20 сентября. Из века в век. Лирика дня
О любви твоей, друг мой, я часто мечтал,
И от грез этих сердце так радостно билось,
Но едва я приветливый взор твой встречал -
И тревожно и смутно во мне становилось.
Я боялся за то, что минует порыв,
Унося прихотливую вспышку участья,
И останусь опять я вдвойне сиротлив,
С обманувшей мечтой невозможного счастья;
Точно что-то чужое без спроса я взял,
Точно эта нежданная, светлая ласка -
Только призрак: мелькнул, озарил и пропал,
Мимолетный, как звук, и солгавший, как сказка;
Точно взгляд твой случайной ошибкой на мне
Остается так долго, лазурный и нежный,
Или грезится сердцу в болезненном сне,
Чтоб бесследно исчезнуть с зарей неизбежной...
Так, сжигаемый зноем в пустыне скупой,
Путник видит оазис - и верить боится:
Не мираж ли туманный в дали голубой
Лживо манит под тень отдохнуть и забыться?..
20 сентября 1881, Семен Надсон.
Млея в сумеречной лени, бледный день
Миру томный свет оставил, отнял тень.
И зачем-то загорались огоньки,
И текли куда-то искорки реки.
И текли навстречу люди мне, текли...
Я вблизи тебя искал, ловил вдали.
Вспоминал: ты в околдованном саду...
Но твой облик был со мной, в моем бреду.
Но твой голос мне звенел - манил,
звеня...
Люди встречные глядели на меня.
И не знал я: потерял иль раздарил?
Словно клад свой в мире светлом
растворил,
Растворил свою жемчужину любви...
На меня посмейтесь, дальние мои!
Нищ и светел, прохожу я и пою,-
Отдаю вам светлость щедрую мою.
20 сентября 1906, Вячеслав Иванов, «Нищ и светел».
Ну вот, снова осень, стал короток день и сжат. Луна убывает, уходят остатки сил…
Она его просит: «пожалуйста, не уезжай».
А больше она не знает, о чём просить.
А там за стеной соседи, они не спят. Там страсти кипят и такие звучат слова…
А эта луна убывает в саму себя,
а больше она не знает, как убывать.
Наверное, нужно хоть что-нибудь объяснить, повиснуть на шее, вцепиться в его пальто,
бежать, спотыкаясь, по лестнице вслед за ним, бежать по дороге, по площади, под мостом,
бежать в старых тапочках, сквозь эту ночь бежать, как будто бы нет на свете других вещей,
а только вот эта дрожь и вот этот жар, которых когда-то не было вообще,
которые были где-то внутри, в глуши, за стенкой вот этой тонкой, где всё не спят,
там, где стороной проходила другая жизнь,
в какой-то другой системе координат,
там, где есть желанье взмыть, невозможность ждать, (любые переплетения, шёпот, стон) -
когда от тебя от прежнего нет следа,
(а кто знает то, что будет?.. - да нет, никто) -
бежать через время, маятник, стрелки - сквозь - сомнения, страхи, разные города,
туда, где вчера покосилась земная ось - вцепиться в неё, выравнивать, убеждать,
лететь на семи ветрах, доплывать до дна, сгореть и восстать, и рассыпаться, и опять...
….Она у окна стоит, за окном луна...
Луна убывает тихо в саму себя.
20 сентября 2014 года, «Убывающая луна», Мария Махова.
И от грез этих сердце так радостно билось,
Но едва я приветливый взор твой встречал -
И тревожно и смутно во мне становилось.
Я боялся за то, что минует порыв,
Унося прихотливую вспышку участья,
И останусь опять я вдвойне сиротлив,
С обманувшей мечтой невозможного счастья;
Точно что-то чужое без спроса я взял,
Точно эта нежданная, светлая ласка -
Только призрак: мелькнул, озарил и пропал,
Мимолетный, как звук, и солгавший, как сказка;
Точно взгляд твой случайной ошибкой на мне
Остается так долго, лазурный и нежный,
Или грезится сердцу в болезненном сне,
Чтоб бесследно исчезнуть с зарей неизбежной...
Так, сжигаемый зноем в пустыне скупой,
Путник видит оазис - и верить боится:
Не мираж ли туманный в дали голубой
Лживо манит под тень отдохнуть и забыться?..
20 сентября 1881, Семен Надсон.
Млея в сумеречной лени, бледный день
Миру томный свет оставил, отнял тень.
И зачем-то загорались огоньки,
И текли куда-то искорки реки.
И текли навстречу люди мне, текли...
Я вблизи тебя искал, ловил вдали.
Вспоминал: ты в околдованном саду...
Но твой облик был со мной, в моем бреду.
Но твой голос мне звенел - манил,
звеня...
Люди встречные глядели на меня.
И не знал я: потерял иль раздарил?
Словно клад свой в мире светлом
растворил,
Растворил свою жемчужину любви...
На меня посмейтесь, дальние мои!
Нищ и светел, прохожу я и пою,-
Отдаю вам светлость щедрую мою.
20 сентября 1906, Вячеслав Иванов, «Нищ и светел».
Ну вот, снова осень, стал короток день и сжат. Луна убывает, уходят остатки сил…
Она его просит: «пожалуйста, не уезжай».
А больше она не знает, о чём просить.
А там за стеной соседи, они не спят. Там страсти кипят и такие звучат слова…
А эта луна убывает в саму себя,
а больше она не знает, как убывать.
Наверное, нужно хоть что-нибудь объяснить, повиснуть на шее, вцепиться в его пальто,
бежать, спотыкаясь, по лестнице вслед за ним, бежать по дороге, по площади, под мостом,
бежать в старых тапочках, сквозь эту ночь бежать, как будто бы нет на свете других вещей,
а только вот эта дрожь и вот этот жар, которых когда-то не было вообще,
которые были где-то внутри, в глуши, за стенкой вот этой тонкой, где всё не спят,
там, где стороной проходила другая жизнь,
в какой-то другой системе координат,
там, где есть желанье взмыть, невозможность ждать, (любые переплетения, шёпот, стон) -
когда от тебя от прежнего нет следа,
(а кто знает то, что будет?.. - да нет, никто) -
бежать через время, маятник, стрелки - сквозь - сомнения, страхи, разные города,
туда, где вчера покосилась земная ось - вцепиться в неё, выравнивать, убеждать,
лететь на семи ветрах, доплывать до дна, сгореть и восстать, и рассыпаться, и опять...
….Она у окна стоит, за окном луна...
Луна убывает тихо в саму себя.
20 сентября 2014 года, «Убывающая луна», Мария Махова.