ПРАКТИКА. рассказ.

[vasiliygf]

Практика.

По ленте плавно удалялась бутылка, увлекая за собой и мои покупки к кассе. Бутылка была красивой, черной, а этикетка пестрела белыми и красными буквами. В такой бутылке может плескаться только портвейн. Рядом скромно стояла банка жигулёвского, создавая контраст и подчёркивая значительность портвейна. Больше покупатель не выбрал в магазине ничего.
И хороший портвейн, и люди контрастов не могут не вызывать интереса, а потому портвейнообладателя стоило рассмотреть повнимательнее.
Дедушке было лет семьдесят, длинная куртка была приличной, но брюки уже закончили свою необратимую метаморфозу и пришли в агрегатное состояние штанов. На руках он держал маленькую собачку вида, более приличествующего даме с силиконовыми амбициями.
В предвкушении скорой встречи с сладковатой тёмно-рубиновой жидкостью, покупателю не стоялось на месте и в какой-то момент он повернулся ко мне, поймав изучающий взгляд.
Ничто не мешало начать в беседу.
- «И как портвешок, приличный?»
- «Этот - да. Обычно я пью подешевле, а этот две сто стоит.»
Когда старичок заговорил, вокруг возникло облако спиртового духа, выдающего немалый объём уже поглощённого спиртного. Но отторжения облако не вызывало, состоя из последствий не пива или водки, и даже не вина, а явно чего-то не менее приличного, чем содержимое чёрной бутылки.
Отчего-то мне захотелось угадать род его занятий в допенсионной жизни.
Худощавый, небогато, но аккуратно одетый, с гламурной собачкой и тонким приятным лицом. Черты правильные, а лицо какое-то светлое и открытое. На нём можно было бы ожидать выражение одухотворённости или проявления артистизма. Это могло быть лицо преподавателя в ВУЗе, читающего что-то гуманитарное.
- «Я ведь не пил до 14 лет, а теперь мне 80! И всё это время я выпиваю», - сказал он доверительно, чуть приблизившись и увеличивая напряжённость алкогольного поля. В спиртовом облаке мелькнула и пропала нотка гордости за это несомненное достижение.
Восемьдесят я бы ему не дал никогда. Семьдесят. И как можно выпивать 66 лет и сохранять интеллигентный вид не смог бы объяснить даже сам Венедикт Ерофеев.
- «А это на утро», - указал он на контрастирующую баночку Жигулёвского.
Тут движение ленты повлекло старичка к кассирше, а я остался ждать своей очереди. Когда красивая чёрная бутылка и её невзрачная жестяная подруга были оплачены, владелец жидкого богатства ещё раз посмотрел на меня.
- «Приятной дегустации!», - пожелал ему я на прощание.
- «А это не дегустация», - ответил он после секундной паузы, подбирая правильное слово, - «Это - ПРАКТИКА!».

10.2022
Василий Филиппов