1 октября. Поэтические страшилки, или теория русских страхов
Первая страшилка - философская:
Панмонголизм! Хоть слово дико,
Но мне ласкает слух оно,
Как бы предвестием великой
Судьбины божией полно.
Когда в растленной Византии
Остыл божественный алтарь
И отреклися от Мессии
Иерей и князь, народ и царь,-
Тогда он поднял от Востока
Народ безвестный и чужой,
И под орудьем тяжким рока
Во прах склонился Рим второй.
Судьбою павшей Византии
Мы научиться не хотим,
И всё твердят льстецы России:
Ты - третий Рим, ты - третий Рим.
Пусть так! Орудий божьей кары
Запас еще не истощен.
Готовит новые удары
Рой пробудившихся племен.
От вод малайских до Алтая
Вожди с восточных островов
У стен поникшего Китая
Собрали тьмы своих полков.
Как саранча, неисчислимы
И ненасытны, как она,
Нездешней силою хранимы,
Идут на север племена.
О Русь! забудь былую славу:
Орел двухглавый сокрушен,
И желтым детям на забаву
Даны клочки твоих знамен.
Смирится в трепете и страхе,
Кто мог завет любви забыть...
И Третий Рим лежит во прахе,
А уж четвертому не быть.
1 октября 1894, Владимир Соловьев, "Панмонголизм"
Словарь «Русская философия» помог мне уяснить, что под панмонголизмом Владимир Соловьёв понимал грядущую для России и Европы опасность с Востока, со стороны Японии и Китая. Первая строфа стихотворения была взята поэтом-философом в качестве эпиграфа к своей "Краткой повести об антихристе", входящей в состав "Трех разговоров о войне, прогрессе и конце всемирной истории, со включением краткой повести об антихристе и с приложениями" (Спб., 1900). В этом труде описан следующий сценарий развития исторических событий: японцы провозглашают идею панмонголизма в ответ появившиеся на Западе идеи панэллинизма, пангерманизма, панславизма, панисламизма", захватывают Пекин и Корею и вместе с китайцами завоевывают Европу. Господство их длится полвека, после чего воспрянувшая Европа изгоняет азиатов, превращается в союз демократических государств и в XXI в. рождает антихриста. В начале прошлого века события китайского восстания боксеров и русско-японской войны были восприняты современниками как осуществление соловьевских предчувствий. Но тогда всемирную историю подмял под себя пангерманизм, но Россией и пансоветизмом он всё же не справился, хотя и оставил в нас долгие страхи войны, страх за будущее детей:
Только глянула - и сразу
Напрямик сказала твердо:
«Не хочу противогаза -
У него слоновья морда!»
Дочь строптивую со вздохом
Уговаривает мама:
«Быть капризной - очень плохо!
Отчего ты так упряма?
Я прощу тебе проказы
И куплю медовый пряник.
Походи в противогазе!
Привыкай к нему заране...»
Мама делается строже,
Дочка всхлипывает тихо:
«Не хочу я быть похожей
На противную слониху».
Мать упрямице курносой
Подарить сулила краски,
И торчат льняные косы
С двух сторон очкастой маски.
Между стекол неподвижных
Набок свис тяжелый хобот...
Объясни-ка ей, что ближних
Люди газом нынче гробят,
Что живет она в эпоху,
Где убийству служит разум...
Быть слоном теперь неплохо:
Кто его отравит газом?
1 октября 1941, Дмитрий Кедрин, "Девочка в противогазе"
Но главные страхи русских - внутренние, они не покидают нас, сидят веками мелким бесом, серой недотыкомкой
Недотыкомка серая
Всё вокруг меня вьется да вертится,-
То не Лихо ль со мною очертится
Во единый погибельный круг?
Недотыкомка серая
Истомила коварной улыбкою,
Истомила присядкою зыбкою,-
Помоги мне, таинственный друг!
Недотыкомку серую
Отгони ты волшебными чарами,
Или наотмашь, что ли, ударами,
Или словом заветным каким.
Недотыкомку серую
Хоть со мной умертви ты, ехидную,
Чтоб она хоть в тоску панихидную
Не ругалась над прахом моим.
