.
А Люське я обещала, что полетим в космос.
А бабушке ниток разных, машину швейную,
и кресло красивое, что на витрине, в мебельном.
Она вышивает крестиком голову Ленина -
закончит уже, я думала, к этому времени.
А маме скажу: вот тебе денег целый вагон.
Их потратить за целую жизнь почти невозможно.
Купи себе своего Пушкина в переплёте, не экономь.
И не работай больше.
…Эх, где этот Пушкин, ну где этот Пушкин,
в красивом и дорогом переплёте?..
И бабушке кресло уже не нужно,
и вышитый Ленин лежит в комоде,
и где-то в подвале, совсем заброшенный,
стоит мой транспорт кверху колёсами…
Возможно, что космос остался тот же,
но только всё меньше хочется в космос.
15 января 2013 года, «про велосипед, кресло и космос», Мария Махова
Реал оставив слову «хаос»,
добавив в краски «тёмный лес»,
я глупой мухой погружаюсь
в переплетение словес,
скрипящих дверцей-паутиной,
чья иллюзорность так горька,
дыша желаний серпантином
таящегося паука…
Строка грядёт девятым валом,
вплетая крик в песочный шум…
И умозрительные жвала
сжимают то, чем я
дышу…
15 января 2014 года, Дмитрий Ревский, Rewsky
Чувством любви понарошку,
Узел старинный завяжем.
Бренный реал понемножку
Стал виртуальным пейзажем.
Мозг поглощает цитаты,
Плавятся лица на маски.
"Мышью" и "клавой" распяты,
Фейки нуждаются в сказке.
Стихо исчезнет в планшете,
Строчки опутав хореем:
Мир загрузив в интернете,
В жизни душою хиреем.
15 января 2014 года, «Виртуальный стишок»,
Олег Жучков, Олег Геннадиевич
Растёт как на дрожжах швейцарский франк.
Угрюмо курит дурь усталый панк,
Он носит красно-синий ирокез,
Который потускнел и подоблез.
Где андеграунд, брат? Кому отправить факс?
На рок-н-ролл снижает индекс Dax.
Лишь бакс и евро ценит мир постмодерновый,
А наш с тобой настрой постно-дерьмовый.
В продаже строгий стиль и декаданс,
И классика, и джаз, и техно-транс,
Торгуются на рынках соул, фанк
И лоу-фай... Эх, старый добрый панк,
Забей косяк, закушай колесо,
Допей своё дешёвое винцо,
Не верь, бродяга, бизнес-хиппанам,
Пусть колесо сансары жмёт по нам -
Мы переждём наезд сей сути странной,
Вскрыв нефтепровод в комнате нирванной.
Полны товарами ай-тьюнс и гугл-плэй,
Хватай гитару, флэнджер, фузз, дилэй,
Пока над златом чахнет центробанк,
Мы на костях сыграем мёртвый панк.
15.01.2015, «Punk», Александр Дельфинов.
оседает пыль проступает кровь
чтобы помнили что почём
чёт и нечет ненависть и любовь
и по черепу жизнь ключом
и на рану соль просыпает боль
и слова осыпаются с языка
и сидит старуха зовут ассоль
и под девочку косит для старика
из кармашка божьего уголком
парус белый а ветра нет
и старуха ссорится со стариком
третью тысячу долгих лет
хороши дрова из разбитых корыт
и слова хороши во рту
а слетают с губ и душа саднит
мордой тычется в пустоту
как растерянный щен а мамка мертва
из гробов прорастают грибы
трын-трава повилика полынь-трава
на авось на арапа на если бы
Спросит небо каина где твой брат
что я сторож брату в ответ
на конюшне царствует конокрад
восемь сбоку и ваших нет
ваши наши ромашку курочит бог
чёрт монету крутит в руке
в танке шустро катится колобок
клочья мяса на передке
15 января 2015 года, Виктор Каган.