15 декабря. На качелях жизни
1. Взгляд вперед при движении вверх
В листву узорчатую зыбко
плеснула тонкая доска,
лазури брызнула улыбка,
и заблистали небеса.
И на мгновенье, над ветвями,
я замер в пламени весны,
держась простертыми руками
за две звенящие струны.
Но ослепительно метнулась
ликующая синева,
доска стремительно качнулась,
и снизу хлынула листва.
И лиловеющая зелень
вновь заслонила небосвод,
и очарованно-бесцелен
дугообразный стал полет.
Так реял я, то опускаясь,
мелькая тенью по листам,
то на мгновенье приближаясь
к недостижимым облакам.
15 декабря 1918, Владимир Набоков,
2. Взгляд вперед при движении вниз
Шептала, запрокинув лик,
ты о разлуке предстоящей,
а я глядел, как бился блик
на дне шушукающей чащи,
как - в дымке - ландыша душа
дышала, и как с тонкой ношей
полз муравей, домой спеша,
такой решительный, хороший...
15.12.1919, Владимир Набоков,
«В лесу» из цикла «Капли красок»
3. Взгляд наверх на впередистоящего, когда качели замирают в высшей точке
ОДА
Надежде Филипповне Крамовой на день ее девяностопятилетия
Надежда Филипповна 1* милая!
Достичь девяноста пяти
упрямство потребно и сила - и
позвольте стишок поднести.
Ваш возраст - я лезу к Вам с дебрями
идей, но с простым языком -
есть возраст шедевра. С шедеврами
я лично отчасти знаком.
Шедевры в музеях находятся.
На них, разеваючи пасть,
ценитель и гангстер охотятся.
Но мы не дадим Вас украсть.
Для Вас мы - зеленые овощи,
и наш незначителен стаж.
Но Вы для нас - наше сокровище,
и мы - Ваш живой Эрмитаж.
При мысли о Вас достижения
Веласкеса чудятся мне,
Учелло картина "Сражение"
и "Завтрак на травке" Мане.
При мысли о Вас вспоминаются
Юсуповский, Мойки вода,
Дом Связи с антеннами - аиста
со свертком подобье гнезда.
Вы жили вблизи абортария,
Людмилу 2* от мира тая.
и изредка пьяная ария
в подъезде звучала моя.
Орава черняво-курчавая
клубилась там сутками сплошь,
талантом сверкая и чавкая,
как стайка блестящих галош.
Как вспомню я Вашу гостиную,
любому тогда трепачу
доступную, тотчас застыну я,
вздохну, и слезу проглочу.
Там были питье и питание,
там Пасик 3* мой взор волновал.
там разным мужьям испытания
на чары их баб я сдавал.
Теперь там - чужие владения.
Под новым замком, взаперти,
мы там для жильца - привидения,
библейская сцена почти.
В прихожей кого-нибудь тиская
на фоне гвардейских знамен, 4*
мы там - как Капелла Сикстинская -
подернуты дымкой времен.
Ах, в принципе, где бы мы ни были,
ворча и дыша тяжело,
мы, в сущности, слепки той мебели,
и Вы - наш Микельанджело.
Как знать, благодарная нация
когда-нибудь с тростью в руке
коснется, сказав: "Реставрация!",
теней наших в том тупике.
Надежда Филипповна! В Бостоне
большие достоинства есть.
Везде - полосатые простыни
со звездами - в Витькину 5* честь.
Повсюду - то гости из прерии.
то Африки вспыльчивый князь,
то просто отбросы Империи.
ударившей мордочкой в грязь.
И Вы, как бурбонская лилия
в оправе из хрусталя,
прищурясь, на наши усилия
глядите слегка издаля.
Ах, все мы здесь чуточку парии
и аристократы чуть-чуть.
Но славно в чужом полушарии
за Ваше здоровье хлебнуть!
15 декабря 1994 года, Иосиф Бродский.
Поэт не смог сам присутствовать на юбилее из-за болезни, прислав в подарок эту оду.
1* Надежда Филипповна Крамова, актриса и писательница, чей дом для Иосифа Бродского был дорог и значим и в Ленинграде, а потом, начиная с 1976 года, и в Бостоне. Надежда Филипповна, скончалась в январе 2002 года.
2* Людмила Штерн, писательница, журналистка, дочь Надежды Крамовой.
3* Пасик - кот в доме Надежды Крамовой.
4* Яков Иванович Давидович, муж Надежды Крамовой, был известным знатоком русского военного быта и коллекционером предметов этого быта.
5* Виктор Штерн, зять Надежды Крамовой, профессор математики Бостонского университета.
Подробнее об истории этой оды и людях, в ней поименованных, можно прочитать в книге Людмилы Штерн " Поэт без пьедестала", например, здесь.
