Бесконечный день_1. Одинокое засохшее дерево в Тихой....
Вечером 18 мая, в пятницу я катил по разбитой асфальтовой дороге на Горе, вёз уставших пилотов с Дальнего Севера (этой такой старт на Климухе). Впереди, далеко-далеко на дороге возникла чёрная точка, потом я углядел человека на велосипеде. "Это Коля..." мелькнуло и исчезло предположение. Чего ради ему являться на Гору? Мы миновали велосипедиста, это действительно был Коля, в знакомой выцветшей жёлтой футболке, с голыми загорелыми ногами, чёрным от солнца осунувшимся лицом на старомодном неуклюжем велосипеде. Я захотел остановиться, поздороваться с Колей, даже чуть притормозил, но передумал и прибавил газу...
Я уже рассказывал о Коле, о его несчастной и преданной любви к Маше, дочери моей старой котебельской подруги Елены Александровны. Так уж случилось, что именно в этот день, в пятницу 18 мая я был в гостинице "Усадьба", в том самом месте, где в былые годы стоял крохотный домик, в котором тогда, в 80-ые годы жили Елена Александровна и Маша. В разговоре с владельцем гостиницы Игорем Шептовецким упомянул свою старую подругу. "А Лена здесь, с Машей!" сказал Игорь и сразу дал телефон Маши. Я понял - Коля едет от них из Коктебеля к себе в село Первомайское через нашу Гору, так ему ближе. Позвонил Маше, не знал, как начать разговор. "На Горе видел велосипедиста в жёлтой рубашке, кажется, нам знакомого...". "А, это Коля!" засмеялась Маша. "Весь усох, бедный...".
На следующий день отправился с визитом к Маше и Елене Александровне. Они снимали уютную комнатку в том же доме на Шершнёва, 5, у Нины Николаевны Долговой, с телевизором, холодильником, кондишеном и прочими санитарно-гигиеническими удобствами. Недорого, всего десять американских президентов с носа за один день. Хотелось что-то сделать для старых друзей. Привёз им гостинцев, литовских сладостей, а потом мы все вместе поехали на водные процедуры в Тихую бухту. Вода была превосходной, в смысле градусов, но слегка мутноватой. Купались, Маша заплывала далеко, а после каждого заплыва меняла купальник на сухой, в целях оздоровления и предупреждения простуды.
Пока Елена Александровна плескалась в воде, я спросил про Колю. "Да развели нас наконец, в Кировском райсовете...". (Кировское, это такое большое село севернее Колиной Первомайки, районный центр. К нему относится и наш Узун-Сырт). "А он всё ездит к нам в Питер..."- продолжала Маша. "Спит в подвале,на голом бетонном полу, днём стоит во дворе, смотрит на наши окна... Я ему сказала, что нас не будет, а он не поверил, всё равно приехал в Питер, ждал нас 8 дней, а потом догадался позвонить сюда". Из воды появилась Елена Александровна и Маша замолчала...
Это был мой крайний, как выражаются авиаторы, день в Киммерии. А сейчас жалею, что не вернулся тогда, высадив пилотов, к Коле, не отвёз его вместе с ржавым велосипедом в Первомайку, не поговорил...
1) Этюд с нюдистом и видом на Орджоникидзе
2)
3)
4)
5) Вид на Карадаг и Чёртов палец
6)
7)
Киммерийская весна
Опять бреду я босоногий;
По ветру лоснится ковыль;
Что может быть нежней, чем пыль
Степной разъезженной дороги?..
На бурый стелется ковёр
Полдневный пламень, сух и ясен,
Хрусталь предгорий так прекрасен,
Так бледны дали серых гор!
Солёный ветер в пальцах вьётся…
Ах, жажду счастья, хмель отрав
Не утолит ни горечь трав,
Ни соль овечьего колодца…
16 октября 1919
МВ
8) Мыс Хамелеон, он же Лагерный, он же Топрах-Кая
9) Орджо через телевик
10) Маша и Елена Александровна в Тихой бухте
