Окопная правда
Украинские солдаты о нынешнем положении на фронте.
В Украине первая неделя февраля ознаменовалась обострением боев на Донбассе. По данным ОБСЕ, количество нарушений выросло в десятки раз. А официальные лица в Киеве внезапно отбросили примиренческую риторику и повели разговоры о срыве перемирия.
Так, советник главы Офиса президента Алексей Арестович спрогнозировал очередное обострение в ООС к началу лета. А глава украинской делегации в Трехсторонней контактной группе Леонид Кравчук заявил, что нужно давать жесткий ответ на фронте. Что, кстати, резко противоречило подписанному в июле соглашению, где есть пункт не отвечать на провокационные обстрелы.
То есть наметился некий тренд уже не только на реальное - а и на политически-публичное обострение конфликта.
"Страна" поговорила с офицерами и солдатами ВСУ, которые служат на передовой. И выяснила, что они думают о перспективах очередного витка войны на Донбассе.
Капитан Владимир К.: "Открою маленькую военную "тайну". Пока бойцы сидят в окопах, все готовы идти в наступление, все без исключения храбры и готовы рвать сепаров на клочки. Но, как показывает опыт прежних лет войны, в наступлении потери увеличиваются в разы. Патриотизм и желание сражаться улетучиваются сразу после начала атаки. Храбрецы сразу куда-то пропадают, как только на их глазах гибнут их товарищи. По настоящему мотивированных солдат сейчас на передке осталось немного. А вот "заробитчан" - контрачей, пришедших за зарплатами, более чем достаточно. Наступление возможно лишь тогда, когда в войска вернутся добровольцы 2014-15 годов. Но как их вернуть в окопы? Пока они воевали, в тылу их предавали политики. Армии не было в 14 году, нет ее и сейчас".
Майор Евгений Д.: "Диванным воинам и политикам хочется повоевать. Но не своими руками. Но "эксперты" просто не подозревают, что воевать на Донбассе сейчас реально некому. В войсках недобор по личному составу достигает 30-40 процентов. Вот простая арифметика. Допустим, по штату в подразделении должно быть 550 человек. Но на самом деле в строю не больше 350-400 человек. Не очень рвутся гражданские служить по контракту. Из этих 400 человек десятка три - солдаты срочной службы. В ООС срочники службу не несут. Уже минус. Затем, еще два-три десятка солдат в самовольном оставлении части. То есть в бегах. Человек 40 болеют. Еще минус. Как только подразделение выдвигается в ООС, процент больных сразу увеличивается вдвое. Часть заболевших симулянты, часть на самом деле хворает - простуда, пищевые инфекции, травматизм. Снова минус. Поэтому на передовую выдвигается в лучшем случае половина из 550, которые должны быть по расписанию. Но и в ООС 30 процентов из них несут службу в штабах и вспомогательных службах, во второй линии. В итоге на передке несут боевое дежурство лишь треть бойцов из полутысячи, которые должны быть. Какая война, если на позициях нет людей?".
Подполковник Станислав К.: "Молодежь, особенно младшие офицеры после военных вузов, настроена патриотично, воевать готова. Но это лирика. В войсках бардак, воевать некому. Проблема в том, что опытных бойцов осталось мало, тех, которые воюют с 14 года. Даже старших офицеров осталось мало с реальным боевым опытом. Уровень подготовки рядового личного состава ниже плинтуса - многие из них даже автомат не смогут разобрать - собрать. Не говоря о знании боевой техники. Воевать контрачи, мягко говоря, не рвутся. Да и срочников в армии ничему не учат. Вместо реальной боевой подготовки подметают территорию".
Старший солдат К.: "А пусть Зе покажет пример! Как поднимать бойцов в наступление. Я готов воевать в том случае, когда президент и все нардепы запишутся добровольцами и возьмут в руки оружие. Очень хочу увидеть, как какой-нибудь толстый депутат со мной в атаку пойдет"
Младший сержант Юрий Щ.: "Эта война превратилась в какой-то б…ский цирк… О войне в тылу вспоминают для отвода глаз. Когда очередной политик пытается провернуть какое-то выгодное дельце и украсть очередной миллиард. Тем временем нам выплаты боевых надбавок зажимают. Разговоры о наступлениях начинаются, когда кто-то из политиков хочет себе рейтинг повысить, мол, вот он какой патриот".