1 октября 1899, Федор Сологуб
Это стихотворение было написано Федором Сологубом в самый разгар работы над романом "Мелкий бес", сознание главного героя которого (гаденького провинциального учителя Передонова) эта самая "недотыкомка серая" ест изнутри поедом:
«Откуда-то прибежала удивительная тварь неопределённых очертаний, - маленькая, серая, юркая недотыкомка. Она посмеивалась, и дрожала, и вертелась вокруг Передонова. Когда же он протягивал к ней руку, она быстро ускользала, убегала за дверь или под шкап, а через минуту появлялась снова, и дрожала, и дразнилась, - серая, безликая, юркая».
Недотыкомка - тварь живучая, до сих пор жива, бегает
Где кончается лип городской лес
полный листьев гниющих парк
украинская девушка в уфмс
едет, как в инквизицию жанна д,арк
свой свободолюбивый и нежный мозг
везет как ребенка в больницу мать
через весь таджикский город подольск
чтобы русской гражданкою стать
с другой стороны улицы, что вроде морщин
по лицу подольска пролегших траншей
идет один из тех, за сорок, неопрятных мужчин,
таких в питере еще зовут соловей
поскольку до полночи полчаса
в час между бабочкой и червем
за девяткой-балтикой, энергией зла,
ищет, где продают ее
пути одиноких людей и балтики адских вод
у уфмс пересеклись юля
чтобы не скучно было ждать того, кто очередь за ней займет,
согласились она слушать в ночи осеннего соловья
но в полночь дивчина из кременчуга
(хорошо, что очередь за ней занять успели в срок)
превращается в птицееда-паука
и хватает соловья за свитерок
постой ты маленький мой птенец
молвит ведьма, взяв соловья за горло клешней
твоей супругой в подольский уфмс
войду, а выйду черной вдовой!
о, эти трагичные капли дождя!
похмельного пота, балтийских ядов каббалы!
объединили вы двух милых утят,
и гражданства их, и полы
под белым снежком догнивает листва
не успевшая в кострах дотлеть, словно дым
по ночам еще тут видна москва
ввиде облака над парком пустым
29 сентября, 2011 года, Андрей Родионов
Панмонголизм! Хоть слово дико,
Но мне ласкает слух оно,
Как бы предвестием великой
Судьбины божией полно.
Когда в растленной Византии
Остыл божественный алтарь
И отреклися от Мессии
Иерей и князь, народ и царь,-
Тогда он поднял от Востока
Народ безвестный и чужой,
И под орудьем тяжким рока
Во прах склонился Рим второй.
Судьбою павшей Византии
Мы научиться не хотим,
И всё твердят льстецы России:
Ты - третий Рим, ты - третий Рим.
Пусть так! Орудий божьей кары
Запас еще не истощен.
Готовит новые удары
Рой пробудившихся племен.
От вод малайских до Алтая
Вожди с восточных островов
У стен поникшего Китая
Собрали тьмы своих полков.
Как саранча, неисчислимы
И ненасытны, как она,
Нездешней силою хранимы,
Идут на север племена.
О Русь! забудь былую славу:
Орел двухглавый сокрушен,
И желтым детям на забаву
Даны клочки твоих знамен.
Смирится в трепете и страхе,
Кто мог завет любви забыть...
И Третий Рим лежит во прахе,
А уж четвертому не быть.
1 октября 1894, Владимир Соловьев, "Панмонголизм"
Словарь «Русская философия» помог мне уяснить, что под панмонголизмом Владимир Соловьёв понимал грядущую для России и Европы опасность с Востока, со стороны Японии и Китая. Первая строфа стихотворения была взята поэтом-философом в качестве эпиграфа к своей "Краткой повести об антихристе", входящей в состав "Трех разговоров о войне, прогрессе и конце всемирной истории, со включением краткой повести об антихристе и с приложениями" (Спб., 1900). В этом труде описан следующий сценарий развития исторических событий: японцы провозглашают идею панмонголизма в ответ появившиеся на Западе идеи панэллинизма, пангерманизма, панславизма, панисламизма", захватывают Пекин и Корею и вместе с китайцами завоевывают Европу. Господство их длится полвека, после чего воспрянувшая Европа изгоняет азиатов, превращается в союз демократических государств и в XXI в. рождает антихриста. В начале прошлого века события китайского восстания боксеров и русско-японской войны были восприняты современниками как осуществление соловьевских предчувствий. Но тогда всемирную историю подмял под себя пангерманизм, но Россией и пансоветизмом он всё же не справился, хотя и оставил в нас долгие страхи войны, страх за будущее детей:
Только глянула - и сразу
Напрямик сказала твердо:
«Не хочу противогаза -
У него слоновья морда!»