В листву узорчатую зыбко
плеснула тонкая доска,
лазури брызнула улыбка,
и заблистали небеса.
И на мгновенье, над ветвями,
я замер в пламени весны,
держась простертыми руками
за две звенящие струны.
Но ослепительно метнулась
ликующая синева,
доска стремительно качнулась,
и снизу хлынула листва.
И лиловеющая зелень
вновь заслонила небосвод,
и очарованно-бесцелен
дугообразный стал полет.
Так реял я, то опускаясь,
мелькая тенью по листам,
то на мгновенье приближаясь
к недостижимым облакам.
15 декабря 1918, Владимир Набоков,
2. Взгляд вперед при движении вниз
Шептала, запрокинув лик,
ты о разлуке предстоящей,
а я глядел, как бился блик
на дне шушукающей чащи,
как - в дымке - ландыша душа
дышала, и как с тонкой ношей
полз муравей, домой спеша,
такой решительный, хороший...
15.12.1919, Владимир Набоков,
«В лесу» из цикла «Капли красок»
3. Взгляд наверх на впередистоящего, когда качели замирают в высшей точке
ОДА
Надежде Филипповне Крамовой на день ее девяностопятилетия
Надежда Филипповна 1* милая!
Достичь девяноста пяти
упрямство потребно и сила - и
позвольте стишок поднести.
Ваш возраст - я лезу к Вам с дебрями
идей, но с простым языком -
есть возраст шедевра. С шедеврами
я лично отчасти знаком.
Шедевры в музеях находятся.
На них, разеваючи пасть,
ценитель и гангстер охотятся.
Но мы не дадим Вас украсть.
Для Вас мы - зеленые овощи,
и наш незначителен стаж.
Но Вы для нас - наше сокровище,
и мы - Ваш живой Эрмитаж.
При мысли о Вас достижения
Веласкеса чудятся мне,
Учелло картина "Сражение"
и "Завтрак на травке" Мане.
При мысли о Вас вспоминаются
Юсуповский, Мойки вода,
Дом Связи с антеннами - аиста
со свертком подобье гнезда.
Вы жили вблизи абортария,
Людмилу 2* от мира тая.
и изредка пьяная ария
в подъезде звучала моя.
Орава черняво-курчавая
клубилась там сутками сплошь,
талантом сверкая и чавкая,
как стайка блестящих галош.
Как вспомню я Вашу гостиную,
любому тогда трепачу
доступную, тотчас застыну я,
вздохну, и слезу проглочу.
Там были питье и питание,
там Пасик 3* мой взор волновал.
там разным мужьям испытания
на чары их баб я сдавал.
Теперь там - чужие владения.
Под новым замком, взаперти,
мы там для жильца - привидения,
библейская сцена почти.
В прихожей кого-нибудь тиская
на фоне гвардейских знамен, 4*
мы там - как Капелла Сикстинская -
подернуты дымкой времен.
Ах, в принципе, где бы мы ни были,
ворча и дыша тяжело,
мы, в сущности, слепки той мебели,
и Вы - наш Микельанджело.
Как знать, благодарная нация
когда-нибудь с тростью в руке
коснется, сказав: "Реставрация!",
теней наших в том тупике.
Надежда Филипповна! В Бостоне
большие достоинства есть.
Везде - полосатые простыни
со звездами - в Витькину 5* честь.
Повсюду - то гости из прерии.
то Африки вспыльчивый князь,
то просто отбросы Империи.
ударившей мордочкой в грязь.
И Вы, как бурбонская лилия
в оправе из хрусталя,
прищурясь, на наши усилия
глядите слегка издаля.
Ах, все мы здесь чуточку парии
и аристократы чуть-чуть.
Но славно в чужом полушарии
за Ваше здоровье хлебнуть!
15 декабря 1994 года, Иосиф Бродский.
Поэт не смог сам присутствовать на юбилее из-за болезни, прислав в подарок эту оду.
1* Надежда Филипповна Крамова, актриса и писательница, чей дом для Иосифа Бродского был дорог и значим и в Ленинграде, а потом, начиная с 1976 года, и в Бостоне. Надежда Филипповна, скончалась в январе 2002 года.
2* Людмила Штерн, писательница, журналистка, дочь Надежды Крамовой.
3* Пасик - кот в доме Надежды Крамовой.
4* Яков Иванович Давидович, муж Надежды Крамовой, был известным знатоком русского военного быта и коллекционером предметов этого быта.
5* Виктор Штерн, зять Надежды Крамовой, профессор математики Бостонского университета.
Подробнее об истории этой оды и людях, в ней поименованных, можно прочитать в книге Людмилы Штерн " Поэт без пьедестала", например, здесь.