В Украине первая неделя февраля ознаменовалась обострением боев на Донбассе. По данным ОБСЕ, количество нарушений выросло в десятки раз. А официальные лица в Киеве внезапно отбросили примиренческую риторику и повели разговоры о срыве перемирия.
Так, советник главы Офиса президента Алексей Арестович спрогнозировал очередное обострение в ООС к началу лета. А глава украинской делегации в Трехсторонней контактной группе Леонид Кравчук заявил, что нужно давать жесткий ответ на фронте. Что, кстати, резко противоречило подписанному в июле соглашению, где есть пункт не отвечать на провокационные обстрелы.
То есть наметился некий тренд уже не только на реальное - а и на политически-публичное обострение конфликта.
"Страна" поговорила с офицерами и солдатами ВСУ, которые служат на передовой. И выяснила, что они думают о перспективах очередного витка войны на Донбассе.
Капитан Владимир К.: "Открою маленькую военную "тайну". Пока бойцы сидят в окопах, все готовы идти в наступление, все без исключения храбры и готовы рвать сепаров на клочки. Но, как показывает опыт прежних лет войны, в наступлении потери увеличиваются в разы. Патриотизм и желание сражаться улетучиваются сразу после начала атаки. Храбрецы сразу куда-то пропадают, как только на их глазах гибнут их товарищи. По настоящему мотивированных солдат сейчас на передке осталось немного. А вот "заробитчан" - контрачей, пришедших за зарплатами, более чем достаточно. Наступление возможно лишь тогда, когда в войска вернутся добровольцы 2014-15 годов. Но как их вернуть в окопы? Пока они воевали, в тылу их предавали политики. Армии не было в 14 году, нет ее и сейчас".
Майор Евгений Д.: "Диванным воинам и политикам хочется повоевать. Но не своими руками. Но "эксперты" просто не подозревают, что воевать на Донбассе сейчас реально некому. В войсках недобор по личному составу достигает 30-40 процентов. Вот простая арифметика. Допустим, по штату в подразделении должно быть 550 человек. Но на самом деле в строю не больше 350-400 человек. Не очень рвутся гражданские служить по контракту. Из этих 400 человек десятка три - солдаты срочной службы. В ООС срочники службу не несут. Уже минус. Затем, еще два-три десятка солдат в самовольном оставлении части. То есть в бегах. Человек 40 болеют. Еще минус. Как только подразделение выдвигается в ООС, процент больных сразу увеличивается вдвое. Часть заболевших симулянты, часть на самом деле хворает - простуда, пищевые инфекции, травматизм. Снова минус. Поэтому на передовую выдвигается в лучшем случае половина из 550, которые должны быть по расписанию. Но и в ООС 30 процентов из них несут службу в штабах и вспомогательных службах, во второй линии. В итоге на передке несут боевое дежурство лишь треть бойцов из полутысячи, которые должны быть. Какая война, если на позициях нет людей?".
Подполковник Станислав К.: "Молодежь, особенно младшие офицеры после военных вузов, настроена патриотично, воевать готова. Но это лирика. В войсках бардак, воевать некому. Проблема в том, что опытных бойцов осталось мало, тех, которые воюют с 14 года. Даже старших офицеров осталось мало с реальным боевым опытом. Уровень подготовки рядового личного состава ниже плинтуса - многие из них даже автомат не смогут разобрать - собрать. Не говоря о знании боевой техники. Воевать контрачи, мягко говоря, не рвутся. Да и срочников в армии ничему не учат. Вместо реальной боевой подготовки подметают территорию".
Старший солдат К.: "А пусть Зе покажет пример! Как поднимать бойцов в наступление. Я готов воевать в том случае, когда президент и все нардепы запишутся добровольцами и возьмут в руки оружие. Очень хочу увидеть, как какой-нибудь толстый депутат со мной в атаку пойдет"
Младший сержант Юрий Щ.: "Эта война превратилась в какой-то б…ский цирк… О войне в тылу вспоминают для отвода глаз. Когда очередной политик пытается провернуть какое-то выгодное дельце и украсть очередной миллиард. Тем временем нам выплаты боевых надбавок зажимают. Разговоры о наступлениях начинаются, когда кто-то из политиков хочет себе рейтинг повысить, мол, вот он какой патриот".