"...ужасных муках, испытанных им, а также его друзьями, в стране жестоких диких варваров"
Как и следовало ожидать, иностранные наемники, отпущенные на волю после обмена, открыли рты, откуда понеслись рассказы о чудовищных пытках и нечеловеческих условиях содержания. Ничего удивительного в этом факте нет - люди они явно с не очень высокой социальной ответственностью, да и выбора особого у них нет, учитывая содержание и уровень общего медийного фона на Западе, который надо непрерывно подпитывать. У карася выбор небольшой, в руках опытного повара.
Честно говоря, и обсуждать-то тут нечего. Большинство людей, имеющих определенную точку зрения на происходящее (пусть даже нецелостную и внутренне противоречивую) трактуют новую информацию только в плане удобства укладывания ее в собственный мозг. Не лезет человеку история о том, что Матильда, воспитанная и кроткая единственная дочь фрау Труссель занимается проституцией в Мюнхене, куда она ездит два раза в неделю - он не поверит. Укладывается - поверит легко, да еще и с убеждением, что «я всегда зналь, что она форовка!» И это все, заметьте, практически не зависит от реальной целомудренности Матильды. Так что одни поверят в «нечеловеческие пытки», другие - нет, и ничего с этим особо не поделаешь, и ничего это особо не меняет.
Но вспомнилась мне в связи с этим одна история, которую можно было бы назвать занятной, не будь она столь страшной.
Шведский генерал Карл Густав Роос как-то попал в плен. Во время Полтавской битвы. Будучи: а) военнопленным, б) офицером высокого звания, в) плененным русскими, он получил солидный пансион, неплохие условия для проживания и возможность писать воспоминания, каковой он и пользовался. Через некоторое время он был отпущен на родину. Вскоре, после его кончины записки его опубликовали под названием «Воспоминания доброго и честного шведского солдата о храбрых сражениях, горестном пленении и ужасных муках, испытанных им, а также его друзьями, в стране жестоких диких варваров». Я даже не сомневаюсь, что он был добрым и честным. По-своему. По-европейски.
Доброту свою он явил белому свету чуть ранее, в 1706, в битве при Фрауштадте. Разгромив саксонцев, которым был придан союзнический русский вспомогательный корпус, шведы решили наказать упорно сопротивлявшихся в битве русских пленных (саксонцы фактически их предали). Порядка 4000 человек были частично застрелены, а большей частью заколоты штыками. Причем, чтобы успеть до ужина, шведы проявили вполне европейскую смекалку. Они придумали укладывать пленных друг на друга - так можно было проколоть за один удар сразу двух или трех человек. А поскольку массовые экзекуции в Европе всегда служили зрелищами, на которые чуть ли не билеты продавали, и охотно использовали как составляющую часть празднеств (например, свадеб важных особ), то шведские офицеры и тут устроили праздничный просмотр с комментариями и аплодисментами особо удачным ударам. Поскольку с саксонскими и прочими не русскими пленниками шведы обошлись по тогдашним законам войны, то есть, оставили в живых, нам осталось довольно большое число воспоминаний.
Справедливости ради, надо сказать, некоторые историки считают, что шведами было убито «всего» около 100 русских пленных, что, конечно, в корне меняет дело (сарказм).
Такая вот история про доброту. И честность.
И, да, я не считаю, что не надо брать в плен, надо казнить, не менять, и т.п. Обменный фонд почти нужен и полезен. Просто напоминание, что в истории нет ничего нового, как и в географии.