Дочь строптивую со вздохом
Уговаривает мама:
«Быть капризной - очень плохо!
Отчего ты так упряма?
Я прощу тебе проказы
И куплю медовый пряник.
Походи в противогазе!
Привыкай к нему заране...»
Мама делается строже,
Дочка всхлипывает тихо:
«Не хочу я быть похожей
На противную слониху».
Мать упрямице курносой
Подарить сулила краски,
И торчат льняные косы
С двух сторон очкастой маски.
Между стекол неподвижных
Набок свис тяжелый хобот...
Объясни-ка ей, что ближних
Люди газом нынче гробят,
Что живет она в эпоху,
Где убийству служит разум...
Быть слоном теперь неплохо:
Кто его отравит газом?
1 октября 1941, Дмитрий Кедрин, "Девочка в противогазе"
Но главные страхи русских - внутренние, они не покидают нас, сидят веками мелким бесом, серой недотыкомкой
Недотыкомка серая
Всё вокруг меня вьется да вертится,-
То не Лихо ль со мною очертится
Во единый погибельный круг?
Недотыкомка серая
Истомила коварной улыбкою,
Истомила присядкою зыбкою,-
Помоги мне, таинственный друг!
Недотыкомку серую
Отгони ты волшебными чарами,
Или наотмашь, что ли, ударами,
Или словом заветным каким.
Недотыкомку серую
Хоть со мной умертви ты, ехидную,
Чтоб она хоть в тоску панихидную
Не ругалась над прахом моим.
1 октября 1899, Федор Сологуб
Это стихотворение было написано Федором Сологубом в самый разгар работы над романом "Мелкий бес", сознание главного героя которого (гаденького провинциального учителя Передонова) эта самая "недотыкомка серая" ест изнутри поедом:
«Откуда-то прибежала удивительная тварь неопределённых очертаний, - маленькая, серая, юркая недотыкомка. Она посмеивалась, и дрожала, и вертелась вокруг Передонова. Когда же он протягивал к ней руку, она быстро ускользала, убегала за дверь или под шкап, а через минуту появлялась снова, и дрожала, и дразнилась, - серая, безликая, юркая».
Недотыкомка - тварь живучая, до сих пор жива, бегает
Где кончается лип городской лес
полный листьев гниющих парк
украинская девушка в уфмс
едет, как в инквизицию жанна д,арк
свой свободолюбивый и нежный мозг
везет как ребенка в больницу мать
через весь таджикский город подольск
чтобы русской гражданкою стать
с другой стороны улицы, что вроде морщин
по лицу подольска пролегших траншей
идет один из тех, за сорок, неопрятных мужчин,
таких в питере еще зовут соловей
поскольку до полночи полчаса
в час между бабочкой и червем
за девяткой-балтикой, энергией зла,
ищет, где продают ее
пути одиноких людей и балтики адских вод
у уфмс пересеклись юля
чтобы не скучно было ждать того, кто очередь за ней займет,
согласились она слушать в ночи осеннего соловья
но в полночь дивчина из кременчуга
(хорошо, что очередь за ней занять успели в срок)
превращается в птицееда-паука
и хватает соловья за свитерок
постой ты маленький мой птенец
молвит ведьма, взяв соловья за горло клешней
твоей супругой в подольский уфмс
войду, а выйду черной вдовой!
о, эти трагичные капли дождя!
похмельного пота, балтийских ядов каббалы!
объединили вы двух милых утят,
и гражданства их, и полы
под белым снежком догнивает листва
не успевшая в кострах дотлеть, словно дым
по ночам еще тут видна москва
ввиде облака над парком пустым
29 сентября, 2011 года, Андрей Родионов